Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D

С другой стороны, у единорогов была волшебная аура невинности и чистоты, а также кровь, обладающая мощным эффектом поддержания жизни. Она не давала настоящей регенерации повреждений, но даже самый тяжело раненный человек мог поддерживать свою жизнь, если бы испил крови единорога. И, конечно же, кератин[47] единорога был заколдован, чтобы иметь более высокую прочность на разрыв, чем подавляющее большинство других материалов.

И даже после стольких лет это было немного странно: она, Гермиона Грейнджер, была сверхъестественно сильной, быстрой и изящной, благодаря удивительной работе мышц. У неё была аура, которая склоняла людей к тому, чтобы хорошо о ней думать, и которая заставляла её казаться чистой и невинной. Она не могла быть отравлена, не могла заболеть – она никогда даже не страдала усталостью мышц, так как вредные продукты метаболизма уничтожались трансфигурацией. Она была устойчива к большинству разрушительных чар и сразу же исцелялась от большинства других. Даже огонь или кислота могли причинить ей лишь временные повреждения, а потому что-либо меньшее, чем полное сожжение, скорее всего не смогло бы вырвать жизнь из её тела. Авада Кедавра, предположительно, всё равно её убьёт, а Адский огонь уже однажды сделал это. Но в целом…

Что ж, она была супергероем. Это была огромная ответственность, но, по крайней мере, она смогла помочь огромному количеству людей. И сегодня она отправилась в Штаты, чтобы расследовать теракт, который, как поговаривали, был работой Нарциссы Малфой или одного из её злобных партизанствующих союзников. Никто никогда не скажет, что её жизнь была скучной.

≡≡≡Ω≡≡≡

– Гарри, ты знаешь что-то об этом, и ты не говоришь мне. Нет, ещё хуже… это часть какого-то плана. Ты дёргаешь за ниточки, тогда как я даже не знаю, что на другом конце. И в последнее время ты стал другим.

– Я такой же, как и всегда.

– Нет. Ты другой. С тех пор, как ты отослал своих родителей. Прости, я знаю, что ты не хочешь говорить об этом, но…

– Ты права. Я не хочу. Мне трудно рассуждать, когда я вспоминаю об этом, поэтому, пожалуйста, не усложняй.

– Всё нормально. Прости. Но ты что-то скрываешь, Гарри.

– Иногда я должен это делать, даже когда дело касается тебя.

– Для моей же пользы? Или ты больше не доверяешь мне?

– Гермиона, я искренне считаю, что ты можешь делать то же, что делаю я, только лучше.

– Тогда почему ты не расскажешь мне, что происходит?

– Я просто не могу сейчас. Ты должна быть там и делать то, что делаешь. Ты спасаешь людей. Я не могу заниматься тем же. Поэтому, пожалуйста… поверь мне.

– …хорошо, Гарри.

≡≡≡Ω≡≡≡

Шарлевуа и Эстер уже ждали Гермиону в атриуме Министерства Магии. Был полдень, было столпотворение, и обе ведьмы встали рядом с Фонтаном Магического Братства, чтобы их можно было легко увидеть.

Атриум был просто сказочным помещением… Совершенно типичным представителем магического великолепия, если не сказать довольно приземлённым и заурядным. По мнению Гермионы у него была та же самая проблема, что и у большей части прочего декора в волшебном мире: не было центрального посыла.

Этот зал пытался выглядеть величественным? Он безусловно был достаточно большим. К тому же, потолок был насыщенного синего цвета, а полы из темного полированного дерева.

Было ли это попыткой продемонстрировать богатство? В стенах рядами разместились позолоченные камины, через огромные хрустальные панели над ними были видны дюжины офисов, и среди всего этого располагался огромный золотой фонтан.

Но попытка донести обе идеи означала, что дорогое выглядело вульгарно, а величественное – глупо. Если бы это было важно, Гермиона шепнула бы нужному человеку и посоветовала им уменьшить количество золота на квадратный метр. Как то так вышло, что это место смущало её само по себе. Оно напоминало ей о Горации Слизнорте: однажды на прошлогоднем Святочном Балу он так сильно напился смородинового рома, что спросил её, не хочет ли она присоединиться к его «Клубу слизней». Какая мерзость. «Как и он сам», – подумала Гермиона, приближаясь к двум Возвращённым. Она помахала им и почувствовала, как на её лице появляется широкая улыбка. Её Возвращённые были такими замечательными людьми.

Шарлевуа слабо улыбнулась в ответ, увидев свою «Богиню». Гермиона перебросилась с французской ведьмой лишь парой слов с момента нападения на Каппадокию; на этой неделе Возвращённые встретились в Повисе лишь единожды, и эта встреча была посвящена обсуждению и планированию вопроса по уходу за людьми, спасённым из Гёреме. Один из этих семи подвергался пыткам лишь несколько недель, так что немного шоколада и пары дней отдыха хватило, чтобы он был готов вернуться домой. Но остальные шестеро были сломлены из-за воздействия дементоров. И что ещё хуже, семьи трёх из них настаивали на том, чтобы пострадавшие были отправлены к ним, несмотря на самые строгие рекомендации Гермионы этого не делать. Также, оставались ещё трое, которых нужно было каким-то образом реабилитировать и воспитывать.

Эстер внимательно наблюдала за Гермионой и окружающими её людьми. Когда Гермиона притормозила, чтобы поздороваться и одарить своей ослепительной улыбкой нескольких ведьм и волшебников, ожидающих в очереди у каминов, она практически почувствовала, как тревожный взгляд Эстер ощупывает людей в поисках неприятностей. И Гермиона была благодарна. Она читала о людях, находящиеся при исполнении, которые чувствовали гнев или подавленность в такой ситуации, горячо настаивая, чтобы их параноидальные телохранители оставили их в покое (её мозг поставил в пример «Слово Президента», ужасную книгу Тома Клэнси, которую Гарри заставил бы вас прочитать в качестве руководства как-делать-не-надо). Но ведь это было глупо. Когда вы согласились делать общественно значимые вещи, вы сделали себя заложником судьбы. Нехорошо притворяться, будто это не так.

Гермиона ожидала, что в этой поездке Эстер будет полезна и по другим причинам. Эта волшебница была готова не только предупредить и прикрыть, для американцев она была ещё и символом доброй воли. Вокруг её заключения в Азкабане споры не утихали несколько лет; её судили и посадили в тюрьму за разведение сфинксов, что было совершенно законным в Америке, но тяжким преступлением в Британии. Когда она была освобождена, из Магического конгресса (этот орган действовал в основном под руководством Вестфальского совета, который контролировал в нём большинство мест на протяжении последнего столетия) прислали неофициальное письмо благодарности. Так что это был заведомо выигрышный политический ход.

У Эстер были рыжевато-русые волосы, которые она держала в тугом пучке, и тёмно-карие глаза. Как и в случае с Шарлевуа, за этими глазами была пустота.

Гермиона