Терапия испытанием - Джей Хейли

– Уже лучше, вы говорите более разумно.

– Доказать ей, и тогда она переменит решение, – муж говорил как на собрании директоров, подчеркивая голосом важные места. – Но она должна остаться со мной. Я сделаю это для нее. Я уже решил.

– Это хорошо Это хорошая позиция.

– Правильно. Позитивная позиция.

– И это утверждение – позитивное. – Но она мне нужна, чтобы помочь.

Но ей требуется создать дистанцию между вами.

– Она хочет уехать к матери?

– Ну, ей надо самой вам рассказать о том, как все будет. Вы можете все обсудить вдвоем.

– Знаете, я сам не проживу – денег нет, – вздохнул муж. – По правде говоря, сегодня электричество выключили. А потом работа – похоже, на этой неделе денег на зарплату не будет. Я имею в виду – это самое главное – это худшее, что может случиться с мужчиной. Когда ее нет рядом, я просто не в форме. Мне надо, понимаете, пойти выпить с кем-нибудь, просто быть с людьми или как там, – он продолжал задумчиво расхаживать по комнате. – Думаю, тут она ошибается. Мы должны решить эту проблему вместе, вместе выкарабкиваться.

– Согласен, что мы должны решать эту проблему вместе. – Терапевт встал и начал расхаживать вместе с клиентом.

– Правильно. Чувствую, как будто я застрял в лифте. На двадцать четвертом этаже, а остальные вышли. Как будто у меня фобия, боюсь до смерти.

– Знаете, вы говорите так, как будто меня здесь нет. Я с вами, – сказал терапевт, пристально смотря на него.

– Да, я вам благодарен за все.

– Но послушайте, ваша жена решила так поступить, потому что ей так будет лучше.

– В нашем доме я буду от нее на той дистанции, которую она хочет.

– Но она так не хочет. Если это произойдет, это не значит, что она исчезнет навсегда, вовсе нет. Это просто значит, что в настоящий момент она поступает так.

– Не знаю, как мне удастся выжить, но это мои проблемы.

– Ну, мы завтра утром встретимся здесь, что бы ни случилось.

– Она уже уехала?

– Нет, я ее сейчас приведу. А потом мы сможем сесть и спокойно поговорить.

– Ладно, это худшее, что со мной могло сейчас произойти. У меня не осталось никаких вариантов.

– Нет, остались, мы завтра встретимся и обсудим варианты.

– Она сказала, когда собирается это сделать?

– Я предложил ей уехать как можно быстрее, раз уж она себя так чувствует, – помолчав, ответил терапевт.

– Хорошо, но мне нужна хоть какая-то поддержка.

– Этим мы с вами и займемся.

– А что в остальные двадцать четыре часа – двадцать три? Когда вокруг реальный мир, понимаете, – сняв очки, Генри начал всхлипывать, вытирая глаза ладонью. – Я как ребенок, простите меня, ладно?

– Любому было бы трудно.

– Знаю. Но другие как-то улаживают свои дела.

– Я говорю не о других, я говорю о вас. Для вас наступил тяжелый период.

Терапевт начал буквально загонять мужчину в угол комнаты. Тот метался, а терапевт ненароком становился на его пути так, что мужчина постепенно оказался в углу. В течение нескольких минут он казался слегка сошедшим с ума, а затем ограничение свободы движений позволило ему собраться.

– Я думаю, если ей требуется больше пространства, – заговорил муж, – я могу дать ей это в нашем доме. Просто, когда она дома…

– Это то, что вы хотите, Генри, но сейчас вам вряд ли удастся заставить жизнь идти по-вашему. Но, как вы говорили, у вас есть план, что надо делать.

– Да, но у меня нет вариантов, вы же видите. Сейчас у меня просто нет вариантов. Это просто катастрофа, по всем направлениям. С этим я еще не сталкивался, – пока он это говорил, он был физически загнан в угол. Растерянный вид сменился задумчивостью и более человеческим выражением лица.

– Что вы имеете в виду?

– То, как все будет без нее, понимаете. Если я потеряю и работу, и ее. Я знаю, что сейчас я не в том состоянии, чтобы найти работу. И тогда я ничто.

– У вас есть я, Генри, – сказал терапевт, жестом предложив сесть. – Я помогу вам выкарабкаться.

– Но я живу двадцать четыре часа в сутки, – сказал муж. Его поведение изменилось, и он уже казался вполне нормальным. – Я ценю, что вы – кстати, вы мне чисто по-человечески нравитесь, жена знает. Но как я уже сказал, в данный момент, если это произойдет, это выше моих сил…

– Я схожу за вашей женой, – предложил терапевт и вышел из комнаты.

Вернувшись через несколько минут, терапевт и жена сели. Терапевт обратился к жене:

– Я рассказал Генри о том, что вы чувствуете, и о решении, которое вы приняли, чтобы создать между вами некоторую дистанцию. Я не знаю, сколько это продлится или как пойдут дела. Это зависит от множества вещей.

– Я не знаю… не знаю как, – и муж заплакал, с упреком глядя на жену. Жена тоже начала плакать.

– Прости меня, – снова заговорил муж. – Ты знаешь, то, что происходит, я не нахожу ответа…

– Вы не находите ответа на что? – спросил терапевт после краткой паузы.

– Я могу обойтись без секса с ней. Могу предоставить тебе больше места в доме. Только останься. Пусть в доме будет кто-то, к кому я могу возвращаться по вечерам, – и он снова заплакал.

– Вы можете сказать Генри, где вы будете? – обратился терапевт к жене.

– Да, у отца.

– Мне не надо твоей жалости, мне твоя любовь нужна, – воскликнул муж. – Я в безвыходном положении.

– Хорошо, – заметил терапевт. – Один выход у вас есть.

– Какой это?

– Вы можете понять, что между вами просто существует расстояние, ваша жена уехала на какое-то время в другое место. Понять, что вы знаете, где найти ее.

– Это уход от проблемы. Мне это ничего не дает. Все, это конец всему.

– Генри, – сказала жена, – я думала, что мы сможем жить вместе, пока развод не закончится, но так не получается.

– Почему не получается?

– Потому что это как… как с матерью, которая должна отпустить своих детей. Быть с тобой мне все тяжелее и тяжелее. Как сегодня утром, это просто болезненно. Ты подошел, обнял меня, и я чувствую, что сама тебя обнимаю. Я к тебе неравнодушна. Но когда ты уехал, я поняла, что это неправильно. Вся ситуация неправильная. Мне хочется быть любимой, и все, что ты сейчас делаешь… целуешь меня, обнимаешь, – она вздохнула.

– Я думаю, ты хочешь мне сказать, что не только решилась на развод, но и проведешь его, живя у родителей. Продашь дом, отдашь мою долю или что там, мне совершенно все равно. То есть начнешь новую жизнь, как только захлопнешь за собой дверь. Но при этом пытаешься создать у меня пустые надежды, просто чтобы я не умер, раздавленный.

– Знаете, а это вы ей зря приписываете, – вступил терапевт.

– Мне так не кажется.

– Однако именно это вы и делаете. А теперь давайте, Генри, расставим по порядку то, что вы наговорили, – терапевт повернулся к жене. – Итак, вы намерены отправиться к маме и оставаться там до конца развода? – она кивнула, и терапевт продолжал: – Хорошо. Вы намерены повесить на дом объявление о продаже, продать его и отдать Генри его долю, о которой он не желает и слышать? Я правильно изложил? – дождавшись кивка, он продолжил: – В ваши намерения входит лишить его всех надежд? Кстати, я не знаю, что он под этим подразумевает.

– Надежд на примирение, – сказал муж. – Надежду на то, что развод затухнет еще до окончательного решения.

– Существует ли вероятность примирения до окончания бракоразводного процесса при условии, что он изменится?

– Я не верю, что он может действительно измениться, – ответила жена.

– То есть вы говорите, что он должен продемонстрировать вам свои изменения в течение некоторого периода времени.

– Именно так. Причем длительного.

– Хорошо, а как продемонстрировать? – спросил муж. – Другими словами, ты говоришь о длительном периоде времени уже после развода, продажи дома, всего остального.

– Да, возможно. Да.

– Хорошо, а до развода? Если ты уедешь к матери, чего ты от меня ждешь?

– У тебя есть над чем подумать: Декстер и Анабель.

– Забудь об этом, – заявил муж. – Я – пас, забудь об этом, я не смогу с ними видеться после развода, вот так я чувствую.

– Ладно, можете чувствовать, что хотите, – возразил терапевт, – но у вас все еще есть Декстер и Анабель.

– Этого не достаточно.

– Подождите, – напомнил терапевт. – Два дня назад вы изъявили готовность проводить время с детьми и всячески выказывали желание быть им отцом, что, собственно, и было частью требований вашей жены.

– Это отдельная проблема, – возразил муж. – Я так себя и видел, и делал это, но мне сейчас и подумать об этом трудно. Когда тебя нет в доме, а я приезжаю и забираю их, нет, после твоего ухода мне это просто не по силам.

– Значит, ты говоришь, – гневно спросила жена, – что после моего ухода для тебя все кончено. Они тебе до лампочки.

– Я не играю на твоих чувствах, – сказал муж. – Я знаю, как только ты уйдешь, ты будешь оформлять развод. Дом уйдет, дети, после этого мне все до лампочки. Все. После тебя – пустота. Это конец. Все, точка, – он обернулся к терапевту. – Я собирался просить у вас профессионального совета, или транквилизаторов, или что там. Я бы попробовал, но с ней. Я буду это делать, но с ней. Завтра брошу пить, хорошо, но мне нужна причина. Я имею в виду, что мне нужно хоть что-то. Хоть какое-то облегчение.