Жмурки с маньяком - Михаил Нестеров

Отговорок много — «повинную голову~», «~по волосам не плачут» и так далее, — но, во всяком случае, поступок Губенко оценят, сам Белуха одобрительно качнет своей огромной башкой. А Вениамин до конца дней своих будет гордиться своим поступком. К тому же у него появилась неплохая идея: не просто рассказать о визите незнакомца, а~

Вениамин предостерегающе поднял руку, видя, что его гость снова собирается заговорить. Не спуская глаз с длинноволосого, он достал из кармана записную книжку и «Паркер», так же молча набросал несколько слов на чистой странице и дал прочесть незнакомцу.

Развеев, несколько удивленный, прочел:

«Если я говорю „уходите из машины“, значит, вы должны выполнить приказ. У меня есть подозрение, что в машине установлено звукозаписывающее устройство. Встретимся возле закусочной „СТОП!“, за городом, это в пятнадцати километрах от моста, в восемь часов вечера. Не забудьте захватить деньги. Передайте привет Вадиму».

На лицо Развеева проступила улыбка. После этого послания он окончательно разобрался в этом интеллигенте. Во-первых, трус. Во-вторых, действительно, абсолютный новичок в наркобизнесе; так, срубает «капусту» у себя на предприятии. Однако молодец, далеко может пойти. Развеев подмигнул Губенко.

Вениамин, казалось, только и ждал этого сигнала.

— Ну, чего вы смотрите на меня?! Я же вам сказал, что не знаю, о ком вы говорите. Вон из машины!

— Извините, — громко произнес Развеев. — Я ошибся. Точно ошибся. Это не вы. Мне нужен совсем другой человек. У него «Мерседес».

Он вылез из машины и — снова грохнул дверью.

— Скотина! — прошипел Губенко. Он выехал на дорогу и до самой фермы готовился к неприятному разговору с Белухой.

Евгений Корнеев — врач, 43 года. Сегодня к концу рабочего дня ему позвонил Алберт Ли и попросил приехать на ферму. Корнеев досадливо щелкнул пальцами: вечер у него был занят.

— А что случилось? — спросил он.

— Нужна твоя консультация, — ответил Ли. — Извини, если я отрываю тебя от дел.

После короткой паузы врач ответил:

— Хорошо, я приеду.

— Спасибо.

— Это все?

— Погоди, Женя, не вешай трубку. У меня к тебе странная на первый взгляд просьба.

— Да, слушаю тебя.

— Ты не можешь купить в городе баллончик с нервно-паралитическим газом?

— Баллончик с газом?

— Да, перцовый, специальный, против собак. В 11-м квартале есть небольшой магазин, где торгуют этой дрянью. Он находится недалеко от твоей поликлиники. Сможешь заехать в магазин?

— Смогу, конечно. Но зачем тебе понадобился перцовый газ?

— Хочу испробовать его на одной собаке.

— А-а~ — протянул Корнеев догадливо. — Понял тебя, Алберт. Куплю.

— Обязательно перцовый.

— Не беспокойся. Одного тебе хватит?

— Уверен в этом.

Корнеев принял последнего пациента, кивнул на прощанье своей медицинской сестре и вышел из поликлиники. Вечер обещал быть теплым: на небе ни одной тучи, легкий юго-западный ветерок ласково трепал волосы врача. Он сел в машину и поехал в 11-й квартал.

Продавец в магазине вручил Корнееву баллончик с газом, обратил внимание покупателя на прилагающуюся инструкцию и объяснил, как им пользоваться. Корнеев поблагодарил и вышел из магазина.

Усевшись за руль, он вздрогнул от неожиданности. На заднем сиденье находился незнакомый человек. Он держал в руке пистолет.

— Добрый вечер, Женя, — тихим голосом произнес незнакомец. — Если ты не будешь делать глупостей, мы с тобой поладим. Ты же не хочешь, чтобы я продырявил твою башку?

— Нет, — прошептал врач. Он испугался до смерти. Тем более он узнал говорившего. Корнеев лихорадочно вспоминал его имя. Какое-то немецкое имя — то ли Ганс, то ли Юрген. Вот! Карл. Его зовут Карл. Врач видел его на ферме Вениамина Губенко.

— Заводи двигатель, — приказал Хейфец. — На перекрестке повернешь направо и еще направо, во двор.

У Корнеева пересохло во рту, на глаза неожиданно навернулись слезы. И он, как робот, послушно-механически выполнил указания Карла.

Двор оказался пустынным. Два заброшенных двухэтажных здания окнами без стекол смотрели на кучи мусора. Из захламленного подъезда вышло двуногое существо с зеленым лицом. Корнеев увидел огромные круглые глаза и нос-хобот, он не сразу сообразил, что перед ним человек в противогазе.

Открылась дверь. Наверное, Корнеева сзади сильно схватили за волосы — боли он не почувствовал, он смотрел на руку того, кто сел рядом с ним на переднее кресло. Рука была грязной; грязь, образовав под длинными ногтями черные полумесяцы, казалась врачу траурной лентой погребального венка. Эта рука схватила его за горло, и он, хрипя, открыл рот. Упругая струя нервно-паралитического газа с шипеньем ударила в нёбо, стала наполнять легкие, и Корнеев помогал убийце, судорожно втягивая воздух вместе со смертоносным газом. Глаза врача округлились, из-под век брызнула кровь, обагрившая чужие грязные руки. И тут же где-то в глубине глазниц раздался звук ломающейся кости. Теперь кровь черными сгустками стала выкатываться из носа, ушей.

Корнеев вздохнул перцовый газ еще раз — глубоко и~ с облегчением. Тело его обмякло.

Карл первым выскочил из машины, отнимая от глаз влажный платок. Он всей грудью втянул в себя воздух и задышал часто. Мирза Батыев находился еще рядом с Корнеевым. Он достал из его кармана баллончик с газом и вложил в руку покойника. Придавив большой палец врача к головке распылителя, он выпустил не менее половины его содержимого. Покинув машину, таджик убрал свой баллончик в полиэтиленовый пакет и туда же положил снятый с головы противогаз.

— Говорят, самоубийцы не попадают в рай, — заметил Хейфец. Его глаза покраснели и слезились.

Мирза не ответил, он брезгливо смотрел на мокрую штанину своих брюк.

— Корнеев~ Обоссался, сука!

Таджик грязно выругался и поспешил за Хейфецом. Кварталом дальше они сели в «Жигули» Карла и поехали на ферму.

Глава пятнадцатая

Нина Березина уже два раза подходила к кровати мужа, напоминая ему, что пора вставать и что завтрак стынет. Но стыл не только завтрак, стыл немощный организм начальника милиции.

Наконец, нечеловеческими усилиями заставив себя подняться, он, как всегда, первым делом прошел в ванную. Избегая смотреть в зеркало, полковник встал под душ.

Глава города не звонил ни вчера вечером, ни сегодня утром. Алберт Ли как в воду канул. Придется самому заняться поисками, и тогда~ Березин снова сжал кулаки. И снова куда-то качнулся пол, поплыли радужные кольца перед глазами. Полковник присел, голова кружилась, во рту было сухо, появились первые признаки насморка.

И он опять попытался вспомнить, такой ли он был четыре месяца назад~ Не вспомнил. Память ворошила только живописные страницы его перевоплощения: живые иллюстрации светились флуоресцентными красками, сопровождались неслыханным нагромождением буйных звуков. А там, за пределами этого таинственного начинания, был~ Да, решил Березин, я был такой же разбитый и усталый, как и сейчас. Но я не хочу этого, не хочу!

Он через силу съел две булочки, выпил чашку кофе. «Еще пять минут, — сказал он себе, откинувшись на спинку стула, — и поеду на работу».

На столе зазвонил телефон. Виктор Сергеевич, глядя на жену, покачал головой и указал пальцем вниз.

— Меня ни для кого нет, кроме Аничкова.

— Виктор Сергеевич уже уехал, — сказала супруга в трубку. — Попробуйте связаться с ним по рабочему телефону. — Она нажала на клавишу отбоя.

— Кто звонил? — спросил супруг.

— Доктор Ли, — ответил жена с улыбкой.

Виктор Березин подался вперед, под мышками стало влажно и липко. Он закрыл глаза и тихо сказал:

— Спасибо, дорогая~

В приемной полковник торопливо ответил на приветствие секретарши, отменил все запланированные на сегодняшний день встречи и совещания.

— Срочно соедините меня с мэром.

— Слушаюсь, товарищ полковник. — Коротков потянулся к телефонной трубке.

— И еще, — Березин испытал суровым взглядом голубые бесцеремонные глаза адъютанта, подумав, что его действительно пора увольнять. — Я жду звонка от некоего Алберта Ли. Это срочно и важно.

— Хорошо, Виктор Сергеевич.

Голос мэра в трубке телефона трепетал. У Березина создалось впечатление, что глава города стоит сейчас в уличной телефонной будке под пронизывающим холодным ветром.

— Ты не ослышался, — довольно бодро говорил Березин. От предчувствия желанного сеанса годы торопливо отступали. — Он позвонил мне домой, но моя дура сказала, что меня нет. А я сидел напротив нее! Он должен позвонить мне сюда, в кабинет. Ты приедешь?~ Тогда я немедленно свяжусь с тобой. Все.

На пороге кабинета вырос адъютант.

— Виктор Сергеевич, вам звонит судья Третьяков.

Березин почувствовал, что вот-вот потеряет терпение.

— Я же просил вас отменить все совещания и встречи! Это касается так же и телефонных разговоров.