Глаз урагана - Сергей Донской

Первая половина пароля. На него последовал отзыв:

– Давай знакомиться.

– Лидия.

То, что надо.

– Ты из Крыма? – спросил Галатей, ни на секунду не забывая о множестве устремленных на него взглядов.

– Почему из Крыма? – удивилась блондинка.

– Там такое вино делают. «Лидия». – Галатей, чуть подавшись вперед, обозначил полупоклон и представился: – А я Леонид. Леонид и Лидия, Лидия и Леонид… Звучит, полагаю?

– Может быть.

– Пошли?

Обмен условными фразами завершился. Интонация блондинки слегка изменилась.

– Пешком далековато. Туда на такси ехать надо.

– Далеко?

– Мечеть Каитбея.

– Это где Город Мертвых?

– Точно.

– Ты предлагаешь заняться сексом в мечети? Или на кладбище?

– Можно на кладбище, – произнесла блондинка с деланым безразличием.

– Ночью я туда и на пушечный выстрел не подойду, – заявил Галатей.

– Приезжай завтра днем. Только позвони часика за три, договорились? Запиши номер.

– Я сегодня хочу.

– Не слишком ли ты привередливый?

Отмахнувшись, Галатей еще минут пять побродил вдоль шеренги проституток, улучил удобный момент и незаметно ретировался. Он узнал примерное время и место проведения завтрашней акции. Город Мертвых. Через три часа после звонка Саше.

Место встречи изменить нельзя. Время встречи – тоже. Насчет всего остального, как говорят мусульмане, инш Алла, то есть бог даст. Если захочет. В общем, поживем – увидим.

Базар постепенно пустел, гасли огни, расходились продавцы и покупатели, разговаривая на вавилонской смеси языков, но все еще пахло свежевыпеченными лепешками на лотках, которые проворно разносили мальчишки прямо на своих головах.

Это были не те мальчишки, которые требовались Галатею. Чихая от перечной пыли, попавшей в нос, он медленно шел между пустеющими рядами и поглядывал по сторонам.

Ватаги попрошаек, еще недавно донимавших туристов, нигде видно не было. В груди нарастала тревога, сердце сжималось, как губка, стиснутая беспощадной рукой.

Рукой Провидения.

Неужели придется менять план операции на ходу? В принципе запасной вариант имеется, но потому-то он и запасной, что не предпочтительный.

Многоходовая комбинация, задуманная Галатеем, не допускала сбоев. Чем сложнее конструкция, тем легче она разваливается. Это как с карточным домиком или колодцем из спичек. Неверное движение – и все труды насмарку.

Удача улыбнулась Галатею, когда он уже решил уходить несолоно хлебавши. Счастливый шанс явился в образе раздетого по пояс мальчишки лет тринадцати. Казалось, ребер у него раза в два больше, чем это предусмотрено природой, а в животе покоится арбуз, проглоченный целиком. Мальчишка наблюдал за Галатеем. Без особого любопытства. Видимо, он был достаточно сыт и доволен прошедшим днем. Его следовало подзадорить.

Переложив пакет с маскарадным костюмом в левую руку, Галатей достал из правого кармана бумажник, пошуршал купюрами и посмотрел в сторону стоянки такси. Потом, словно передумав, спрятал бумажник. Слегка покачнулся. Медленно пошел через площадь.

За спиной прозвучал тихий свист. Будто ночная птица подала голос. Маленькая, но хищная и достаточно опасная. Именно такая, какая требовалась Галатею для завтрашнего дела. Не ускоряя шаг, он дошел до противоположного края площади и обернулся.

Его преследовала целая орава, в которой были и совсем еще сопливые шкеты и подростки с вполне взрослыми, опасными ухватками. Они вытолкнули вперед малыша, похожего на мультяшного Маугли. Детеныш каменных джунглей показал Галатею какую-то грязную тряпку и сказал по-английски:

– Скарф. Тен паундс.

– Мне не нужен твой шарф, – ответил Галатей.

Маугли нырнул в толпу и возник снова с блоком сигарет.

– Мэлборо. Гуд. Фифти паундс.

Его задача заключалась даже не в том, чтобы сбагрить пустую коробку, набитую газетами или мусором. Он добивался, чтобы чужестранец достал бумажник или поставил на асфальт пакет. Между каирскими гаврошами и Галатеем сохранялась дистанция в десять метров. Преодолеть ее проворному пацану – раз плюнуть. Удрать с деньгами или вещами – и того проще.

– Форти паундс, – наседал Маугли.

Глаза у него были как две влажные фиолетовые оливки. Худенький торс казался плоским и ребристым: ходячая стиральная доска. Ну а шевелюра представляла собой нечто вороньего гнезда, в котором явно не было недостатка во всякого рода паразитах.

– Не курю, – сказал Галатей. – Уйди, мальчик.

Пусть гавроши увидят в нем человека мягкого и неопасного. Пусть как следует войдут в азарт. Тогда и разочарование будет острее, и новая надежда сильнее. Не только арабы умеют торговаться. Опытный разведчик умеет и знает все, что умеют и знают окружающие, однако его способности значительно превосходят способности среднего человека.

Нахмурившись, Галатей пошел в сторону разномастных такси на противоположном конце площади. Он двинулся по широкой дуге, притворяясь, что желает разминуться с египетскими «цветами жизни». Почуяв слабину, они устремились следом, постепенно окружая Галатея. Самые маленькие верещали и путались под ногами, не позволяя ему ускорить шаг. Тактика волчат. Недостаточно сильны, чтобы свалить жертву в одиночку, но скопом способны на многое. Именно такие решительные и наглые пацаны требовались Галатею.

Дождавшись, пока один из них запустит руку ему в карман, он поймал воришку за пальцы и стиснул так, что услышал хруст тоненьких косточек. Товарищи попавшегося попытались навалиться на Галатея гурьбой, но, готовый к нападению, он расшвырял их в стороны несколькими точными пинками.

Где-то в глубине души ныла проснувшаяся совесть, по мнению которой обижать детей было большим грехом. Галатей ее не слушал. Ему было отлично известно, как повели бы себя местные гавроши, попадись им одинокий старик или женщина. Догадывался он также, в кого превращается эта мелочь пузатая, когда обзаводится клыками. Малолетние преступники очень скоро превращаются в матерых хищников. Ласковых увещеваний не признают, понимают только грубую силу, а любые уступки воспринимают как проявление слабости. Кричать им «халас, халас», что означает «позор»? Но на «халас» их не возьмешь, пустыми угрозами не напугаешь. Что ж, есть другие способы воспитания.

Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Получая неожиданно ловкие затрещины, пацаны кеглями разлетались в стороны. Глаза у них наполнялись обидой и непониманием. Шел себе по городу ничем не примечательный подвыпивший турист, покачивался, беззаботно помахивал пакетом. Бери его голыми руками, так нет же, он дает отпор и становится проворным, как шайтан, умудряясь наносить удары одной рукой, пока вторая удерживает пойманного Саида.

– Лив май бразер эвей! – завопил один из гаврошей, шмыгая расквашенным носом.

Приблизиться к Галатею он не отваживался. Никто не отваживался. Несмотря на выроненный пакет, который уже не представлялся пацанам такой желанной и легкой добычей.

Так, кнут они на своей шкуре испробовали. А как насчет пряника?

Держа хныкающего воришку на весу, Галатей осмотрелся. Если не считать их живописной компании, то площадь была пуста. Правда, в тени окружающих зданий угадывались человеческие фигуры, но это были зеваки, которые предпочитают наблюдать, а не действовать. Они находились слишком далеко, чтобы слышать, о чем пойдет речь дальше.

Опустив воришку на землю, Галатей придавил его коленом, достал сотню египетских фунтов и бросил перед собой.

– Берите, – предложил он по-арабски, как ни в чем не бывало. – Есть работа. Деньги нужны?

– Отпусти Саида, – потребовал подросток, демонстрируя издали самодельный нож.

Его приятель, побледнев от собственной решимости, сжимал в кулаке шило. Еще двое вытащили из карманов рогатки.

Удовлетворенный увиденным, Галатей приподнял колено. Плененный воришка ужом устремился прочь, лопоча ругательства. Его товарищи попятились, не сводя ненавидящих глаз с Галатея.

– Тысяча фунтов, – сказал он, подбирая пакет.

Ватага ответила невнятным гулом. Инициативу взял на себя старший брат Саида.

– Какая работа? – спросил он еще не подобострастно, но уже и не вызывающе.

Понизив голос, Галатей объяснил в общих чертах. Пацаны переглянулись.

– Где и когда? – спросил вожак.

– Завтра.

– Ты не назвал место и время.

– Время точно назвать не могу, – сказал Галатей. – Будете караулить с утра до вечера.

– Где? – не выдержали и подали голоса сразу несколько мальчишек.

Им не терпелось стать обладателями огромной суммы, обещанной за обычное, в общем-то, дело. Целая тысяча фунтов! Почти двести долларов! Знали бы эти ребятишки, судьба какого государственного проекта решается в эти минуты, часы и дни, они смело бы затребовали в десять раз больше, и вряд ли Галатей стал бы колебаться.

– Город Мертвых, – сказал он.

Ватага примолкла и как-то сникла. Но Галатей владел приемами воодушевления народных масс. Имей он достаточное количество денежных средств, под его дудку заплясало бы все местное население, становясь хоть под красные, хоть под оранжевые, хоть под серо-буро-малиновые знамена.