Запах крови - Илья Деревянко

ГЛАВА 9

Мой план в отношении Вахидова сводился к следующему. Иван нейтрализует сигнализацию, схему которой подробно описал напичканный пентоналом Казбек. Мы проникаем на территорию усадьбы Вахидова Мусы и уничтожаем всех, за исключением брата. Большой опасности как боец он не представляет (правая рука искалечена). Зато живой – будет очень и очень полезен! Мусе, предварительно уведомленному, что господин Н. «не собирается отныне возиться с ичкерской шушерой», предоставят возможность бежать. Конечно, ему постреляют вдогонку, но пули «по чистой случайности» не попадут в цель (лично постараюсь). В дальнейшем «счастливо спасшийся» Вахидов-младший всенепременно свяжется с представителями чеченской диаспоры, а этой сволочи в Москве предостаточно, и в соответствии с горскими традициями будет изо всех сил пытаться отомстить за смерть брата. Даже если чичам не удастся завалить олигарха, веселая жизнь ему обеспечена, а выгодно сотрудничать с сепаратистами уж точно впредь не доведется!

К резиденции Аслана Алиевича мы подъехали в половине четвертого утра и, дожидаясь, пока порученец Рептилии разберется с электроникой, затаились в примыкающем к забору особняка редком лесочке. Все без исключения имели при себе оружие с глушителями и несколькими обоймами к каждому стволу. На головы заблаговременно натянули лыжные шапочки с прорезями для глаз. Было холодно и сыро. Однако тучи, с прошлого утра затягивавшие небо, теперь рассеялись. Высоко над верхушками раздетых поздней осенью деревьев равнодушно мерцала луна. В ее зыбком свете виднелись беспорядочно разбросанные по земле пучки свалявшейся мертвой травы, какие-то причудливой формы коряги, гнилые сучья, остатки увядшей листвы, прочий лесной хлам... Со стороны шоссе иногда доносился приглушенный расстоянием шум моторов проносившихся мимо машин. Вполголоса я проводил последний инструктаж:

– Перемахнув через забор, уничтожаем охранника в будке (кто первым поспеет). Паша с Геной остаются во дворе, открывают ворота и контролируют окрестности. Остальные со мной в дом! Мочим всех подряд, за исключением вахидовского братца Мусы. Напоминаю его приметы: выше среднего роста, вытянутая лошадиная физиономия, выпирающие вперед верхние зубы. Сломанная в локтевом суставе правая рука плохо функционирует. Смотрите не ошибитесь – Муса обязательно нужен живым, иначе половина работы пойдет насмарку!

– Господи Иисусе!!! – вдруг прошептал Кретов, указывая пальцем в глубь леса. Проследив за ним взглядом, я оцепенел. Среди деревьев маячила до боли знакомая фигура рядового Василия Голицына – в выцветшем, изодранном, заляпанном кровью обмундировании. Встретившись с нами глазами, призрак приветливо улыбнулся, дружелюбно махнул рукой и исчез. Я размашисто перекрестился. Витька незамедлительно последовал моему примеру.

– В чем дело, ребята? – встревожился Степан. Ни он, ни остальные Василия не видели.

– Все в порядке, – усилием воли подавив нервную дрожь, ответил я. – Просто переутомились здорово. Вот и померещилось...

В этот момент неожиданно словно из-под земли появился Иван.

– Готово! – доложил он. – Можно начинать!

– С богом, пацаны! – тихо сказал я, направляясь к относительно невысокой бетонной ограде...

Дежурящий в будке чича достался на мою долю. Проблем с ним не возникло. Воин Аллаха так увлекся смакованием косяка анаши, что не обратил ни малейшего внимания на довольно громкие подозрительные шорохи, производимые спрыгивающими с верхушки забора вниз массивными телами.

«Ну и раздолбай! – презрительно подумал я, стреляя сквозь стекло в голову окруженного клубами наркотического дыма балдеющего чеченца. – «Дурь»[54] для него важнее всего на свете! Или понадеялся на сигнализацию? Все равно идиот! Не хотел бы я иметь в подчинении таких бойцов!»

Миновав пустынный, залитый ярким светом многочисленных прожекторов двор, Степан, Иван, Витька и я подошли к парадному входу. Задействовав отмычку, Кретов осторожно отпер замок. Следующий горе-часовой, рассевшись на кресле в вестибюле, всецело погрузился в просмотр порнографического видеофильма. Чечен томно кряхтел, причмокивал и, приспустя штаны, усердно онанировал. Тем не менее он обернулся на скрип открываемой двери, гортанно вскрикнув, схватился за оружие и... сдох, сраженный пулей Кретова.

– Чего шумишь, Ваха? – осведомился толстый заспанный бородатый чеченец, лениво выходя из ближайшей комнаты на первом этаже (вероятно, сменщик любителя порнухи).

Заметив нас, он разинул рот, собираясь поднять тревогу, но не успел. Вскинув пистолет, Степан выстрелил ему в грудь. Нелепо взмахнув руками, бородач рухнул на выложенный мозаичной плиткой пол. Разделившись, мы двинулись по комнатам – зачищать здание... Господина Вахидова я обнаружил в роскошной спальне, расположенной на втором этаже. Лежа на широкой кровати красного дерева, Аслан Алиевич занимался сексом с каким-то голубоглазым славянской внешности педиком лет восемнадцати-двадцати от роду.

Завидев меня, Вахидов трусливо прижался к стене и, закрыв лицо толстыми волосатыми лапами, дико закричал.

– Умереть достойно не умеешь! Командир полевой, мать твою! – брезгливо сплюнул я, метким выстрелом разнося череп личному другу Шамиля Басаева.

– Не убивайте, дяденька, не убивайте! – по-бабьи заголосил забрызганный ошметками мозгов любовника голубоглазый куртизан. – Не у... – угодившая точно в разинутый губастый рот пуля заткнула извращенца навеки.

Вопль Аслана Алиевича переполошил находящихся в доме чеченцев. Они повыскакивали из постелей, но было поздно. Кретов, Демьяненко и порученец Иван эффективно использовали фактор внезапности. Резня закончилась в считанные минуты. Повсюду валялись полураздетые трупы. Пахло порохом и кровью. В живых остался один лишь Муса – облаченный в цветастую ночную пижаму, босой, трясущийся, со свежим синяком под глазом. Младшего брата Вахидова крепко держал за шиворот стоящий посреди вестибюля Степан.

– Господин Н. не намерен отныне возиться с ичкерской шушерой, – неторопливо спустившись по лестнице, начал я заранее отрепетированный монолог. – Ему до смерти надоели назойливые приставания твоего братца. Господин Н. глубоко презирает ваш жалкий дерьмовый тейп[55] – сборище вонючих вшивых шакалов! Он приказал преподать вам достойный урок, а именно: тебе и Аслану отрезать члены, засунуть в пасти и повесить голыми на заборе вверх ногами. К сожалению, получилась небольшая накладка! У Аслана фактически отсутствует голова. Я целил в сердце, но по оплошности попал в морду. Пуля крупного калибра. Сам понимаешь!.. Некуда теперь отрезанный х... вставлять. Ладно, придется довольствоваться одним тобой. Топай на улицу, ублюдок!

Демьяненко отпустил Мусу. Дробно стуча зубами, тот двинулся к выходу. Я шел следом и, импровизируя на ходу, в подробностях описывал изуверские пытки, которым подвергнется чечен, перед тем как повиснет на заборе. Мы миновали почти половину двора, когда свежий холодный воздух наконец расшевелил слипшиеся от ужаса мозги Мусы. Он таки узрел настежь распахнутые ворота, замер, помедлил секунду, а затем, как я и рассчитывал, бросился наутек.

– Стой, сука!!! – заорал я, тщательно прицеливаясь и выпуская вдогонку беглецу две пули. Первая прошла впритирку с левым ухом Мусы, вторая – с правым. Малость оглушенный вахидовский брательник со страху припустил еще сильнее и в мгновение ока скрылся в лесу. Паша с Геной в соответствии с полученными указаниями встали в воротах и принялись остервенело палить из автоматов по ветвям деревьев вышечеловеческого роста. Таким образом, у Мусы создавалась полная иллюзия активного преследования.

«Конкретно подставили господина Н.», – удовлетворенно подумал я, возвращаясь обратно в дом. Ребята, собравшись внизу, переговаривались вполголоса.

– Комедия разыграна успешно! Зал бурно аплодирует! – весело объявил я... и внезапно увидел периферическим зрением, как подстреленный Степаном бородатый чечен очнулся, сцапал оброненный онанистом Вахой пистолет и направил дуло на стоящего к нему спиной Демьяненко. Прежде чем я успел среагировать, между ними взметнулось в длинном прыжке жилистое тело Кретова, заметившего движение бородатого на миг раньше меня. Предназначенная Степану пуля попала Витьке в живот, а чечена прикончил выстрелом в упор подоспевший Иван.

Скорчившийся в луже крови, Кретов зажимал обеими руками вываливающиеся наружу внутренности и тихо стонал. Демьяненко, склонившись над раненым другом, поспешно перебинтовывал рану обрывками чистой простыни, которую бегом притащил невесть откуда порученец Иван.

– Е-есть ш-шансы? – вздрагивая в ознобе, спросил я.

– Пятьдесят на пятьдесят, если вовремя прооперируем, – хмуро пробормотал Степан, выхватил у порученца мобильный телефон и торопливо набрал номер своей клиники. – Говорит главврач Демьяненко! – начальственно зарычал он в трубку. – Петр Казанцев и Николай Балашов сегодня дежурят? Да?! Хорошо! Позовите к аппарату обоих! Бе-е-е-егом!!! – сорвался на крик Степан.