Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь. - Джеймс Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кошмар, если Эмми узнает о том, что я живу с Ритой. Каждый раз, когда я слышу шум приближающейся машины, я как сумасшедший бросаюсь на второй этаж и запираюсь в своей спальне.
У нас практически не осталось денег. Мы согласились, что опрометчиво тратить деньги Зерека до тех пор, пока мы не будем уверены, что у Эмми не записаны их номера. Эмми опасна; она вполне могла предупредить полицию об исчезновении Зерека. Так что, если мы пустим в обращение эти банкноты и они будут замечены, смертный приговор нам гарантирован.
У нас остались шесть фунтов у Риты и те двадцать фунтов, которые хотел передать мне Зерек и которые я обнаружил в его чемодане. Но мы очень много пили, и деньги растаяли, как мираж в пустыне.
На восьмой день я уже был сыт по горло Ритой и своей никчемной жизнью здесь.
Это произошло после обеда.
— Я еду в Лондон утром.
Рита в этот момент прикуривала сигарету, и я видел, как задрожала спичка в ее руке. Она посмотрела на меня:
— Зачем?
— Нужно где-то раздобыть денег. Через пару дней мы будем без гроша.
— И где же ты раздобудешь их?
— Приятель должен мне пятьдесят фунтов.
Она даже не скрывала своего сарказма.
— Ты, разумеется, вернешься к ночи, не так ли?
— Надеюсь. Но если его не будет, мне придется задержаться. В любом случае я позвоню тебе…
— Фрэнк…
— Что еще?
— Ты помнишь, что я тебе сказала?
— Перестань! Неужели ты воображаешь, что я пойду к девочкам?
— Не советовала бы тебе делать это!
— Ха-ха! Ты меня ревнуешь? Тогда и я могу спросить: где твой приятель, с которым ты выступала в Каире?
Она бросила сигарету в камин.
— Почему ты спрашиваешь о нем?
— Хочу быть уверенным, что он не объявится как-нибудь вечерком. Если ты воображаешь, что я прячу девушек в рукаве, то почему бы здесь не появиться Борису Доумиру?
Не глядя на меня, Рита сказала:
— Он умер.
— Твоим словам можно верить?
— Он умер шесть или семь лет назад в Каире.
— И как же это произошло? Ты его отравила?
— О чем ты?
Рита бросила на меня тревожный взгляд. Я улыбнулся:
— Шутка!
— Неудачная!
— Все в порядке, все в порядке. Не хочу, чтобы ты оказалась леди Макбет!
— Закройся!
Шагая по Пиккадилли и рассматривая сверкающие витрины роскошных магазинов, пялясь на красивых женщин, наряженных в меховые манто, провожая взглядом бесшумно проезжающие мимо «кадиллаки» и «понтиаки», я отдыхал от гнетущей атмосферы усадьбы «Четыре ветра».
Зайдя в пивную на Джермун-стрит, я выпил три двойных виски и лениво просмотрел дневной выпуск газеты «Стандарт». У меня было достаточно времени, и я хотел провести его с максимальным удовольствием. Но я отчаянно нуждался в деньгах. Все, что я имел, — это десять шиллингов. Ноги сами вели меня на Леннокс-стрит.
Нетта немного помедлила, прежде чем открыть мне дверь. На ней был бледно-голубой свитер и черная юбка. Соломенные волосы подвязаны голубой лентой. Она была очаровательна — как всегда.
— Мисс Нетта Гарстен проживает здесь?
— Фрэнки! О, Фрэнки, дорогой!
— Как настроение, бэби?
— Входи, Фрэнки. Я тебя все жду и жду. Ты мог хотя бы позвонить мне.
Она повисла на моей руке, словно боялась, что я сбегу, и потащила в гостиную.
— Я был страшно занят. Хотел тебе написать, но к чему? Так или иначе, но я здесь. И если ты будешь хорошей девочкой, то, возможно, останусь на ночь.
— Я всегда хорошая девочка, Фрэнки.
Она тут же устроилась на моих коленях, обняла и крепко прижалась.
— Чем ты занимался, Фрэнки?
Убил человека и бросил его тело в колодец… Что-что, а про это я не скажу ей никогда.
— Я потерял работу, Нетта.
— О…
— Зерек уехал в Париж, так что теперь ему не нужен телохранитель. Такие вещи случаются. Я, как видишь, свободен и на мели.
— А дело, о котором ты говорил мне, Фрэнки… оно сорвалось?
— Пока еще рано об этом говорить. Зерек должен оговорить его детали в Париже. Как только все будет улажено, я получу свою часть денег. Остается лишь ждать.
Нетта распахнула свои голубые глаза.
— А ему можно доверять, Фрэнки? Он тебя не обманет?
— Конечно, нет. Ведь это была его идея — ввести меня в дело. Через месяц или около того я получу деньги. После этого мы с тобой уедем.
— Ты действительно хочешь взять меня с собой?
— Конечно.
— Фрэнки…
— Да?
— Я боюсь надоесть тебе своими капризами, но, если дело сорвется, мы ведь не поедем в Америку. Что нам мешает пожениться здесь?
— Нет, мы поженимся и уедем в Америку.
— Когда?
— Скоро. Не будь же такой нетерпеливой. Ты же не хочешь замуж немедленно?
— Я… я хочу жить здесь с тобой.
— Дай мне еще немного времени, бэби.
— Но что тебе мешает оставаться здесь?
— У меня есть дело… работа в Манчестере. Я должен отправиться туда завтра утром.
— И какого рода работа?
— Просто работа. Ты не поймешь.
Она погладила меня:
— Ты выглядишь чем-то обеспокоенным.
— Обеспокоенным?.. Да, немного. Мне очень не хочется обращаться к тебе, но… Не одолжишь ли немного денег?
Нетта выпрямилась, внимательно глядя на меня:
— Конечно, дорогой. Ты же знаешь, стоит тебе только попросить… Я всегда стремилась помочь, но ты отказывался.
— Я все верну, Нетта, в конце месяца.
— У меня есть десять фунтов. Тебя это устроит?
— По правде говоря, мне нужно немного больше. Пятьдесят.
Она удивленно уставилась на меня:
— Мне нужно пойти в банк.
— Но ты можешь позволить себе это? — Я пытался принять непринужденный вид, но мне было стыдно.
— Все в порядке. Ты получишь деньги.
Она встала с моих колен:
— Я немедленно иду в банк, Фрэнки. Потом мы позавтракаем и вернемся сюда. Хорошо?
— Прекрасно. А вечером сходим в кино.
Нетта стала заполнять чек.
— Фрэнки?..
— Да?
— Ты никогда не упоминал о ней. Что собой представляет жена Зерека?
Я посмотрел на ее голову в мелких кудряшках. Нетта делала вид, что старательно заполняет чек, но на самом деле ждала ответа.
— Предполагаю, это отличная жена для Зерека.
— Она красивая?
— Вероятно, была такой лет двадцать назад. Не знаю. А в чем дело?
— Ей много лет?
— Она в расцвете сил, бэби: ей около пятидесяти, на подбородке родинка с тремя волосками. Старуха прилично играет в шахматы и ведет при этом интеллектуальные беседы. Зереку она очень нравится.
Нетта покончила с писаниной и повернулась ко мне.
— Ты сказал правду о родинке, Фрэнки?
— Конечно.
Я просмотрел чек и положил на стол.
— Спасибо. Почему бы нам не перекусить чего-нибудь?..
Мы пошли в Лестер-сквер смотреть фильм с Грегори Пеком. Нетта обожала Грегори Пека. Она плакала до конца фильма, положив свою головку мне на плечо, и, когда мы вышли, заявила, что это замечательная картина и она обязательно посмотрит ее еще раз.
Мы зашли в пивную на Чаринг-Кросс и заказали пива. Я всегда начинал с пива, когда хотел провести прекрасную ночь. Пиво, затем джин, затем виски и вновь пиво.
Я заказал две пинты темного пива и пинту Нетте. А когда мы завернули в пивную на Кэмбридж-серкус, попросил двойной джин. Неожиданно Нетта спросила:
— А что ты скажешь о секретарше своего босса — как ее имя, мисс Перл?
Вопрос застал меня врасплох — к этому времени я совсем забыл о существовании Эмми. Я забыл и о Зереке, и это дурацкое напоминание вызвало в моей голове рой мыслей.
— Послушай, бэби, перемени пластинку. Не ревнуй меня к этим каракатицам и прекрати допрос.
— Прости, Фрэнки, я просто хотела о чем-нибудь поговорить.
— Тогда давай о погоде или о Грегори Пеке на худой конец.
Я выпил три рюмки джина, чтобы вновь вернуть себе хорошее настроение. Но каждый раз, когда мы заходили в очередной бар, я чувствовал, что неотступно думаю о Зереке.
— Фрэнки, я проголодалась, — сказала Нетта.
— Прекрасная мысль. Куда мы пойдем?
— На Ашен-стрит есть приличный ресторан, а я знакомая с его шефом.
— Ты намекаешь на то, что мы можем получить блюдо, которого нет в меню?
— Да. Мы закажем настоящий бифштекс.
И она не ошиблась. Нам действительно подали замечательный бифштекс. Я ел такие бифштексы лишь до войны. Мы заказали еще устриц и бутылку хорошего вина. Настроение наше взлетело. Нетта перечисляла, что купит, когда у нас появятся деньги, и строила планы относительно нашей жизни в Нью-Йорке.
— Я хочу проехать на такси по Бродвею с тобой, Фрэнки, и увидеть все его достопримечательности. Мы будем ходить в кино и театры, посетим Сторк-клуб. Как ты думаешь, нам понравится в Сторк-клубе?..
И вдруг я окаменел и оглох. Кусок бифштекса на вилке замер на полдороге ко рту. Спина покрылась холодным потом. В зал вошла Эмми Перл.