Стаи. Книга 3. Столкновение миров - Юлиан Львович Егоров

оружие!). Хитрющий Лис, благодаря бесчисленным суровым урокам наставницы, Аммы, раскалывающий все препятствия на пути движения новой расы, как орехи, пусть и с громким треском, и летящими во все стороны щепками. Влюблённый до беспамятства в новую волну, в своих соратников и соратниц, в наставников, ведущих удивительных детей по жизни, но при этом не утративший веры в Человека и человечность, неисправимый идеалист, глубоко убеждённый в возможности двух ветвей эволюции шагать плечом к плечу. Вот такой профессор, в двадцать шесть лет. Порывистый и неудержимый, не чета степенным и рассудительным коллегам.

— Профессор Элан!!!

Кицунэ резко обернулся на голос, но по инерции сделал ещё шаг по кольцевому коридору Института, связывающему все башни: всклокоченная девчушка из Клана Флоры с округлившимися глазами неслась на всех порах, едва не сбивая других эволэков. Тёмная коса траурным флагом моталась из стороны из стороны в сторону, в глазах боль и страх.

Кода гонец встала, как вкопанная, в метре от него, не решаясь подойти ближе, у Лиса на бесконечную секунду остановилось сердце. Он уже совершенно точно знал, что случилась беда, и знал, с кем, но пришлось взять себя в руки — это ребёнок, едва сдерживающая рыдания девушка, волей судьбы принёсшая скорбную весть.

— Что случилось, Лиана?

Она уже почти не могла говорить, слёзы душили горло, лицо исказилось от душевного страдания:

— Ваши… Саша, Ира… Света… Они… Они все…

Элан резко притянул дитё к себе, и только недавно испробовавшая вкус контактов с Океанесом подопечная Нариолы разрыдалась у него на плече. Эволэки и рабочие, кому только случилось оказаться рядом, тут же обступили их кольцом: кто-то интересовался, что, собственно, случилось, кто-то, кто услышал короткий и сбивчивый диалог и догадался о произошедшей трагедии, делился жуткой новостью, кто-то просто плакал, не скрывая слёз…

Перелёт в столицу — словно путешествие в тумане вдоль русла бурной реки. Перед глазами пелена, в ушах шум. Его сначала пытались тормошить, но он отвечал вяло, часто невпопад, и товарищи оставили убитого горем наставника в покое. Единственное, для чего он нашёл силы — позвонить супруге.

Афалии сейчас ни в коем случае нельзя волноваться, но как солгать, пусть это и ложь во спасение, такой проницательной, чуткой и умной женщине? А если она ещё и слышит эфир лучше тебя самого?..

Пламневласая кицунэ с шумом задышала, когда супруг без преамбул и ненужных маневров рассказал о необходимости спешно лететь на другой континент, и о том, какой скорбный груз привёз на своём борту пробивший бездну пространства корабль. Она сдержалась, и муж не услышал в телефонной трубке безудержных рыданий, только безжизненный, осипший голос, и короткое благословение: «Лети».

Зима необыкновенно тёплая. Шаг на трап, и над головой повисают низкие тучи, готовые в любой момент разразиться ливнем, а не более привычным снегопадом. Даже ветер, частый гость на просторах прибрежных равнин, не тянет ледяные пальцы под одежду, только всё равно очень холодно…

У опущенной аппарели строй солдат во флотской униформе, взявший оружие на караул. Пять крытых кофров с телами, три кареты скорой помощи мигают сигналами, готовые в любую минуту сорваться с места, но быстрота медицинских машин нужна только тем, кому ещё можно помочь, а трём Навигаторам, что лежат в ложах реанимационных комплексов, уже не поможет ни кто.

Октябрьский и Бёрнет не без внутреннего напряжения следили за приближением делегации, очень представительной, надо сказать, делегации.

Первой автобус покинула, в сопровождении гвардейцев, Анна Сергеевна собственной персоной. Расстроенная, как-то сразу постаревшая, она даже не смотрела в сторону вытянувшихся по струнке и отдавших честь военных. Полные печали глаза метались от одного пластикового гроба к другому. Казалось, что с плотно сомкнутых груб всё время срывается вопрос: как же так?..

Но не Владычица Империи вызывала у злоумышленников беспокойство, а следующий за ней эскорт работников загадочного Института, и в особенности хорошо знакомый по проводам Элан.

Хоть и называли при посторонних это удивительное и пугающее своей чуждостью создание странным именем Куко, но все прекрасно знали, кто это такой. Спаситель Измера, погибель кровавого дельца Сухомлинова (хоть и пережил этот мерзавец встречу с кицунэ, но злые языки утверждали, что только физически — старец после легендарной ночи стал не в себе!), убийца его среднего сына. Демон-лис, существо невероятной проницательности и коварства. Оба адмирала прекрасно знали, что его чудачества и бесшабашная удаль — лишь носимая маска этакого простачка, рубахи-парня, как говорили в старину, с душой нараспашку. Выставляемая на показ форма общительного зверька, скорого на шалости и весёлые глупости, скрывала поразительный ум, живой и подвижный, как вода, способный найти неприметные дорожки к цели в самых коварных лабиринтах. Эту гремучую смесь в нём органично дополняла не то, чтобы жестокость, но…

Но лучше на пути этого лиса-оборотня с недобрыми мыслями не стоять! Он будет улыбаться тебе в лицо, идти с тобой рука об руку, но в один прекрасный момент ты окажешься в расставленном им же капкане. Ливен, Миненков, Сухомлинов — это только те, чьи имена были на слуху. Птицы высокого полёта, которым рыжий мальчишка с невероятной лёгкостью подрезал крылья, отправив в последний, убийственный полёт, в самый низ, до дна пропасти…

Октябрьский и Бёрнет не сводили глаз с него. Элан медленно прошёл между гробами, останавливаясь у каждого, глядя сквозь стекло на покрытые инеем лица воспитанников, клал руку на прозрачный купол, отделяющий очередное нетленное тело от внешнего мира. Губы едва заметно шептали единственное слово, не разобрать какое, хвост и острые ушки печально повисли, выдавая жестокие душевные муки.

Поравнявшись с пятым и простившись (попросив прощения?) с соратницей, он подошёл к своей бывшей наставнице.

Хельга внешне была спокойна. Даже её лицо можно было назвать отрешённым, и переполненный болью взгляд огромных голубых глаз не нашёл никакого отклика в пронзительно жёлтых, скрывающих в своей глубине холод электронного разума, глазах.

— Здравствуй, Оля…

— Здравствуй, Лис…

Он не сердился, не бросался в лицо обвинениями, он даже не плакал…

— Что случилось?

Его голос, очень тихий, едва заметно дрожал, но заговорщикам показалось, что это дрожит ниточка их жизни. Сейчас решающий момент: купится на фальшивку, или нет? Они не боялись до потери сознания — всё продуманно до мелочей, и разговор двух кураторов подтвердил гениальную простоту замысла.

— Они попытались воспроизвести умение сестёр Долгачёвых подгружать последовательно две Матрицы ЭМ.

Рыжий лис сгорбился, словно от нестерпимой боли в сердце:

— Проклятье… Что же они ничего не сказали…

Казалось, ещё секунда, и шатающийся Элан просто рухнет на колени, но железная воля удержала непослушное тело.

Бёрнет и