Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга вторая - Николай Николаевич Непомнящий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вы думаете, мы так и сделали? Ничего подобного!
Во-первых, Сумали провела нас к лодке каким-то окольным путем, и было это ранним утром, а не в «два часа пополудни», как указано в «гайде». Во-вторых, она выбрала не «рисовую» лодку, а именно «длиннохвостик». Лодочник, молодой парень в драных штанах и выцветшей фуфайке, помог нам безошибочно ступить на нужную доску днища, чтобы шаткая посудина не опрокинулась. С особой теплотой отнесся он к Сумали, которая ступила на корму с видом тайской принцессы в изгнании, возвращающейся с почетом на родину, но потом вдруг замахала руками, пытаясь удержать равновесие.
– Только не за руль! – именно это, скорее всего, завопил лодочник, принимая на себя основной вес нашей спутницы и заслоняя своим телом трехметровую лесину, именуемую рулем, торчавшую из воды, как соломинка из коктейля.
Наконец все уселись. Взревел мотор. Плавно развернувшись, наш гондольер направил судно вверх по реке, ближе к противоположной стороне, чтобы через несколько минут нырнуть в ближайший хлонг. Мимо проплывали храмы, здания офисов и отелей, но скоро все это кончилось. Нас окружала тишина. Мотор, смолкший на какое-то время, позволил прислушаться к журчанию воды, крикам птиц в ветвях и радостным воплям детишек, безбоязненно плескавшихся в сомнительной чистоты водах канала. По обоим берегам проплывали однотипные хижины из рубероида с террасками, неизменные лодки и всюду – бесчисленные собаки – худые, шарахающиеся от людей (значит, обижают!), вечно голодные. (И не всегда живые).
Хлонги охватывают полукругом половину Бангкока. Они приведут вас практически в любой уголок города, и до сих пор здесь лодок больше, чем автомобилей. Утренняя река встречает вас не тишиной и прохладой, а ревом моторов, гудками и криками лодочников. Разноцветная армада снует по реке, на первый взгляд, бессистемно, но на самом деле все тут упорядочено и четко организовано. Флагманы, несомненно, тяжелые и низко сидящие баржи-рисовозы, похожие на Ноевы ковчеги тонн на 30–50 каждый. Кроме них – бесчисленное множество торговых суденышек-сампанов, прогулочных баркасов и так называемых «скифов» с длинным-предлинным рулем – те самые хангияо – «длиннохвостики».
Бонсонг – наш капитан на несколько часов – немного говорит по-английски, а то, что не понимает, спрашивает у Сумали. Он родился здесь, на воде, и здесь же, наверное, умрет.
– Раньше было намного чище, не было вот этого, – и он брезгливо отпихнул от борта лодки какой-то сомнительного вида предмет, похожий на остов доисторического животного. – А вообще-то за двести лет тут мало что изменилось, разве что магнитофоны стали орать благим матом в хижинах по берегам. А взрослые женщины купаются одетыми в темные саронги. Они не раздеваются вообще, – доверительно сообщил в заключение Бонсонг.
Когда-то морские приливы поднимались даже сюда, в каналы, и вымывали все нечистоты в море, – продолжал рассказывать Бонсонг. – А сегодня много хлонгов закопали, сделали искусственные, и приливы уже не ощущаются. Бизнес на хлонгах процветает. Бакалейные лавки, рестораны, лотки с мороженым, бары – все на лодках. И даже – банки!
– Раньше вот здесь был плавучий базар, все то же, что на берегу, только на воде. Но, к сожалению, перебрался на сушу. Помню, в былые годы на лодочке можно было проплыть вдоль прилавков и по дешевке купить все – от булавки до автомобиля, не говоря уже о том, чтобы закусить.
Где-то на втором часу круженья по хлонгам наш лодочник вдруг проголодался. Сбросив скорость, «длиннохвостик» стал медленно подходить к небольшой плоскодонке, уткнувшейся носом в илистый берег. Там священнодействовал некто в соломенной шляпе, скорее всего, китаец. Лицом он к нам так ни разу и не повернулся. В одной кастрюльке у него кипела вода, куда он время от времени кидал шмотки рисовой вермишели. В другой бурлили мясные шарики. В третьей был соус ярко-оранжевого цвета.
– Сладкий ананас с горьким «чили», – объяснила, глотая слюну, Сумали.
Отточенными движениями старик сбросил в фарфоровую чашечку щепотку вермишели, на нее положил три фрикадельки, а поверх брызнул соуса. Лодочник, чуть ли не на лету, поймал блюдо и принялся поглощать его столовой ложкой, помогая себе деревянной палочкой. Бросив обратно чашку и монету в десять батов, он снова взялся за руль. А к плавучей закусочной уже подходила следующая лодка.
Разморенная качанием на волнах, Сумали разоткровенничалась:
– Николай, я очень люблю фарангов (иностранцев). Они добрые люди, никогда ничего плохого нам не делали. Я в матери тебе гожусь. Ну, в старшие сестры. Моя мать – далеко на севере, в буддистском монастыре, она паломница. А бабушка была очень старая, она родилась в середине прошлого века и еще девочкой знавала русских моряков.
– Не может быть! – Я оторвал взгляд от проплывавших мимо хижин под сенью кокосовых пальм и уставился на Сумали. – Каких еще моряков?!
– У меня дома записано. Капитана звали, кажется, Асланбек.
Так… Малоизвестная страница советско-таи-ландской, то есть извините, российско-сиамской дружбы, как написали бы в «застойные» годы. Забегая вперед, сообщаю: я нашел этого «Асланбека». Речь шла о судах Тихоокеанской эскадры, бросившей якоря на внешнем рейде напротив устья реки Менам в… 1882 году. Командовал эскадрой адмирал Аврамий Асланбегов. Но как она запомнила?!
Адмирал Асланбегов
– Сумали, а что еще рассказывала твоя бабушка?
– Она говорила, что ей очень понравились русские моряки, гостившие в Бангкоке.
Русско-сиамские связи… Качаясь на волнах, поднятых встречным «длиннохвостиком», я уже прикидывал, где искать продолжение темы, чтобы потом прислать Сумали более подробный рассказ о пребывании российских моряков на берегах Таиланда – на память о незабвенной бабушке.
И я нашел, уже в Москве. Да простит меня читатель, настроившийся на жаркую тайскую волну, давайте остановимся совсем ненадолго под навесом из банановых листьев, а я тем временем набросаю главку в несколько строк, в надежде, что прочтет ее и моя бангкокская подруга.
…Задолго до открытия морского пути в Индию и до того, как первые сведения о Таиланде достигли Европы, в Центральной Азии знали о существовании мощного тайского государства. Еще в первой половине XV века узбекский ученый и путешественник Абд-ар-Раззак из Самарканда описал его в своем трактате, и в те же годы тайские товары впервые попали на среднеазиатские базары. В то же время в Таиланде появились выходцы из Армении, а в XVII
