Блуждающие тени - Евгений Щепетнов

– Если в день делать тысячу километров… то дня два. Но чего нам спешить? Ночевать будем в кемпингах – хочу спать по-человечески, а не на сиденьях. Помыться как следует…

– Согласна. Знаешь, я ведь за всю свою жизнь никуда не выезжала из города – ни в гости к родственникам или знакомым, ни в туристические поездки, только в пригород, на речку, и все. Хорошо бы вот так катить и катить куда-нибудь. Не думая о проблемах, о чем-то плохом…

– Эт точно, – угрюмо кивнул я и посмотрел на Зарю.

Она кивнула мне и грустно улыбнулась.

Я не рассказывал ей о том, что узнал про мать, не мог рисковать, выдать свои скрытые от всех способности, но кроме того – как я ей расскажу? Написать на бумажке? А если за нами наблюдают камеры? В номере, в машине, могли стоять скрытые камеры. На природе? Ну да, можно и на природе… но что изменится, расскажи я ей сейчас про это дело? Зачем рисковать и подставлять и ее? Всему свое время. Видимо, девушка все понимала, догадывалась, что я не могу откровенничать, а потому не лезла ко мне с вопросами.

Мы много разговаривали – больше о том, что видим вокруг, стараясь не касаться нюансов нашей работы.

Можно ли назвать это работой? Убийство людей – работа или нет? Как сказал один персонаж: «Есть такая профессия – Родину защищать!» Да, все время, что мы находились на Базе, нас не только запугивали, не только накачивали стимуляторами, ускоряющими восстановление организма после огромных нагрузок, физических и моральных, но еще и усиленно промывали нам мозги.

Каждому курсанту, индивидуально и в общем классе, рассказывали, что он боец невидимого фронта, что от него зависит, будет ли стоять страна, что он обязан подчиняться своим командирам, так как они лучше знают, что делать и как спасти страну. Возможно, кто-то в это и верил – только не я. И скорее всего, не верила Заря. Я не верил по одной простой причине – слишком скептичный ум, слишком уж критически я относился ко всему, что мне говорили. А Заря… ну тут понятно – после той жизненной школы, что она прошла, любые институты власти, в каком бы виде они ни существовали, вызывали у нее отвращение, которое она выказывала не раз и не два.

И еще – в моем разуме – а я был воспитан на книгах о подвигах разведчиков и всяких там героев, борющихся за благосостояние страны, – никак не укладывалась схема, когда нужно убить того, кого тебе укажут, и еще всех, кто это увидит, всех случайных свидетелей. Ну пусть сто раз мне скажут, что это правильно, логично, но я никогда не поверю, что счастья для народа можно добиться, убивая невинных. Ну да, возразит мне оппонент, благо всего народа превыше блага одного человека! Может, надо ради блага всех убить десяток, сотню, тысячу, и все заживут славно и весело! «Мы с песней по жизни шагаем!» – ага, знаем, читали. Одна часть страны сидит в лагерях, другая носит им передачи, третья ловит тех, кто носит передачи, а четвертая ловит тех, кто ловит тех, кто носит передачи. Охренеть от такого блага для народа. И еще – а кто сказал, что структура вообще государственная? И кто сказал, что она блюдет интересы государства, а не отдельных его лиц? Ну да, куратор сказал и его помощники, слышали. Но не поверили…

Только верим мы или нет, делать остается одно – работать на них. Или умереть.

Что, у меня не хватает духу умереть и оставить жить множество людей, которых я убью в будущем? Да, не хватает. Я слаб, я просто человек… и мне хочется немного пожить. И отомстить. За мать, за себя… Кому отомстить? Аморфной массе под названием База? Ну почему – есть определенные лица, профессор, например, ставящий опыты на людях и убивающий их страшными инъекциями, куратор, приказывающий убивать.

Разве они лично виновны в смерти моей матери? А кто еще? Это они, зная, что полковник по навету и сфабрикованному обвинению держит меня в тюрьме, оставили меня сидеть там, наблюдая, как я буду выкручиваться, это они лишили меня всех передач и заставили мать волноваться и расстраиваться так, что она умерла от горя, это они устроили фарс с актрисой, которая два года изображала мою мать, – вот небось смеялись над этим болваном Колдуном! Как выражается контингент СИЗО: «Я должен спросить с них, как с сук!»

Как хорошо все начиналось – я лечил людей, вереницей идущих ко мне в дом, думал, что так будет до конца жизни… мнил себя этаким великим лекарем… и чем это закончилось?

Нет, за эти два года, что провел на Базе, я тоже лечил людей. Ко мне приводили каких-то личностей в масках, я снимал с них порчу или говорил, что порчи на них нет, и эти субъекты исчезали из моей жизни как тени – я не знал и никогда не узнаю, кто это был. Их были десятки, а может, и сотни – подозреваю, что на этих сеансах побывало все руководство страны, все олигархи, их жены, дети, родственники, друзья… возможно, и не безвозмездно. Но это было самым легким из моих занятий на Базе, в часы, когда профессор и куратор исследовали мой талант экстрасенса. Остальное было просто отвратительно. Впрочем, все ли?

Я посмотрел направо, Заря лежала полузакрыв глаза и тоже о чем-то думала, и думы эти, похоже, были невеселыми.

Протянул руку и погладил ее по гладкой смуглой коленке, девушка повернула ко мне голову и вопросительно приподняла брови, а я подмигнул ей:

– Ничего, прорвемся! Ты в бубен наш магический поглядела? Как маршрут наш проляжет?

– На Уфу, Магнитогорск, там уже на местности определимся. Объект находится в двух километрах на юго-восток от некоего поселка Александровский. Надо будет договориться с кем-то из местных оставить машину у них во дворе и пройти пешком эти два километра.

– Э-э-э… Лен, ты отстала от жизни, там туристический комплекс какой-то, я читал – можно вагончик снять, а значит, поставить машину. Не надо нам никаких частников. Поедем на турбазу «Аркаимские просторы». От Магнитогорска сто пятьдесят километров, а там на турбазу, и на месте уже определимся, что и как.

– Ну вот, а чего тогда спрашивал, если и сам знаешь? – фыркнула девушка.

– Чтобы ты отвлеклась от мыслей всяких невеселых, а то что-то ты совсем загрустила.

– Загрустила? Наверное… так, вспомнилось кое-что… – На лицо моей напарницы легла тень, оставившая жесткую складу у пухлых губ. – Нехорошее, из прошлого. Ну да не будем об этом! Все наше – впереди! Жми на газ, Серега! Дави этого гаишника! Не хрен ему на нас тыкать этой чертовой трубой!

Я нажал на газ, и наш динозавр, взревев мотором, пролетел мимо безуспешно пытающегося остановить нас своей полосатой палкой гаишника в сдвинутом на затылок кепи. Его полное лицо искривилось от злости, он запрыгнул в машину к своему напарнику, и они, включив «люстру» и сирену, погнались за нами на раздристанной «пятерке», выжимая из своего аппарата все что можно и нельзя.

Я слегка прижал газ, динозавр засопел, и скорость быстро установилась на ста восьмидесяти километрах.

Подмигнул девушке:

– Хорошо идет старичок! Умели делать вещи в четырнадцатом году! А ты жаловалась – старье дали. Видала, как мы ушли от этих лохов?

– Видала, – усмехнулась Заря, – сейчас они там просто кипятком писают от злости. Кстати сказать, в пяти километрах впереди стационарный пост ГАИ, учти. Там могут устроить встречу.

– А ксивы на что? Готовь ксиву, моя в нагрудном кармане. Не перепутать бы – им надо ксиву комитетскую совать, ментовскую они похерить могут. Ты кто там по званию?

– Обидели, гады! Лейтенанта дали!

– Хех! А я старший лейтенант! Прошу любить и жаловать!

– Вечером полюблю! Впрочем… можно и сейчас… – Заря, хихикая, полезла на меня и стала расстегивать мне штаны, я отбивался рукой, одновременно держа другой руль и стараясь не упустить машину с дороги – скорость-то была дурная, под двести!

– Отстань, развратница! Отстань, нимфоманка! – Меня душил смех, и я с трудом боролся с девчонкой, защищая свои сокровенные органы. – Вон менты нарисовались, щас сдам тебя за развратные действия в отношении старшего лейтенанта ФСБ!

– Ага! Так-то, не буди лиха! Застегивай ширинку и готовься – там на посту вон как чего-то бегают, как идиоты, похоже, нам готовят встречу. Колдун, аккуратно, они там полосу стелят, типа нас останавливать взялись. Вот придурки… снижай ход.

– Лен, ты там это… не мочи их, разберемся, если что, и так, без крови, ладно?

– Ты что, маньячкой меня, что ли, считаешь? – Девушка поджала губы, потом не выдержала и фыркнула. – Видел бы ты свое лицо, когда я тебя пыталась соблазнить на ходу! Как будто сердце вырвать у тебя собралась!

– Ну сердце не сердце, а эти органы как-то еще нужны! – тоже фыркнул я и сосредоточился. – Внимание, как бы палить по нам не начали! Вон какие рожи серьезные!

Поперек дороги лежала лента с торчащими из нее полыми шипами, наехав на которую можно было и диск пробить навылет, шлагбаум, сделанный из металлической трубы, был опущен, а возле стальной будки притаились два милиционера с автоматами наготове.

– Слушай, моя дорогая, нас, случаем, не за бандформирование приняли? Только гранатомета не хватает для полноты картины! Чего это они бегают как муравьи? Глянь, там и маски-шоу выстроились! Осторожно, как бы чего не вышло…