Рукописный девичий рассказ - Сергей Борисов

И вот настал тот день, когда я первый раз после болезни пришла в класс. Я опоздала. Вхожу в класс, а он стоит у доски и отвечает историю. В классе поднялся гам. Все поздравляли с выздоровлением, все были рады. Я радовалась вместе со всеми. А он только смотрел на меня. В его взгляде была радость, растерянность, надежда. Он первый раз смотрел на меня такими глазами. Целый день он ходил и смотрел, и смотрел постоянно на меня.

И мне было приятно и неловко. Его поведение заметила классная и спросила:

— Не болен ли ты? А он ответил:

— Мне врачи не помогут.

После уроков он проводил меня домой. Сначала мы молчали. Потом он спросил:

— Как здоровье, Лика?

— Ничего.

— В субботу вечер! Ты придешь?

— Что я там забыла? Да и кому это нужно?

— Нужно, если приглашают.

Так мы дошли до дома, и я пошла к себе. Дома не могла прийти в себя. Как же так? Ведь он раньше не замечал меня, а тут на вечер приглашает. Мне было так хорошо.

Каждый раз со школы мы шли вместе, разговаривали обо всем, кроме наших отношений. И вот наступила суббота. Я сказала, что не пойду:

— Не надо огорчаться, ведь на вечере будет много девчат.

— Мне никто не нужен, кроме тебя! Неужели ты ничего не понимаешь? Я ведь...

— Перестань, Сережа, перестань, не надо. Потом, не сейчас... Потом... Хорошо?

Несколько минут мы шли молча. Потом он сказал:

— Я вечером зайду! Выйдешь?

— Ну, до встречи.

Это было первое в моей жизни свидание. О чем мы будем разговаривать? Как вести себя? И вот наконец наступил вечер. Он меня ждал.

— Погуляем?

Я кивнула.

Мы шли молча. Я увидела, что мы уже в парке и что он обнял меня. Как я была счастлива в эти минуты!

Он взял мои руки в свои и стал греть своим теплым дыханием. Потом он поднял мою голову. Я почувствовала его горячее дыхание. Я чего-то ждала. Какое-то чувство овладело мной. Его горячие губы охватили меня, в глазах затуманилось, и я закрыла их, и обняла его, и на мгновение охмелела. Я чувствовала дрожь в его теле. Я не сопротивлялась. Он осыпал мое лицо поцелуями и что-то говорил. Я ничего не понимала.

Я легонько его отстранила:

— Сумасшедший!

— Не надо, Лика, не надо так, милая, хорошая. Ведь я в жизни никого так не целовал. Но почему я люблю тебя?

— Ты ведь многим говорил, что любишь, и они верили. Послушай! Ты целовал не одну меня, ты многим дарил ласки, многих называл «любимая». Но никого не любил. Ты пользовался любовью нежной души... Тебе казалось, что и я буду висеть у тебя на шее? Ошибаешься! Никогда не будет этого! Прости меня, но я сказала, что думала, — я говорила одно, а думала другое.

Он стоял передо мной, смешной и жалкий. Мне хотелось обнять его, приласкать, утешить. Но я сдерживала себя. Какого труда мне это стоило! Он молча смотрел на меня, потом сказал:

— Спасибо за правду! Насильно любим не будешь. Но я тебя все равно люблю, — потом попросил: — Разреши, я тебя поцелую. Я умру, если ты откажешь, если хоть немного жалеешь меня — разреши!

Ну зачем я его мучаю? Я повернулась и ушла. Ведь если бы не любил, давно ушел бы. Но неужели он и впрямь любит?

Господи! Да что я все: любит — не любит! Ведь он ждет! Я из-за него больше страдала, пусть и он помучается. Подумаешь, принц заграничный! Я повернулась и ушла. Дома я никак не могла прийти в себя. Мысли одна за другой мелькали в голове. Ну что я наделала? Что? Зачем? Ну и дура... Ведь я люблю его. Люблю безумно! Да... Да... Найти обязательно! Сказать, что... Нет! Лучше уж перетерпишь! Пусть будет, что будет! Ах, зачем, зачем я ушла? Зачем?

В воскресенье я почти никуда не ходила. Мама забеспокоилась, решила, что болезнь опять вернулась. Укоряла за то, что вчера пошла на вечер. Если бы знала она, что это за болезнь!

Все-таки я больше терпеть не могла. Решила найти его. Но это оказалось не так-то просто. Он куда-то исчез. Ни дома, ни в клубе. Где он мог быть? Несколько часов я искала его и не могла найти. Уже было темно, но я все-таки решила сходить в парк И мне посчастливилось: он сидел на скамейке с низко опущенной головой и курил. Я боялась подойти ближе и боялась, что он уйдет. А Сергей почувствовал, наверное, что на него смотрят, и поднял голову. На лице его было начертано такое безразличие, что мне стало страшно. А он все смотрел и смотрел. Я подошла ближе и села рядом. Несколько минут мы молчали. Потом он спросил:

— Лика, ты хоть когда-либо ошибалась? Ты сказала, что я шучу с тобой, а я не шутил. Я не могу шутить, не могу. Я готов терпеть все, только не твое безразличие. Я не боюсь смерти, потому что на свете существуешь ты, потому что существуешь ты, потому что существует твое имя. Я хотел бы повторить тебе все старые слова, которые могут быть правдой раз в жизни, и если я говорю тебе, что люблю тебя до безумия, то это правда, это значит, что обезумел от любви.

Мы молчали несколько минут. Я решила сказать ему все, но сказала несколько слов:

— Сережа, милый мой, хороший... Я верю тебе, верю... Верю! Я... Я... Сергей!..

Как он изменился. Он схватил меня за руки, целовал их Потом поднял меня и понес. Если бы этот миг не кончался, я была бы счастлива, мне было так хорошо.

С этого вечера мы всегда были вместе. Теперь вы все понимаете, почему я думаю иначе. Я счастлива: я с ним! И никто, никогда не смеет забрать его, моего Сергея!..

Рассказ получен от 16-летней Н. Гнатышеной, г. Лиепая (Латвия), 1988 г.

15. Неожиданная встреча

Выпускной бал — это прекрасное событие в жизни, всегда грустно и радостно: грустно расставаться со школьной учебой, радостно вступить наконец в самостоятельную жизнь. На бале Инка была неотразима, это говорили ей все парни, с которыми она танцевала. На ней было платье из легкого шелка, плечи и шея были открыты, и поэтому она чувствовала себя немного неловко, но после бокала шампанского все исчезло. Инка летала по залу как ласточка. На бале на нее смотрел какой-то красивый высокий парень, и сейчас, после бала, его черные, красивые глаза стояли перед ее глазами. Домой провожал ее Сережка, тот самый, которого она, казалось бы, любила, а он не обращал на нее никакого внимания; а сегодня он ходил за ней по пятам, вероятно, потому, что не было его девушки — Веры. Он вообще, как говорили девчонки, был «бабник». Но она, казалось, не придавала этому никакого значения. Сережка — ее первая и как ей казалось, последняя любовь. Он и действительно был обаятелен. Среднего роста, белокурые волосы, голубые глаза, и вообще он был чем-то похож на девушку.

Инке говорили: «Что ты в нем нашла? Такая, как ты, может найти и лучше». Она была очень симпатичная, высокая, стройная, темные каштановые волосы подстрижены по последней моде, эта стрижка ей была очень к лицу; черные брови, карие глаза, алые губы и удивительная белизна кожи. Многие парни «бегали» за ней, но она ни на кого не смотрела, кроме Сергея. Они учились в параллельных классах, заметила она его с 8 класса. Тогда он, кажется, дружил с Леной, потом с Анной, с Ольгой, с ее подругой Светой и вот теперь с Верой. Вера была далеко не красавицей, она часто и сильно красилась, обычно она ходила в джинсах, очень сильно обтягивающих ее далеко не стройные ноги. Может, это и привлекало к ней парней, но Инка не придавала этому значения, она считала ее хорошей девушкой, разве мог «ее» Сергей выбрать себе плохую? Про Верку ходили дурные слухи, что, мол, она давно, со времени знакомства с Сергеем — а знакомы они были около полгода, — живет с ним супружеской жизнью. Это-то и оттолкнуло Инку от Сергея. Она уже не старалась искать с ним встречи, она решила, что будет жить своей любовью. Сейчас, идя рядом с Сергеем, она думала обо всем этом; она сравнивала его с тем смотревшим на нее парнем, сама не сознавая этого. Инка успела разглядеть того «таинственного незнакомца», как она его нарекла. Он был очень симпатичен, даже красив. Высокий, стройный, мускулистый; из-под черных бровей глядели на нее черные как смола глаза; алые губы. У него были красивые черные, волнистые волосы. На нем были светлые брюки из мягкой ткани, очень сейчас модные, белая футболка и мохеровая кофта, которую он потом снял, и это она тоже заметила. На ногах были кроссовки «адидас». «А неплохой парень», — подумала она. И вдруг до нее донесся голос Сергея: «Какая ты красивая, Инка, а я и не знал...» Инка забыла обо всем на свете, она хотела что-то сказать Сергею, но они подошли к ее дому, и вместо пылкой фразы она сказала: «Мне пора, я пойду домой. До свидания, Сергей», — и хотела уйти, но Сергей сказал: «Не торопись, ведь еще рано». Они оба засмеялись, был только пятый час; после встречи рассвета Инка пошла домой, обещая вернуться через час. Сергей вдруг обнял ее и хотел поцеловать. «А как же Вера?» — спросила Инка. Сергей поморщился и ничего не ответил; только сильнее прижал ее к себе. Она отстранила его, они сели на широкую скамейку. Тут, не удержавшись, он схватил ее и стал жадно целовать; он целовал ее в губы, в плечи, шею. Сергей целовал, обхватив ее руками, она закричала вне себя от возмущения: «Что ты делаешь, Сергей?» — «Я тебя люблю», — крикнул ей в ответ Сергей, но она не слушала его, она его уже ненавидела, так быстро в ее сердце любовь сменилась ненавистью к Сергею... Она вырвалась, он не отпускал, она стала звать на помощь. Тут из-за угла выскочил парень, увидев его, Сергей отпустил ее и бросился бежать. Когда парень подбежал к лавочке, Инка безутешно рыдала. Парень стал уговаривать ее, утешать, говорить ей, что она-то ни в чем не виновата, и тогда взглянула на него Инка, узнала в нем того парня, который смотрел на нее в течение всего бала. Она зарделась, ее платье было немножко порвано и чуть-чуть обнажилась ее грудь. Юноша заметил ее замешательство и накинул ей на плечи кофту, она быстро застегнула ее. Они познакомились, его звали Виталик. Они говорили около часа, потом Инка собралась идти домой, она сказала: «Вы не против, Виталик, я сейчас зайду домой, а потом вынесу кофту?» Он ответил: «Если можно, отдайте мне ее завтра». И уточнил: «вечером», «и давайте, пожалуйста, перейдем на ,,ты“». Инка согласилась, Виталик почему-то ей очень понравился сразу, ей не так понравилась его внешность, в нем было что-то особенное, что она не встречала у других парней. «Можно тебе завтра позвонить?» — спросил Виталик. «Конечно, я буду рада, очень», — сказала Инка, и назвала свой номер телефона.