Здесь царствует любовь - Дороти Гарлок

— Слейтер считает, что апачи, с которыми он столкнулся, просто хотели наполнить свои седельные сумки и убраться восвояси. Большинство из них он и его люди перестреляли. Если верить Слейтеру, члены шайки действовали вразнобой и, похоже, взбодрили себя перед нападением виски или нажевались своей «травки». Он говорит, что никого бы из них не стал убивать, оставь они ему выбор. — Джесс ненадолго смолк, прикуривая. — Слейтер — отличный мужик. С ним всегда можно договориться по-честному. А вот подлости он не прощает.

— Мне говорили об этом. Через несколько недель надеюсь встретиться с ним. Наш маршрут будет проходить вблизи от его ранчо. Может, и ты составишь нам компанию? Это бы пошло на пользу делу. Конечно, если миссис Маклин сможет обойтись без тебя какое-то время.

— С удовольствием поеду с вами. Спасибо за приглашение. В этом деле много неясного, необходимо во всем разобраться.

Они остановились на тропинке, прислушиваясь к знакомым им обоим с юности звукам: звону котелков, приглушенным мужским голосам, пыхтению и мягким ударам копыт стреноженных лошадей.

— Говорят, в ваши места приехала симпатичная леди и поселилась рядом с ранчо Кип. Слейтер выписал себе невесту? — спросил капитан.

— Ну дойдет ли дело до этого, я пока не знаю, — осторожно ответил Джесс. — Этой девушке и ее брату принадлежит участок, расположенный через овраг от дома Слейтера. Когда-то там жила ее мать, а затем его поддерживали Сэм и Слейтер. Это как раз та полоска земли, что расположена между Кип и Рокин Эс.

— Интересно, — медленно проговорил офицер. — Прямо не терпится познакомиться с этой леди. — Он хотел было сказать что-то еще, но не стал, лишь задумчиво посмотрел в темноту за спиной спутника. — До свидания, Джесс. Мы выступаем на рассвете. Спасибо за прекрасный вечер.

— Спокойной ночи, капитан. Сообщите, когда отправитесь на юг.

Джесс повернулся и увидел неподалеку серебристый отблеск пряжки чьего-то ремня. Похоже, что их с капитаном разговор подслушивал Трэвис. Настроение ухудшилось. Потушив пальцами сигарету, Джесс щелчком бросил ее в ту сторону, где в темноте скрывался невидимый наблюдатель, и зашагал к дому.

Все имеет свой срок. Это услышанное когда-то выражение то и дело всплывало в голове Джесса, когда он, запасшись бутылкой виски, решил посидеть немного на веранде. Подходит к концу и его жизнь в этом доме. Это очевидно. Пора подумать, что делать дальше, чтобы было лучше ему… и Эллен. Эллен? Но это ее дом, и она никогда из него не уедет. Джесс удивленно отметил, что мысль о возможности разлуки с ней уже не кажется такой нестерпимо ужасной, как несколько лет и даже месяцев назад. А ведь еще не так давно он мог бы убить Трэвиса ради того, чтобы остаться с Эллен. И убил бы совершенно хладнокровно, если бы эта проблема не стала терять для него свою остроту. Сейчас ему было ясно, что не так уж он и удовлетворен своей жизнью здесь.

Перед мысленным взором неожиданно всплыл образ другой женщины. Зеленые глаза, непокорные бронзовые кудри… Следы домогательств Трэвиса на губах, лице и шее. Отблески внутренней борьбы во взгляде, когда он приблизился к ней, сидящей на качелях, и подтолкнул слегка в спину. Медленно бледнеющие ее щеки, когда он ударил Трэвиса. Он видел все это с поразительной отчетливостью, стоило только закрыть глаза.

Джесс опустошил стакан и пошел к себе наверх, думая о том, что было бы правильно перевезти женщину и ее дочку на ранчо Кип. Там они будут в безопасности от Трэвиса. Мысли его были заняты Сэди и тогда, когда, он открыл дверь своей комнаты. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать реальность представшей его взору картины. Стоявшая на секретере керосиновая лампа тускло освещала кровать, на которой в расслабленной позе лежала Эллен.

Джесс тщательно закрыл за собой дверь, а когда повернулся, женщина стояла уже рядом. На ней была только свободная тонкая ночная сорочка. Расчесанные на прямой пробор волосы были распущены и ниспадали светлыми волнами до самых бедер. В глазах безошибочно читались призыв и обещание наслаждений. Но он, к своему немалому удивлению, не испытал радостного сердцебиения и желания броситься к ней. Джесс, может быть впервые, посмотрел на Эллен критически и ощутил какую-то неловкость. Она была такой же красивой и притягательной. Но образ другой женщины, той, что жила возле ранчо Кип, разделял их непреодолимым барьером.

— Джесс, милый мой Джесс, — произнесла Эллен, и бархатный голос ее звучал, наверное, даже нежнее и мягче, чем обычно. — Я скучала по тебе.

— Ты же знала, где найти меня, — ответил он, не придумав ничего лучшего.

— Утащить тебя на глазах у посторонних было бы не совсем удобно, дорогой. Я бы была не я, если бы проявила нескромность.

Она коснулась его рта горячими, влажными, податливыми губами, прижимаясь мягкой грудью к его груди. Их бедра тоже соприкоснулись, и Эллен тут же начала совершать легкие ритмичные движения. Глаза ее закрылись.

— Я так люблю, когда ты касаешься моего тела, Джесс… — медленно прошептала она. — Твои прикосновения оживляют меня, Джесс… Будь хорошим мальчиком, Джесс. Люби меня… хоть немного!

На какое-то мгновение он застыл в нерешительности. Эллен вновь поцеловала его. Знакомый пьянящий запах заполнил ноздри. Еще несколько секунд — и он почувствовал, как возникший внутри маленький огонь желания разгорается все сильнее и сильнее под воздействием ее ласк, теплая волна страсти прокатывается по всему телу. Джесс приподнял светлые локоны и ткнулся лицом в грациозный изгиб между шеей и плечом женщины, ощутив жар ее щек и горячее дыхание возле уха. Он поднял голову и с жадностью поцеловал Эллен в губы. Большие сильные руки беспорядочно начали двигаться по ее спине, а потом сжали ее всю в страстных объятиях.

Тело Эллен слегка дрогнуло, как бы сопротивляясь. Джесс разжал руки, сделал шаг в сторону и покорно застыл на месте, позволяя Эллен самой снять с него рубашку и брюки. Это был раз и навсегда заведенный между ними ритуал. Приступая к нему, Эллен дотронулась пальцами до обнаженной груди Джесса и стала сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее поглаживать его живот, ощупывать выпуклые мышцы груди и спины. Ласковые прикосновения опытных рук возбуждали, вызывали трепет, заставляли Джесса делать то, что хочет она. Эллен любила эти моменты их интимных свиданий. Она наслаждалась своей властью, тем, что могла легкими движениями пальцев извлечь из этого сильного мужского тела прямо-таки животные стоны, заставить его дрожать и рваться к ней. И только тогда, когда его руки нервно сжались в кулаки, а лицо исказилось страстью и стало очевидно, что он вот-вот потеряет контроль над собой, Эллен позволила дотронуться до своего тела.