Три шага к опасности (сборник) - Север Гансовский

Все это свершилось за две и две десятых секунды.

— Ладно, — сказал он. — Действительно, надо выкручиваться. Кстати, где у нас рыжий куст, поролоновый? Помните, из «Гипротеатра» получили. Хочу его в первое действие пустить в «Бешеных деньгах».

— Не пойдет, — покачал головой художник, хорошо знакомый со способностью главных режиссеров к быстрой духовной регенерации. — Он позеленел. Знаете, как они быстро цвет меняют, эти пластики? Был осенний куст, а стал весенний.

— А второй куст?… Тот второй, зеленый. Может быть, он порыжел за это время. Подите-ка посмотрите. — Затем главреж резко повернулся к Изобретателю: — Ну, так что дальше? Объясняйте, я вас слушаю.

Изобретатель шагнул вперед.

— Вы читали мою статью «Перцепция и аперцепция[1] при ролевых играх детей дошкольного возраста»?

— Читал. В «Театральной жизни». Продолжайте.

— Нет, не в «Театральной», а в журнале «Вопросы дошкольного воспитания».

— Ну правильно. Я же и говорю, что читал. В этом самом «Воспитании». Еще в прошлом году. Давайте дальше.

— В прошлом году этого журнала не было. Впрочем, неважно… Так вот, дело в том, что я рассматриваю театральное искусство с точки зрения электроволновой теории. С одной стороны, актер, то есть индуктор, с другой

— зритель, то есть перцепиент. Между ними осуществляется дистантная биорадиационная связь. Актер переживает и, следовательно, индуктирует энергию. Она попадает в головной мозг зрителя и вызывает там перегруппировку атомов, эмоцию. Улавливаете мою мысль?… Таким образом талантливый артист отличается от посредственного лишь особо активной индуцирующей деятельностью своих передающих электромагнитных мозговых устройств. Как по-вашему, что делала, например, со зрителями Элеонора Дузе?… Ничего сверхъестественного — всего только вызывала перегруппировку атомов в ядре ганглиозных нервных клеток. Согласны вы со мной или нет?

Главреж, взор которого уже успел затуманиться за время длинной речи Изобретателя, зевнул ноздрями и сказал:

— Вообще-то да… Значит, от пьесы ничего не зависит?

— От какой пьесы?

— От той, которую в этот момент ставят.

— Ах, от этой! — Изобретатель осекся на миг. — Конечно, зависит. Но в целом-то очень мало… Строго говоря, даже вообще ничего не зависит. Ведь в театре все дело в том, чтоб вызвать эмоцию у зрителя. Правильно? А раз так, значит, наша главная задача — увеличить мощность индуктора, усилить подачу энергии из головного мозга актера. Вот вам пример. — Он шагнул к режиссеру и взял его за руку. — Посмотрите мне в глаза. Ощущаете вы что-нибудь? Сейчас я буду индуцировать.

Главреж заглянул в маленькие пещерные глазки Изобретателя.

— Нет. Н-не ощущаю.

— Прекрасно! — воскликнул Изобретатель. — Стойте так. — Он поспешно отбежал в другой угол комнаты, вынул из кармана блокнотик, записал там что-то. Кинулся к своему ящику, чем-то щелкнул, после чего аппарат тихонько загудел. Разыскал на стене штепсельную розетку. — Так, внимание!

— Он направил глазок аппарата чуть вверх на самого себя и выпрямился, воззрившись на собеседника.

Секунды текли. Главреж поднял руку и почесал кончик носа.

— Чудесно! — обрадовался Изобретатель. Он выключил машину, подбежал к режиссеру и показал ему блокнотик. Там значилось: «Почесать кончик носа».

— Ну вот.

— Что «вот»?

— Ну, вы поняли?

— А что я должен был понять?

— Вот этот момент индукции. Понимаете, я представил себе, будто у меня чешется нос. Аппарат увеличил мощность переживания, и оно передалось вам. Но ведь задача актера и состоит в том, чтобы передать зрителю эмоции. Понимаете, биорадиационная связь. Принцип действия прибора состоит в том, что он интенсифицирует деятельность спиралей нуклеиновой кислоты в мозгу исполнителя. Эта спираль начинает играть роль передающей антенны и возбуждает соответствующие клетки у зрителя. Ясно вам?… Вот постойте так еще минуту.

Изобретатель вновь очутился в углу. Он действовал с быстротой обезьяны. В аппарате зажегся красный глазок, потом еще желтый. Загудело сильнее. Изобретатель опять уставился на главрежа.

Что-то вдруг стало образовываться в комнате. Запахло катастрофой. Все сделалось пустым и зыбким. Бесцельно вращалась Земля вокруг Солнца, безнадежно и не нужно бежали по своим кругам планеты. Шофер «МАЗа» за стеной все еще нажимал клаксон, но стало ясно, что никто к нему не выйдет. Безжалостные физические законы с каждым мигом скорее влекли Землю, Солнце и всю Галактику в самую глубину черных космических бездн. А оттуда, из дьявольских недр, уже неслась навстречу Антигалактика, чтоб в колоссальном взрыве прекратить все и вся. Не было даже смысла смотреть второй поролоновый куст. Мир шел к концу.

Главреж почувствовал, что у него на тыльной поверхности рук встают отдельно волосок от волоска. В горле у него застряло что-то пухлое, дыхание стеснилось. Он ощущал себя на земле, как на разваливающемся плоту, несущимся к водопаду. Хотелось закричать, убежать, но он не мог шевельнуться.

— Страх, — сказал Изобретатель. — Теперь я индуцировал страх. — Он нагнулся и выключил аппарат.

Почти сразу на улице раздался радостный басистый вопль:

— Манюра!

Чьи-то быстрые туфельки пробежали мимо низкого окна. «МАЗ» весело взревел, зашуршали шины, могучая машина, тронувшись с места, укатила по булыжнику прочь.

Солнце ломилось в комнату сквозь пыльные разводы на стеклах. Победно топорщились огромные кровельные листья лопухов. Все было в порядке. Наваждение кончилось.

— Понимаете, — засуетился Изобретатель, — я сам переживал только вот такой страх. — Он показал пальцами. — А аппарат усилил эмоцию и передал ее вам. Но дело не только в этом. Второе в моем открытии — это то, что все элементы актерского мастерства я перевожу на язык электростатики и электродинамики. Органичность, общение, обаяние — для меня радио, электричество, и ничего больше. Если вы читали мою статью «Перцепция и аперцепция при ролевых…».

— Знаете что… — главреж вдруг разозлился. — Вы мне бросьте баки забивать с вашей этой «перпе…» Как ее там?… Одним словом, с этой самой… Вы мне прямо скажите, что вы можете для нас сделать и что вам нужно, чтоб это сделать. Думаете, у меня есть время выслушивать ваша теории?

— Актера, — проникновенно сказал Изобретатель, — или актрису. Самую плохую вашу творческую единицу. И она так сыграет роль, что все упадут.

— С этого и надо было начинать. Я вам сейчас хотя бы Заднепровскую покажу. Мы ей недавно тарифную ставку снизили, теперь сами не рады. И к прокурору уже ходила, и в райком, и в райисполком. Идемте наверх. Она как раз должна быть на репетиции. Ящик можете оставить здесь.