Смерть взаймы. Тысяча ударов меча - Степан Вартанов

– Я над этим работаю.

– Надо, – сказала Жанна, – повернуть вот этот руль. Тогда лодка…

– Ну конечно, как я сразу не догадался!

Я нажал на закрепленное на корме рулевое бревно, и под всеобщие восторги лодка направилась к острову. Затем до меня дошло, что не все идет по плану. Я снова нажал на рулевое весло, и лодка заскользила обратно к тому месту, откуда мы отчалили. Ну, положим, не совсем к тому, но круче к ветру она идти не желала.

– Том, куда ты рулишь?

– Тиал, Жанна – вы останетесь на берегу, – сказал я. – Если я прав, и остров занят гоблинами, то вам там делать нечего.

– Я… – начала было Тиал.

– Я не могу оставить Жанну одну – пропадет. Что поднимает еще один вопрос. Кирк, дружище… Я не могу тебя об этом просить, слишком уж опасно…

Я выбрал правильный подход. Скажи я гному, что ему следует оставаться на берегу, и он уперся бы намертво. Теперь же, напротив, он рвался охранять остающихся одних Тиал и девчонку. Была, впрочем, для этого и еще одна причина – о чем я догадался, лишь когда днище лодки заскребло по дну. Кирк соскочил в воду и устремился к берегу, сосредоточенно сопя на бегу. На берегу же он просто упал, обняв первую попавшуюся кочку, с выражением безграничного счастья на лице. Сухопутная крыса, ему никогда не понять нас, морских волков…

Повозившись еще с четверть часа, мы развернули лодку, и направили ее к далекому пятнышку на горизонте – острову Маяка. Хорошо, если маяк работает, если же нет… Я поежился, подумав, что если там никого нет, придется плыть обратно. Впрочем, придется, так и так – не бросать же в этом мире Жанну…

Мы плыли долго. Взошло и стало припекать солнце, затем его затянули тучи и начал накрапывать дождь. Остров все вырастал на горизонте, и заслонил уже полнеба. Ибо он был скалистым, этот остров, скалы громоздились друг на друга, поросшие еловым лесом, ржавого цвета, покрытые сетью трещин… Затем, словно освободившись от сковывающих их деревьев, скалы, уже голые, взмывали ввысь, и там, на самой высокой точке острова, стояла едва видная отсюда белая башенка маяка.

– Я так и думал, – мрачно сказал я. – Туда лезть – километр, и хорошо еще, если есть лестница.

– Интересно другое, – заметила Джейн. – Куда тут причаливать?

В конце концов мы вытащили – на сколько хватило сил – лодку на берег, привязали ее к одному из разбросанных по берегу валунов, и пошли в лес.

Странное ощущение создавал этот лес – темно-бурые скалы, то тут то там выступающие из-под слоя хвои и темного, почти черного, мха, ели, стоящие так плотно, что иногда приходилось становиться на четвереньки, чтобы проползти еще несколько метров. Дремучий лес. Очень мрачный. То тут, то там под елями лежали гоблины, орки и люди, было также несколько странно одетых эльфов. Они спали.

Когда до меня дошло, что они спят, я заторопился. Если это некий сказочный сонный лес, то дело времени – чтобы у нас не начали слипаться глаза. Я устремился вперед и вверх, и лишь по возмущенным окрикам моих спутников мог заключить, что с ними все в порядке.

Затем ели расступились, и мы увидели площадку, с которой начиналась лестница. На площадке лежали вповалку несколько троллей, а также эльфов, которые, видимо, их и остановили. Мы переглянулись, и начали подъем.

Какими словами можно описать лестницу, выбитую в камне, достаточно широкую, чтобы пропустить троих, идущих плечо к плечу, спиралью охватывающую скалу и не имеющую конца, по крайней мере мне так казалось.

– Идиотизм, – согласилась со мной Джейн. – Пошли?

Мы пошли. Первые четверть часа мы просто шли, и я начал уже себя утешать, что часть пути позади, и спуск будет полегче, если что, то можно и посидеть, отдохнуть… А затем нам навстречу из-за очередного поворота вышел отряд орков, штук двадцать. Еще за их спинами маячили какие-то, пониже ростом, в черных масках. Я бы сказал – люди. Насколько можно было судить, встреча была одинаковой неожиданностью для обеих сторон. Затем предводитель орков выхватил из ножен на поясе атаг, и с хриплым ревом бросился вперед.

Мне очень помогло, что лестница была такая узкая, а также то, что обойти ее орки не могли. Я взял в руки черный меч, оставив второй – свой собственный – висеть в ножнах за спиной, и встретил первого нападающего. Фехтовальная техника орков сложна и весьма эффективна, однако она очень «размашиста», меня же Старик учил в традициях восточных школ, в которых самурай должен был уметь пользоваться мечом в игрушечных японских домиках, сделанных из бумаги, где просто негде размахнуться. Я умел драться на узкой лестнице. Один орк за раз. Очередь, господа. Очередь.

С первым орком я справился довольно быстро – и на его месте возник второй. За моей спиной Джейн и Роджер «болели» за мои успехи, не имея ни малейшей возможности вмешаться. Я отступил на пару ступенек, и остановился, вынудив орка сражаться, буквально стоя на трупе своего командира. За вторым последовал третий. Еще два шага назад…

Когда умер последний орк, очередь дошла до одетых в маски. Было их трое. Человек – по крайней мере, я полагал, что это человек, отсалютовал мне мечом, и я почувствовал… Не знаю, как это передать. Не страх – знание. Я стоял перед равным.

– Сними маску, – сказал я, и странное дело – он подчинился. Затем на его лице появилась улыбка.

– Не ожидал? – спросил он.

Передо мной стоял эльф.

– Я полагал, эльфы не дружат с гоблинами, – сказал я. – Что я пропустил?

– Некоторые дружат, – последовал ответ. – Те, кто умнее, дружат. Или те, кто сильнее. Мы, – он подчеркнул это слово, – будущие хозяева Великого Леса, и можешь мне поверить, там не будет больше этого слюнявого преклонения перед каждой травинкой.

– Как вас завербовали? Магия?

– Всего понемножку, – пожал плечами эльф. – Магия тоже. Хотя в основном, конечно, золото.

– Нам мало места на этой лестнице, – заметил я.

– Тебе придется умереть.

– Посмотрим, – я поднял меч и приготовился к бою.

Он тоже приготовился, затем в его глазах что-то изменилось. Он смотрел на мой меч. Губы эльфа скривились, произнося слова языка, столь же чуждого эльфийскому, сколь сами эльфы были чужды гоблинам. И меч в моих руках ожил.

Мой противник сделал простой выпад, я блокировал его с трудом, словно находясь в тумане. Меч – он хотел быть хозяином в нашей паре, так было в прошлый раз… И во все прошлые разы… Я сопротивлялся изо всех сил, и едва успел отбить второй выпад, тоже довольно простенький. Эльф играл со мной, как кошка с мышкой. Я отступал, и оба мы уже стояли на ступенях, тела же убитых остались позади.

– Ты мой! – говорил меч. Косо блеснул клинок противника, и меч легко поднялся, чтобы его парировать. – Видишь, как это просто?

– Я – свой собственный. А ты – мой. – Я вспомнил Старика – если на тебя нападает тот, кто сильнее, стань пустотой, с пустотой невозможно бороться, так он говорил. И еще – если отойти в сторону, то возможно, опасность перестанет быть актуальной. Я расслабился. Я решил сосредоточиться на бое. Торжествуя, меч ворвался в «меня» – и никого там не застал. Я не оказал ему ни малейшего сопротивления – мне было все равно. Но не «все равно», как капитуляция, а… Как бы объяснить стариковскую концепцию? Веселое «все равно». Ироничное «все равно». Ну вот, весело говорит лошадь, ты привел меня к водопою. Посмотрим, что ты будешь делать дальше…

Теперь меч был моим, точнее, мы составляли с ним одно целое, но под моим контролем. Я удвоил скорость и с удовольствием отметил изумление в глазах моего противника. Мы были равны – раньше, теперь же я поднялся на новую ступень. Что бы ни было в мече – это было теперь во мне, и я знал, что любой меч оживет теперь в моих руках. Я вошел в его удар – это называется «ирими» – и оказался за его спиной. Однако вместо того, чтобы рубить стоящего ко мне спиной противника, я проткнул стоящего за ним, не готового к бою. Затем я рубанул с разворотом мечом назад, но опоздал – Джейн не зря носила титул чемпионки штата, она успела нанести удар шпагой, так что я мог бы и не беспокоиться.

Третий эльф, все еще в маске, попятился, споткнулся и, словно спохватившись, ринулся в атаку. Простой одиночный удар сверху вниз может быть опасен, если противник хорошо и надежно связан. Но атаковать подобным образом меня…

– Все, – сказал я. – Запишите еще один подвиг Геракла.

– Ты был бесподобен, – Джейн обняла меня, поцеловала, а затем полезла в рюкзак за бинтами. Я с удивлением обнаружил у себя на левом плече довольно глубокую царапину. Хоть убей, не помню, как и когда.

– Пойдем, – сказал я, когда перевязка была завершена. – Я боюсь только одного…

– Что за первым отрядом последует второй…

– Точно.

Второго отряда не было. Мы добрались до вершины скалы и остановились, переводя дух.