Свободный сон наяву. Новый терапевтический подход - Жорж Ромэ

• упоминание Средневековой эпохи;

• красный и белый цвета, связанные с одним и тем же образом;

• дедушка и бабушка;

• любые образы уродования, повреждения, ранения режущим или колющим оружием. Другими словами, все предметы, которые я описал в главе, посвященной обнаружению физиологических различий, характерны для комплекса кастрации;

• у женщин достаточно часто возникает образ кровавого наводнения, который также относится к периоду трансформации.

Кажется, что в воображении женщин доминирует потребность преобразовать кровь в чистую, прозрачную воду. Это отражает глубокое стремление очиститься от менструальной крови, которую все традиционные общества считают нечистой и с которой также связаны чувства удивления и стыда при ее первом проявлении. Кровь в сновидениях всегда является очищающим и регенерирующим элементом. У нее есть свойство очищать все, что было испачкано. Если она появляется вместе с отпечатками комплекса кастрации, то чтобы растворить в себе болезненные чувства, к которым эти отпечатки относятся. Сон Мари-Пьер, которая провела четыре десятилетия своей жизни в монастыре, в нескольких образах дает хороший пример такого очищения:

«Теперь я вижу солдата… это римский воин, он показывает мне свою шпагу… он вонзает ее в мое сердце, и он меня поднимает на шпаге, как свой трофей… он избавляется от меня, бросая мое тело в реку… я плыву в кровавой реке, и мало-помалу вода становится прозрачной… река стала похожа на горный поток… теперь все спокойно, я плыву… я себе говорю: „Мне еле-еле, но удалось спастись!“… я теперь чувствую себя очищенной… я мчусь как падающая звезда в небе…»

Сюзанна в шестом сценарии своей психотерапии увидела более насыщенный вариант кровавого наводнения. Осложнения, вызванные острым кровотечением во время аборта, накладываются в данном случае на фантазм кастрации. Я привожу здесь наиболее значимые фразы из начального эпизода ее сновидения:

«Молодая женщина проснулась в склепе… его стены из серого мрамора… она лежит обнаженная на одноногой черно-серой мраморной плите… она привязана… плита холодная, ледяная… она проснулась в этой могиле… она открыла глаза, огляделась и ничего не поняла!.. ей очень страшно… она заперта здесь… она умрет, или что-то произойдет?… она долго ждет… она потеряла ощущение времени… внезапно без того, чтобы какая-то дверь открылась, перед ней появляется воин… немного похожий на средневекового воина… он очень страшный, в железных нагрудных латах… мускулистые ноги и руки в железных браслетах… это само олицетворение жестокости… его лица не видно, у него на голове шлем… он медленно приближается к ней… он ложится на нее, и в тот же момент она чувствует себя проколотой острыми пиками на его железных латах… это жестокий и острый удар… она кричит… и он исчезает… но она ранена в грудь, огромная красная зияющая рана, из которой течет и течет кровь… все течет, не переставая… невероятно, как много крови… она течет и покрывает пол… как будто кровавый прилив… она себе говорит: „Я сейчас умру“… она больше ничего не чувствует… она чувствует, что становится легкой, очень легкой… ощущение, что она на плаву… она еще жива? эта мысль к ней приходит… и затем мавзолей исчезает… и она видит небо… она исчезает… и вот появляется мимолетная идея, что она родится заново… она еще не знает, как… может быть в виде родника? да… вода! Она превратилась в воду… она течет в горах, холодная, но живая… она превратилась в поток чистой воды…»

2. Важные моменты психической перестройки в свободном сне наяву

1. Женитьба принца на принцессе, или союз анимуса и анимы

В сказках брак между принцем и принцессой одновременно является завершением полного препятствий пути и обещанием лучезарного будущего. Этот двойной аромат свершения и надежды также пропитывает сценарии, в которых пациент реализуют объединение анимуса и анимы. Подобно сказкам, онирическая динамика иногда выражает встречу этих двух архетипов – мужского и женского, в наивных образах женитьбы принца на принцессе. Однако часто этот союз обнаруживает себя очень глубокой символикой.

Анимус является носителем разума, аналитической и организующей мысли, перехода к действию, большой силы воли и контроля. Он выражает потребность придать некую форму.

Анима совпадает с жизненным стремлением, как и оно, она необъяснима. Она является творческим вдохновением, чувствительностью, разумом сердца. Она ускользает от всякой формализованной регуляции. Она – душа.

Каждый человек обладает более или менее значимой частью каждого их этих двух элементов. Поэтому мужчины и женщины в одинаковой степени предрасположены переживать в процессе своей терапии сном наяву этот знаменательный этап индивидуального развития, состоящий в реабилитации одной из двух потенциальных ценностей, до этого остававшейся недооцененной. Значит, любая пациентка может по воле развития сценария своего сна встретить принца, которого она ждала всю жизнь. Однако надо заметить, что многочисленные факторы действуют одновременно, обеспечивая более частое проявление в свободном сне наяву анимы, а не ее мужской половины.

✔ Мужчины, приходящие на психотерапевтическую консультацию, почти все обладают сильным потенциалом анимы, к которой они относятся с большим недоверием из-за полученного «мужского» воспитания. Эта их вытесненная анима, являющаяся лучшей частью их личности, вызывает у них страх. Отказ признать собственную чувствительность и творческое вдохновение часто порождает у них проблемы коммуникации как с мужчинами, так и с женщинами, поэтому для них реабилитирующий аниму эпизод станет наиболее важным в терапии.

✔ Переживание комплекса кастрации в том виде, как я его описал в главе, посвященной «осознанию физиологических различий», у многих женщин оставляет следы в виде подсознательного отказа от принятия своей женской природы. Это сопротивление, невольное, но упорное, лишает женщину свободного доступа к своим наиболее важным потенциальным возможностям. Ее манера общения с мужчинами от этого фатальным образом деформируется. В терапии свободным сном наяву образы, отражающие признание анимы, появляются очень рано и означают значимый прогресс в разрешении проблематики пациенток.

Есть еще и третий структурный фактор, объясняющий частоту появления в сновидениях образов, символизирующих аниму. Методика, способствующая развитию воображения, отдающая символическому мышлению первенство в терапевтической миссии, неизбежно освобождает пациента от доминирующей власти понимания или рационального мышления, то есть мы можем утверждать, что язык сновидения по самой своей природе есть язык анимы.

Первый образ женщины, который жизнь предлагает ребенку и на которой он проецирует свою аниму, – это, как правило, образ его матери. На этот образ накладываются другие, от которых подросток должен освободиться, чтобы позволить своей аниме самостоятельно расцвести, отделившись от материнской «модели». Потеряв мать в шесть лет, Роже не смог осуществить это отделение анимы. В своем десятом сценарии он реализует женский архетип посредством многочисленных символов, в том числе классического образа завуалированной женщины. Присутствие мудрого старца подтверждает важность этого этапа терапии Роже:

«Вокруг пустыня… Сахара… очень жарко… вокруг дюны… песочные дюны до самого горизонта… Пейзаж кажется лишенным жизни… на горизонте появляется облако пыли, которое поднимается в небе и начинает приближаться… эта пыль имеет форму смерча… она приближается очень быстро… она приближается ко мне… я одет, как туарег[36]. Около меня верблюд… смерч приближается все ближе ко мне… Он похож на глаз… у него форма глаза… этот глаз, как зеркало… я себя вижу в нем… меня втягивает в него… в этот глаз… внутри прохладно… кажется, даже есть капельки дождя… может быть, слезы, но слезы, которые освежают… одновременно я вижу, мой двойник остался в пустыне… он меня ждет… Вижу оазис… белый город… много цветов, как часто встречается в этих странах Африки. Цвета исходят от людей, которые двигаются… от людей на базаре… я спускаюсь к ним легким шагом, как будто я парю над землей… у меня в руках арфа… я на ней играю, у меня ощущение, что я парю в воздухе… немного похоже на живопись Шагала… с прекрасными пейзажами (долгое молчание)… Солнце склоняется к закату… я на террасе… я смотрю на город передо мной… он очень красивый. От него исходят тонкие запахи, от этого города. Этот город хорошо пахнет. Освещение исключительной красоты, оранжевого цвета… можно подумать, что это… рай!.. Наложение белых домов на оранжевый фон как будто блестит… я очарован (долгое молчание)… Из одного из домов появляется женщина… женщина, скрытая… покрывалом!.. С рыжими волосами… с веснушками на лице, одетая несколько легкомысленно… под покрывалом, покрывало и вышивка… у нее очень грациозная походка. Она кружится… берет меня за руку. Мы взлетаем… она кружит меня вокруг города (очень долгое молчание)… Вдали мы замечаем красноватый свет, большой огненный шар, который нас влечет к себе. Мы направляемся к нему, обнявшись. Мы приближаемся к нему, но он не горячий. Мы внутри него (долгое молчание)… у нас впечатление, что мы наполняемся энергией… мы набираемся сил (очень долгое молчание)… появляется старик в длинном плаще (очень долгое молчание)… в руках он держит книгу… он показывает нам символы… он дает каждому из нас по символу… он исчезает… но его образ остается с нами… мы все еще в этом огненном шаре, который направляется к городу… который остается над городом, подобно Полярной звезде… мы соединяем два символа один с другим. Получается крест. Ха! Город внизу оживает. Там, где раньше не было жизни, все оживает. Те, кто был болен, выздоравливают. Весь город становится единым существом. Я снова вижу моего двойника, оставшегося в Сахаре и одетого как туарег… Он проходит через этот глаз, и вот мы уже вместе… я теперь на этой террасе… терраса, с которой виден весь город,… который живет… женщина рядом со мной, под покрывалом… протягивает руку и показывает мне этот город, этот простор (очень долгое молчание)… я доволен… видеть этот город единым… в нем нет богатых, нет бедных… над нами огненный шар… этот огненный шар над нами как будто он нас тоже объединяет… женщину и меня».