Войны начинают неудачники - Вадим Панов

– Подведем итоги. – Любомир выдержал многозначительную паузу. – В результате блестяще проваленной операции мы потеряли клан Гниличей. Часть бойцов погибла во время штурма, а остальные, оставшись без главаря, не представляют реальной силы. Уверен, что они уже режут друг друга в поисках нового фюрера.

Продолжая говорить, Любомир открыл одну из тумбочек стола и начал рыться в ней.

– По городу, который мы с вами хотели завоевать, рыщут разъяренные чуды. – Колдун оторвал взгляд от содержимого тумбочки и посмотрел на Красных Шапок. – Признаться, мне даже жаль этих недотеп. Они-то считают вас полноценными врагами и наверняка приедут в Южный Форт объявлять войну… Знали бы они реальное положение дел – умерли бы со смеху. Вы не находите?

Фюреры не нашли. Они одновременно вздохнули и уныло переглянулись. По крайней мере, расчет Секиры оказался верным – убивать своих бестолковых слуг Любомир не собирался.

– Надо отдать вам должное: время для междоусобицы выбрано самое подходящее. – Теперь колдун говорил гораздо медленнее. Он успокоился, и красные пятна уже не освежали его бледное лицо. – Кстати, вы не слышали, что медведя сначала убивают, а уже потом делят его шкуру?

– Потом можно и не успеть, пистон мне в ухо, – буркнул Секира.

– Что? – скривился Любомир.

– Сабля принес бы тебе Амулет, ты бы сделал его императором, а он бы убил нас.

– Превосходно. – Колдун беспомощно всплеснул руками и вновь нагнулся к тумбочке. – Кто напал на Саблю?

– Он, – Кувалда мотнул головой на Дурича.

– Просто Гнилич поехал на юг, а Кувалда прикрывал северные пути отступления, – тут же сообщил Секира, испугавшись, что отвечать за неудачу придется ему одному.

– Совместное творчество, – проворчал Любомир, почти исчезнув под столом, – не похоже на вашу семейку.

– Это он все прифумал, – сдал подельника Кувалда.

– Вранье! – возмутился перепуганный Дурич. – Шибзич начал первый! И меня втянул. А я уйбуя Затычку в этом деле потерял! Он мне как брат был!

– Оставим это. – Колдун наконец-то нашел, что искал, и, вернувшись в кресло, выложил на стол три маленькие пробирки, наполненные бурой жидкостью. – Оба хороши.

Красные Шапки согласно закивали головами, не сводя глаз с подозрительных склянок.

– Помните, что это? – Любомир демонстративно зевнул и небрежно указал на пробирки мизинцем.

– Наша кровь. – Кувалда нахмурился. – Ты говорил, что хочешь выяснить, почему Красные Шапки не способны к магии, и фолжен сфелать анализы. Я фумал, ты всю ее использовал.

– Это остатки. Сохранил на всякий случай. – Колдун встряхнул пробирки и поднес их к свету. – Секира, – склянка вернулась на стол, – Кувалда, Сабля… Нет, Сабля нам больше не нужен.

Он резко взмахнул рукой, и последняя пробирка со звоном врезалась в стену. Фюреры вздрогнули и отшатнулись. На стене кабинета быстро растекалась грязная клякса. Кровь Сабли.

– Начиная с этого момента, – холодным, отстраненным голосом произнес Любомир, – любое неповиновение, малейшая попытка встать мне поперек дороги закончится для вас смертью. Где бы вы ни были, как бы ни спрятались, кто бы вас ни защищал, вы не сможете укрыться от моего гнева. Располагая образцами ваших тканей, я легко превращу всю вашу кровь… ну, например, в мочу.

Фюреры завороженно смотрели, как колдун взял со стола пробирки и небрежно бросил их куда-то в тумбочку стола. В том, что беловолосый коротышка в силах выполнить свою угрозу, они не сомневались. Любомир шумно захлопнул дверцу тумбочки и уже весело посмотрел на незадачливых соратников:

– Со своей стороны я обещаю, что помогу стать императором тому из вас, кто сделает для нашей победы больше. При этом я не позволю убить неудачника. Он станет, ну, например, королем Западного Бирюлева, отправится в почетную ссылку, но, обращаю ваше внимание, живым. Я лично прослежу за этим.

Он помолчал, давая возможность Красным Шапкам обдумать сказанное, и закончил:

– Надеюсь, условия приемлемы?

Кувалда глубоко вздохнул и угрюмо кивнул головой:

– Вполне.

– Я с тобой, Любомир! – встрепенулся Секира. – У Красных Шапок будет император! – Дурич свысока посмотрел на одноглазого конкурента. – А в Западном Бирюлеве – новый король.

– Не сомневаюсь, – буркнул Кувалда.

– Ну, хватит, – оборвал приободрившихся фюреров колдун. – Надо подумать, что делать дальше. Секира, ты опознал нападавших?

Дурич погрустнел:

– Одного.

– Надеюсь, – с мягкой издевкой осведомился Любомир, – того, которому удалось сбежать с нашим Амулетом?

– Нет, – нехотя признался Секира, – убитого.

Кувалда многозначительно хмыкнул.

– И кто же это был? – прежним тоном спросил колдун.

– Чел, – Дурич презрительно выпятил нижнюю губу, – наемник. Зовут Лебедь.

– Что мы о нем знаем?

– Ну, обычно работал с Кортесом, тоже челом. В городе уже несколько лет.

– Еще что-нибудь?

Секира замялся:

– Говорят, что этот Кортес чуть ли не друг Сантьяги.

– Интересно. – Колдун позвонил в серебряный колокольчик. – Псор, чай, большую чашку.

Молчаливый раб поклонился и убрался в ту же маленькую дверцу, через которую он проник в кабинет.

– Значит, Великий Дом Навь. – Колдун зябко поежился и огляделся.

Небольшая железная жаровня, повинуясь его взгляду, выбралась из-под стола и послушно подбежала к креслу. Угли в ней вспыхнули, и Любомир с наслаждением протянул руки к огню.

– Великий Дом Навь. Они, видимо, следили за Замком и ждали нас. Ловко придумано. Отследить челов-наемников нереально… Ловко! – Колдун презрительно посмотрел на соратников. – Теперь-то вы понимаете, что натворили?

Красные Шапки преданно замотали головами. Любомир вздохнул:

– Если Амулет в Цитадели, то уже завтра Темный Двор может остаться единственным Великим Домом в городе. По сути, навам остается только уничтожить меня. Ну, и вас за компанию, полукровок непредсказуемых.

Фюрерам подобная картина не понравилась.

– Может, Амулет не в Цитафели? – робко предположил Кувалда. – Чуфы сейчас на ногах, навы вряф ли сунутся в их сектор.

– А зачем им туда? Кортес сам принесет добычу.

– А прослефить Амулет нельзя? – поинтересовался Шибзич.

– Увы! Амулет находится в серебряном контейнере. – Любомир щелкнул пальцами, и в воздухе появилось изображение гладкого блестящего прямоугольника, на одном боку которого был выгравирован замысловатый иероглиф. – Контейнер скреплен моей печатью, и проследить его невозможно. Мы пали жертвой собственной предусмотрительности.

– Неудобно получилось, – согласился Секира.

Поскольку предусмотрительностью Красные Шапки не страдали, Дурич не очень хорошо понял последнюю фразу колдуна, но на всякий случай решил посочувствовать.