Ключ от всех дверей - Соня Ролдугина

К слову, об одеяниях.

— Мило, приготовь мне сухое платье. Что-нибудь на свой вкус. И будь порасторопнее, сам намочил госпожу, сам и исправляй положение.

Выставив паренька за дверь, я быстро избавилась от хлюпающей одежды и завернулась в мягкую ткань, которую обычно использовала после купания. Волосы, увы, теперь не скоро подсохнут, но ничего страшного, простуда мне не грозит.

— Мило! Поторопись, бездельник, время не ждет!

— Иду, иду, госпожа, — проворчал мальчишка, ногой открывая дверь и сваливая на лавку ворох тряпок.

Так, так, глянем, что приготовил мне дорогой ученик. Зеленый сюртук — замечательно, теплая и удобная вещь, строгая рубашка, рыжий бант, чулки — один в бело-красную полоску, а другой — целиком оранжевый, коричневые ботинки с серебряными пряжками… Как приятно надеть милый сердцу шутовской наряд после скучнейшего официального платья!

— Что ж, Мило, думаю, мы готовы к небольшому развлечению, — подвела итог я, закалывая бант брошью. — Итак, вперед, навстречу судьбе!

И с этими словами я распахнула дверь, не думая ни о чем. Ключ сам приведет туда, где нам следует сегодня побывать. Мило, зевая, шагнул следом.

В комнате, где мы оказались, царили темнота и холод. Ни окон, ни ламп. В щелочку под дверью лился желтый свет и проникали людские голоса. По стенам комнаты были развешаны связки колбас, окорока и прочие копчености, с потолка свисали «косы» из чеснока и лука, а из бочек доносился отчетливый запах квашеных овощей. Подвал или кладовка за помещениями для слуг, не иначе. "Зачем бы ключу заманивать меня сюда?" — размышляла я. Эх, для меня разговор с ключом — это начало раздвоения личности. Ведь по сути своей мы едины…

Тем временем голоса сделались громче. Шикнув на Мило, я подкралась ближе и прильнула к замочной скважине. Ученик заглянул в щель между дверью и косяком, и мы застыли.

— Ну ты и жулик, друг Раппу, знатный жулик! — обижено ворчал молодой парень. Светлые его волосы растрепались, лицо раскраснелось и от этого на нем почти незаметны были крупные, с полмонеты, конопушки. — Знаю же, что надуваешь, а поймать не могу. Смилуйся, не бросай дело так, достань свои стаканчики! Сыграем-ка еще разок, а? Угадаю — вернешь мне мой нож и кошель с медью, нет — добавлю сверху еще и шапку. Идет?

— Идет, — усмехнулся его собеседник — бодрый старичок с глазам столь хитрыми, что непроизвольно я потянулась к своему карману — затянуть шнурок потуже. — Клади свою шапку на стол, Сайсо, да смотри в оба глаза!

С этими словами Раппу извлек из мешочка на столе деревянный шарик и складные стаканчики из коры. Сноровисто расправив их, уронил в один из них бусину и погремел демонстративно у мальчишкиного уха.

— Слышишь, Сайсо? Вот тебе и шарик, вот тебе и стаканчик, все честно, без обмана. Следи давай, воронят не считай, и все свое добро мигом отыграешь!

Хлоп! — с глухим стуком опустил старичок стакан на столешницу, и второй, и третий, и ну вращать ими! Того и гляди голова закружится, как на качелях на ярмарке. Шуршала кора, поскребывая стол, присвистывал Раппу… Я усмехнулась: а вот шарика-то не слышно. Хмыкнул Мило, словно соглашаясь с моими мыслями. Уж его зоркие глазки наверняка заметили, как хитрец Раппу спрятал бусину между пальцев.

Бедняга Сайсо не был столь проницателен. Он бледнел и краснел, мял в руках злополучную шапку с яркой вышивкой, кусал свои губы и следил, не отрываясь, за шустрыми руками старика. Паника все явственнее проступала на лице паренька, и я бы поставила целую золотую монету на то, что он давным-давно потерял нужный стаканчик.

— Ну-ка, Сайсо, отвечай, где шарик спрятался? — весело воскликнул Раппу, остановившись. — Смотри внимательно, размышляй старательно!

— Ох… — повесил голову парень. — Думай, думай голова, а то последней шапки лишишься…Эх, была — не была! Здесь!

И ткнул пальцем в крайний стаканчик.

— А вот и нет! — хихикнул старик. — Не угадал. Моя шапка будет!

— А где ж тогда? — растерялся Сайсо. — Неужто здесь? — указал он на тот, что был посередке.

— И снова впросак попал! — еще шире улыбнулся Раппу. — Вот она, бусина-то.

Ловкие пальцы старика незаметно перекатили шарик и протолкнули в щелочку на крышке стакана.

— Трам-тарарам! — воскликнул Раппу, заглушая звук падения, и перевернул стаканчик. — Убедился?

Парень поник.

— Убедился, на свою беду… Твоя взяла, Раппу. Забирай выигрыш.

Довольный старик подбросил на ладони кошель с мелочью и спрятал его за пазуху. Туда же после недолгих раздумий отправил он и нож. А шапку с размаху нахлобучил на голову невезучему Сайсо.

— Забирай, дурень, — вздохнул Раппу. — Деньги да резалку я возвращать не буду, чтоб урок получше запомнился, но шапку, которую мать твоя по ночам бисером расшивала, отдаю. Береги ее, а пуще всего береги голову!

— Благодарствую, дядька Раппу, — радостно поклонился мальчишка, так что стало ясно, что ничего он не понял. — Не забуду теперь наставленья. Да только… — замялся Сайсо. — Кабы мораль в словах была али в стихах… Как в книгах ученых…

Старик засмеялся.

— В стихах тебе мораль, паршивцу малолетнему… Дай-ка подумать… — наморщил он лоб. — Сам-то я болтать не силен, но к случаю присказку знаю. Еще дед мой от шута придворного наставленье получил. Послушай-ка:

Сторонись костей и карт,

Ведь почти наверняка

Даже умника азарт

Обращает в дурака!

— Так-то, Сайсо, — усмехнулся Раппу. Паренек сосредоточенно жевал губами, проговаривая вполголоса стишок. — Но полно, засиделись мы с тобою, заигрались. А ну-ка, беги в кладовку, повара давно окорок на кухне ждут!

Паренек, кряхтя, поднялся и направился к двери.

— Ну, все, Мило, пора делать ноги! — шепнула я и отворила ключом дверь. — За мной… — и мы тихо, по-мышиному, выскользнули из комнаты прежде, чем Сайсо добрался до входа.

…и очутились на кухне.

— Госпожа Лале! — басом проорала дородная повариха. — Неужели вы? Ай, проходите, не стойте, садитесь! Как здоровьице ваше? Как дела? Все шутки шутите?

Мои губы тронула добрая улыбка. Шумную, грубую, толстую кухарку Шалавису я помнила еще худющей, вечно недоедающей девчонкой, грезящей путем менестреля. Помнится, мы с подлецом Суэло лет сорок назад устроили за нее настоящую войну. Под конец даже пришлось вмешаться Его величеству Шелло. Король тогда единственный раз за все свое правление пошел мне навстречу и пристроил бедняжку поваренком на кухню, уберегая девочку от побоев совсем зарвавшегося на старости лет Аметиста, да и то лишь потому, что ненавидел того еще больше, чем меня.