Она дана ему свыше - Энжи Вэс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Джек только положил ей руку за спину, Мадлен сглотнула, смотря ему прямо в глаза. Ее рука легла на его плечо.
— Поэтому завтра мы с помощью Миранды разучим кадриль, а сегодня у нас вальс, — закончил Джек.
Джек стал показывать ей движения ног, куда они должны переступать.
— Я делаю шаг вперед, а ты назад. Вот так, — оба уставились на свои ноги, — я — левой, а ты — правой. Потом в сторону. Правильно…
Они повторяли простой квадрат. Мадлен несколько раз наступила ему на ногу, но благодаря ее босым стопам это не доставило никакой боли.
— Извините, — механически повторяла Мадлен при каждой неудаче.
У нее получалось все лучше и лучше. Джек стал напевать мелодию, глядя прямо в серые глаза.
Они плавно перешли к круговому движению в пределах освещения. Джек кружил ее под своей рукой, сраженный ее легкостью не только в характере, но и в танце. Мадлен была изящна, хоть и в пеньюаре с косой. Ее это никак не лишало очаровательности, наоборот, наделяло милым, домашним образом. Мадлен улыбалась ему, радостная своим успехам, ее глаза искрились наслаждением. Они уже не обучались танцу. Они танцевали! По-настоящему. Вдвоем.
Этот зал напоминал ему тесный мирок, в котором не существовало больше ничего и никого, кроме них двоих. Будто не было войны и классового расслоения. Все препятствия между ними позабылись. Уже не было никаких до и после, вчера и завтра, есть только здесь и сейчас. Только Мадлен, он и их танец.
Остановившись, они дышали шумно и прерывисто. Джек не убирал рук с ее талии так же, как и Мадлен все еще удерживалась за его плечо. Их ладони были сцеплены, а взгляд переплетен. Мадлен потянулась к нему на носочках и поцеловала его.
Она захватила его лицо руками, а Джек прижался к ней, ощущая грудью биение ее сердца. Их влажные, теплые губы соединились в страстном поцелуе. Пылкость, с которой отвечала она ему, пробирала его до кончиков пальцев. В паху отдалось знакомой болью. Руки Джека придвинули Мадлен еще сильнее, и ее уста выдохнули горячее «ах». Их эмоциональный, но краткий поцелуй прервала Мадлен.
Она резким движением оторвалась от него, возведя безумные глаза, но Джек все еще удерживал ее в руках.
— Прости, — прошептала она, словно только что отравила его ядовитыми ласками своих губ. — Я не хотела…
— Не хотела? — с сомнением переспросил он.
— Джек…
Она впервые обратилась к нему по имени. Нежным, медовым голосом она произнесла это, будто прекрасная музыка коснулась его слуха.
— Я оступилась. Мы оба. Ты ведь понимаешь, что нам нельзя допускать ничего подобного, это плохо.
Джек понимал это. Пропасть, которая мешала им воссоединиться, держала их на расстоянии. Они обязаны соблюдать правила и не прикасаться друг к другу, иначе Джека задавят отвержением. Следовательно, от Миранды станут держаться как от прокаженной, и тогда она не найдет себе мужа. Но сейчас ему больше всего было неприятно сожаление, с каким говорила Мадлен об их поцелуе. Пусть случилось то, чего впредь не должно происходить, однако Джек не жалел, в отличие от Мадлен.
— Ты раскаиваешься, что поцеловала меня? — Джек досадно посмотрел на нее. Мадлен пальцем поглаживала шрам на его щеке. — Мне показалось, что тебе было далеко непротивно.
Мадлен уставилась на него без слов, но потом ответила:
— Конечно, нет! Мне было очень приятно. Но это не дает нам права снова целовать друг друга. — Мадлен высвободилась из его объятий и, подхватив свечу, обронила: — Мы из разных миров, — и вышла из зала.
Джек остался один посреди огромной темной комнаты, где свеча медленно догорала, забирая с собой остатки света.
«Мы из разных миров» — вторил ему ее голос.
Еще никогда его разум и сердце не были так противоречивы. То, чего Джек желал сильнее всего, но не мог получить, изматывало каждую клетку его тела.
Глава 12
— Может, розовое? Розовый — это нежный и красивый цвет. — ластящимся голосочком напевала Миранда. — Он ассоциируется с девичьим румянцем, а значит, со скромностью.
— Белое, мисс, — твердо настаивала Нора с поджатыми губами.
— Но почему-у? Белый такой скучный, неказистый! — Миранда ныла так, как ребенок, которому родители не могли купить дорогую игрушку.
Пребывая в хорошем расположении духа, Мадлен поднялась с кресла и ухватила ее за плечи.
— Потому что дебютантки носят белое, Мира.
— Но это еще не дебют! Это, можно сказать, преддебют. И вообще это не Лондон, а всего лишь наш провинциальный Херефорд.
Хитрость, с какой Миранда неугомонно выкручивалась, сделала бы из нее лучшего политика во всей Англии. Мадлен с сочувствием отнеслась к ней, однако убедила надеть белое платье.
— Ладно, — смирилась Миранда. — Хоть пояс можно украсить цветными лентами? — Мадлен кивнула, и от ее одобрения Миранда ликующе приступила к выбору разноцветных атласных лент. — Ура, я не буду в точности походить на приведение, и люди не станут шарахаться от меня.
Мадлен заливисто посмеялась.
Утром они с Мирандой проехались по магазинам в поисках новых перчаток и украшений. Заехав к модистке, которая уже сшила для Миранды платья по заказу Джека, они и для Мадлен кое-что присмотрели. Хотя «кое-что» — весьма неправильное и слишком скромное определение.
Как бы ни просила Мадлен выбрать что-то менее дорогое и менее яркое, Миранда отмахивалась, взяв все в свои руки. Она не брала в толк практически ни единую ее мольбу. От Мадлен она лишь требовала, чтобы та предоставила в свое пользование всю себя и не мешала снимать с нее мерки и подшивать под фигуру платье. В конце концов они сошлись на превосходном темно-синем. Хотя Мадлен очень сильно сомневалась, что компаньонки могут одеваться так шикарно, однако Миранду этот факт мало заботил.
— Мэд, узнай, пожалуйста, у Джека, что он наденет завтра, — попросила Миранда, озабоченно копаясь в шкатулке с
