Печальная принцесса - Анна Данилова

На нос что-то капнуло. Или ей показалось?

Она подняла голову и увидела большое серое пятно на потолке. Пятно увеличивалось, и Катя поняла, что соседи забыли выключить воду.

Когда вечером пришла Лиля, квартиру было не узнать – повсюду стояли ведра и тазы с водой – квартиру наверху открыть так и не удалось. Ковры мягко истекали мутной, противно пахнущей теплой влагой, по стенам струилась вода, в прихожей толклись соседи снизу, уверенные в том, что во всем виновата Катя, которая устала объяснять, что вода льется сверху. Шкаф с одеждой был прикрыт полиэтиленовой пленкой, а Катя, одуревшая от обилия свалившихся на нее неприятностей, бормотала что-то о том, что она не пошла на работу, теперь ее могут уволить, все это – катастрофа.

Лиля позвонила Семену, через полчаса приехали какие-то люди, которые взломали дверь соседей сверху, перекрыли воду, затем спустились и принялись за уборку. Катя смотрела на все это помутневшим взглядом. Она устала, была злой и голодной. Лиля повезла ее в ресторан и накормила таким ужином, напоила таким ромом, что Катя заметно повеселела. Лиля тоже была в хорошем настроении, показала полученные сегодня водительские права.

– Семен мне машину купил, – сказала она взволнованно. – Так что теперь мы – вольные птицы. Можем поехать, куда только захотим. Свобода, понимаешь?! Сво-бо-да!

– И ты умеешь водить? – удивилась Катя.

– Да, я же на курсы ходила, училась. Я так хотела, так хотела…

– Ты знала уже, что тебе Семен купит машину?

– Знала, конечно, он бы и раньше купил, если бы я водить умела. Катя, только прошу: не завидуй мне. У тебя тоже когда-нибудь все будет. Знаешь, я давно хотела тебе сказать. Ты – хорошая, добрая, я и не представляла, что у меня может быть такая преданная подруга. И как же я рада, Катя, что, приехав сюда, я встретила именно тебя, что ты первая протянула мне руку помощи… Еще рому?

– Давай. – Глаза Кати блеснули, ей вдруг стало удивительно хорошо от слов Лили. Как же могла она недавно испытывать к ней самую настоящую, жгучую зависть и желать ей неприятностей? А ведь это было, было, и как же хорошо, что люди пока еще не научились читать мысли друг друга.

– Представляю себе, как же я тогда выглядела! Под глазами фингалы, – язык у Лили слегка заплетался, глаза смотрели куда-то мимо Кати. – Да уж, красавицей тогда меня назвать было трудно. Но все проходит, прошли и фингалы, и, главное, прошли синяки в душе, понимаешь? Синяки-то прошли, но появились раны… незаживающие, и это ужасно, они саднят, кровоточат и пахнут болотом.

– Почему болотом?

– Да потому что там гнилая вода. Они уже давно разложились!

– Кто? – в глупом недоумении, расплываясь в улыбке, переспросила Катя. – Ты чудная сегодня какая-то.

– Ты меня мало знаешь. Меня вообще никто не знает. И, бог даст, никогда не узнает. Одно скажу: мечтаю, чтобы весь этот кошмар закончился.

– А можно тебя спросить, кто у тебя тогда был? Ну, помнишь, когда ты голая выскочила из ванной, потом еще у тебя поднялась температура, тебя вырвало. У тебя был мужчина, я слышала, как вы там… за стенкой…

Лиля распахнула глаза и замотала головой:

– О чем ты? Я не понимаю…

– Все ты понимаешь! Не хочешь – не говори. Просто я подумала тогда, что это твой муж, понимаешь? Что он нашел тебя, ну и захотел воспользоваться своим правом, вернее, права-то у него на тебя уже никакого не было, но так, по привычке, не чужие же люди.

– А… – побледнела Лиля, поправила волосы и достала сигарету. – Да, это был он, мой муж. Скотина, что можно сказать? Прикатил из Москвы, при деньгах, думал, что я за ним побегу на край света. Да в гробу мы видали таких мужей!

Сказала и словно испугалась сказанного. Даже рот ладонью прикрыла.

– Мы куда сначала поедем: в Крым или на Кавказ? Я имею в виду, на машине? Деньги у меня есть, атлас автомобильных дорог мне Сема обещал подарить. Медленно-медленно покатимся куда-нибудь далеко-далеко, к морю, – она мечтательно сощурила свои длинные красивые глаза. – Катя… Как же я устала…

25

Он вернулся домой в час ночи, пробрался в кухню, открыл холодильник и достал котлеты с макаронами, банку с маринованными огурцами. Поставил разогревать еду в микроволновку, сам же быстро заперся в ванной, разделся и принял горячий душ. Ну вот, собственно, и все. А что еще оставалось делать, когда на душе было так мерзко и хотелось выть? Валерия. Хорошая девочка, понятливая, ласковая, с квартирой к тому же. Да и вообще она – его старая знакомая. Как же хорошо они посидели, выпили, расслабились. Жаль только, что у нее в холодильнике хоть шаром покати. Ну, ничего, он умеет быть щедрым. Примет участие в девочке, купит ей и хорошей еды, и вообще поможет. Не с Зиной же лаяться каждый день и выяснять, кто в чем виноват?

Он вернулся в кухню в халате, чистый, немного утомленный, но в общем-то вполне избавившийся от муторных и болезненных мыслей о погибшей Лиле. Почему он должен мучиться угрызениями совести, если никакого самоубийства не было? Лилю убили. А вот кто – пусть выясняет милиция или прокуратура. Он свой гражданский долг выполнил, рассказал все, честно и искренне. В смерти Лили он не виноват, это точно, быть может, ее убил Семен, мало ли какие у них были отношения? Может, она изменила ему с его же другом или братом? Он знал, что у Семена есть брат, который сходит с ума по его жене, и поэтому Семен вроде бы не хочет разводиться, не может допустить, чтобы его семья досталась брату – как бы по наследству. Лиля всегда говорила об этом с горечью, забывая, вероятно, что слушатель ее – любовник номер два.

Он с аппетитом ел котлеты, запивая их теплым сладким чаем, и думал о том, что и он тоже разводиться не собирается. Его вполне устраивает, что он женат, что у него есть семья, дети, хорошая квартира, комфорт, где его всегда ждет любящая жена, которая, кстати, неплохо готовит.

Не наевшись, он отрезал себе пирога с вишней и, насыщаясь, испытал чувство, похожее на счастье. Как же он был рад, что это его временное, как оказалось, состояние, вызванное смертью Лили, похожее на депрессию или хандру, он точно не знал, поскольку впервые в жизни так маялся, прошло – его отпустило, ему полегчало, и он снова может жить как ни в чем не бывало, радоваться, получать удовольствие даже от таких простых вещей, как пирог с вишней!

Дзынь-дзынь!!! Сообщение. Телефон сработал так громко, что он вздрогнул, оглянулся на дверь – не проснется ли жена? Но в коридоре было тихо. «Привет! Ты еще не спишь? Я под впечатлением, никак не могу уснуть».

Он подумал, что с ее стороны не очень-то хорошо посылать такие письма, зная, что он женат. Мало ли…

Однако ответил: «Я тоже не сплю. Будь осторожна». Написал, потом стер и решил сам позвонить Валерии.

– Послушай, – зашептал он в трубку. – Я женат, это сообщение могли прочесть дети. Прошу тебя, больше так не делай.

– Ладно, – мягко и ласково пообещала она. – Просто не вытерпела. Знаешь, услышала твой голос и как-то сразу успокоилась.

– Тогда спокойной ночи?

– Спокойной ночи. Знаешь, а сегодняшнее вино было лучше, чем «Изабелла».

– «Изабелла» – дешевое вино, для повзрослевших детей, понимаешь?

– Понимаю.

– Целую тебя, Лера.

– И я тебя.

Она сонно вздохнула, и Роман отключил телефон. И буквально в эту же минуту ему показалось, что дверь его квартиры открывается, послышался характерный звон ключей, какая-то возня у порога. От страха, что в квартиру вот так бесцеремонно, в присутствии хозяев, проникли воры, ему стало не по себе. Но и сидеть сложа руки в кухне, когда по твоей квартире кто-то ходит, тоже было нельзя. Роман встал и на цыпочках подошел к двери, чуть приоткрыл ее и был крайне удивлен, увидев округлый зад жены, обтянутый узкой юбкой, и услышав ее легкое постанывание: Зина разувалась, наклонившись и с трудом стаскивая с себя сапог.

– Зина?

Она от неожиданности чуть не упала, привалилась к входной двери, да так и замерла с сапогом в руке.

– Рома? Ты почему не спишь? – Она стояла пунцовая и явно перепуганная его появлением.

– А ты где была?

– На дне рождения у подружки, а что, нельзя? – Она задрала подбородок и сощурила свои густо подведенные глаза.

– Да нет. Почему же, можно. А дети? – Он только что понял, что присутствия детей он как-то не заметил, не почувствовал.

– Они у мамы.

– То-то в квартире тихо. – Выходит, он был один и не знал этого!

– Значит, и ты недавно пришел?

– Да, – он не мог сразу придумать, где и с кем он провел вечер. Поэтому просто промолчал.

– Ты поел? – спокойно спросила она, отлично зная, что оставила ему целый холодильник еды.

– Да, спасибо.

– Ну, тогда пошли спать?

– Пошли.

И как раз в эту минуту пришло еще одно сообщение. Телефон просигналил колокольным набатом.

– Замучили этими своими рекламными предложениями. То у них мелодии новые, то какие-то рисунки. – Оправдываясь, он схватил телефон и крепко сжал, словно тот мог выпрыгнуть и каким-то невероятным образом оказаться в цепких руках Зины.