Близко к сердцу. Истории кардиохирурга - Алексей Юрьевич Фёдоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и получилось у Вероники – тридцатилетней девушки из уютного приволжского городка. В воскресный день они с семьёй собрались покататься на ватрушках. Посадив дочь к себе на колени, девушка решила съехать с самой высокой горки. Трасса заканчивалась небольшим трамплином. Подпрыгнуть вместе с малышом, чуть не вылетев при этом из ватрушки, было очень весело, однако практически сразу же Вероника почувствовала сильную боль в ноге. Подумала, что ушиблась или защемила нерв во время прыжка, но массировать ногу оказалось бесполезно – с каждой минутой боль становилась всё сильнее, её уже трудно было терпеть, появилось ощущение, что нога немеет, словно отсиженная. Вскоре близким стало ясно, что проблема хотя и странная, но серьёзная, боль в ноге становится невыносимой, и прямо на склон пришлось вызывать Скорую помощь. Ну а дальше Веронике всё время везло. Повезло, что быстро приехала Скорая. Что врач правильно сориентировался и повёз её в больницу, где было отделение сосудистой хирургии. Что в выходной день в больнице был дежурный врач УЗИ и хороший аппарат с доплерографией, позволяющий оценивать кровоток в сосудах. Там чётко стало ясно – в ногу не поступает кровь. Словно кто-то перекрыл невидимый кран в самом начале бедренной артерии. Кран не видно, а тромб видно. На него и пошёл сосудистый хирург, тоже очень кстати оказавшийся в бригаде. Выделил артерию на бедре, аккуратно удалил странный, похожий на дольку цветной капусты эмбол, зашил артерию и тем самым спас ногу. А ведь ещё немного, и пришлось бы молодую девочку отправлять на ампутацию.
Начали разбираться – откуда мог взяться тромб. Сердце в таких вещах первый подозреваемый. Так и оказалось: по ЭхоКГ в левом предсердии обнаружили что-то: не то тромб, не то опухоль. Болтается с током крови и вот-вот снова куда-нибудь улетит. Веронике сказали: «Ищите кардиохирургическую клинику, в которой возьмутся за ваш случай. Лучше поехать в Москву».
Я печатал протокол операции в своём кабинете, когда зазвонил телефон.
– Здравствуйте, – сказал приятный женский голос. – Скажите пожалуйста, вы оперируете опухоли сердца?
– Надо смотреть, какая опухоль, насколько сильно она распространилась, но в принципе оперируем, – ответил я. – Речь идёт о ком-то из ваших родителей?
– Нет, этот диагноз подозревают у меня, – ответила девушка. – Я могла бы перекинуть вам результаты обследований по электронной почте.
Через несколько дней Вероника с мужем уже сидели у меня; наше ЭхоКГ подтвердило диагноз, но придало нам и нашей новой пациентке немного оптимизма: по характерным признакам, расположившаяся в левом предсердии опухоль напоминала миксому. Это означало, что, удалив её однократно, с большой долей вероятности можно считать больную полностью излеченной.
Операцию выполнял мой шеф, я встал на ассистенцию. Вскрыв предсердие, мы увидели достаточно крупную, рыхлую опухоль серо-красного цвета, местами напоминающую густое желе. Фрагменты опухоли были готовы в любой момент оторваться и снова подвергнуть Веронику серьёзной опасности.
– Типичная миксома, – обрадовались мы. Оправдывая типичность, опухоль прикреплялась к эндокарду предсердия с помощью ножки.
Удаление такой опухоли не сложное, главное иссечь место фиксации с небольшим запасом ткани, чтобы не произошёл рецидив. Основной этап операции занимает не более получаса.
На следующую утро Вероника уже аккуратно ходила по палате, а ещё через две недели, получив гистологическое заключение, счастливая уехала домой. В круговороте дел мы начали забывать красивую историю спасения, как примерно через год получили весточку от Вероники – с фотографии на нас смотрела счастливая мама с новорожденным малышом.
«Спасибо вам за всё, благодаря вам я живу сама и смогла подарить этому миру ещё одну жизнь! Ровно через год после операции я во второй раз стала мамой!»
Вероника написала, что во время беременности врачи переживали, что опухоль в сердце может появиться снова, часто отправляли её на ЭхоКГ, но никаких признаков повторного роста миксомы не было обнаружено.
Похожий случай произошёл через несколько лет. Под самый новый год мне позвонил взволнованный мужчина.
– Алексей Юрьевич, помогите. Моя мама лежит в городской больнице, недавно перенесла третий инсульт, и нам сказали срочно искать кардиохирурга, потому что у неё опухоль в сердце. Кусочки опухоли раз за разом улетают в мозг, только она оправится после одного инсульта, как сразу случается следующий.
В тот момент в отделении оставалась одна незакрытая квота на высокотехнологичную медицинскую помощь, и удаление миксомы помогло бы нам окончательно закрыть план.
– Это судьба, – подумал я и решил съездить в больницу, чтобы увидеть пациентку и оценить возможности её организма.
– Где она лежит? – поинтересовался и тут же присвистнул, узнав знакомые цифры в номере больницы. То самое место, где я в студенчестве посещал хирургические дежурства.
Правда, теперь я уже не бегу туда от остановки автобуса, а заезжаю на машине прямо на территорию. У дверей корпуса меня встречает заведующий неврологическим отделением.
– Женщина достаточно тяжёлая, ещё бы, перенесла три инсульта подряд, но уже снова начинает ходить, постепенно возвращается речь. Но главное – очень хочет выздороветь и верит врачам.
В палате меня встречали взволнованные родственники: муж и сын. Ирина лежала на кровати, увидев меня, попросила присадить её. Знаками работающей рукой показала, что знает о диагнозе и просит сделать ей операцию на сердце. Мы с лечащим врачом спустились в отделение функциональной диагностики и посмотрели «картинку» на экране эхокардиографа. Большая миксома левого предсердия, сразу же отметил я. С высоким риском повторных эмболических осложнений. Посмотрел на Ирину, её близких, и дал команду готовить пациентку к переводу. Когда выходил из палаты, краем глаза успел заметить – Ирина плакала.
Двадцать восьмого декабря мы закрывали операционный год. Последним вмешательством было удаление гигантской миксомы левого предсердия у женщины с отягчённым анамнезом – тремя относительно свежими инсультами. Перед операцией я поговорил с анестезиологом, особое внимание предстояло уделить защите головного мозга. К стандартной терапии были добавлены специальные препараты, на время искусственного кровообращения голову обложили льдом.
Сделав разрез предсердия, я сразу же упёрся во вторую стенку. Опухоль разрослась и уже занимала немалую часть полости, теперь предстояло аккуратно отделить её от стенок и выйти на место прикрепления. Обычно хирург старается не фрагментировать миксому во время удаления и вырезать её целиком, но в этом случае, чтобы добраться до ножки, мне пришлось разрезать её на части. Наконец, предсердие обрело привычную конфигурацию, осталось вырезать ножку с небольшим запасом окружающей ткани, ушить дефект и внимательно осмотреть предсердие, не осталось ли где незаметно оторвавшегося кусочка опухоли.
На столике
