Дожить до весны (СИ) - Соловьёва Анастасия

ГЛАВА 28

Под подушкой завибрировал телефон. Поморщившись, Даниил потянулся к смартфону и сбросил входящий вызов. На часах 10:30, обычно он просыпался раньше. В памяти вспыхнули события прошедшего дня, реальность обрушилась на голову, как горная лавина.

Даниил повернулся на бок: рядом лежала Ксюша. Её рыжие локоны беспорядочными волнами падали на подушку, ресницы подрагивали во сне, одеяло сползло, оголив девушку по пояс. На плечах — россыпь мелких веснушек, бретелька чёрного лифчика сползла вниз, под левой грудью он заметил родинку, похожую очертаниями на сердце.

Ксюша вздохнула и перевернулась на спину, оставаясь и дальше в царстве Морфея. Даниил жадно рассматривал её красивое тело: упругая двоечка, скрытая кружевами, плоский живот, округлые бёдра. С трудом отвёл взгляд. Она ворвалась в его размеренную жизнь, в его квартиру, даже в его кровать. Как это получилось? В висках шумело, дыхание сбилось, как после долгой пробежки. Он хотел наплевать на собственные запреты, разбудить Ксюшу поцелуем, избавить от остатков одежды и изучать её тело губами, руками, языком. Они бы весь день не вылазили из постели, уж это Даниил знал точно.

Он тихо рассмеялся. Вчера Ксюша застала его без рубашки и пронзала завороженным взглядом. Сегодня он попался на тот же крючок. Разглядывал её так, будто никогда до этого не видел женское тело. Воздержание до добра не доводит. Когда он последний раз был с девушкой? Кажется, больше года прошло.

Но он хотел только Ксюшу, рыжую смешную девушку с пронзительно-зелёными глазами. Даниилу нравился её заразительный смех, напоминающий журчание весеннего ручья. Её робкие прикосновения возбуждали сильнее самых порочных ласк, а поцелуи опьяняли похлеще шотландского скотча. Вчера он еле сдержался, нельзя, чтобы такое вновь повторилось.

В гостиной зазвонил телефон, раздался тихий голос Аси. Даниил чертыхнулся, вскочил с кровати, надел джинсы и синюю футболку и открыл жалюзи. Игривые лучики солнца упали на рыжие локоны Ксюши.

Будить её совсем не хотелось, но пора бы вернуться к своей удивительно скучной жизни. Погуляли — и хватит. Ему ещё проект доделывать.

Даниил сел рядом с Ксюшей, убрал с её лица запутанную прядь волос и поцеловал в плечо. Она скорчила забавную гримасу, означающую только одно — отстаньте от меня, сволочи, дайте спокойно поспать. Улыбаясь, он дотронулся пальцами до её щеки и тихо сказал:

— Вставай, соня.

Ксюша сладко потянулась, зевнула и приоткрыла глаза, защищаясь ладонью от яркого дневного света. Её спящий взгляд постепенно обретал проблески сознания, на губах заиграла смущённая улыбка. Даниила затопила волна непривычной нежности. Ксюша была такой милой, домашней и красивой в момент пробуждения, её хотелось целовать и обнимать, пить с ней кофе, разговаривать о каких-то мелочах, смотреть глупые комедии под одним одеялом. И всегда просыпаться вместе, чтобы видеть этот счастливый блеск в её глазах.

О чём он вообще думает? Вот так просто — забить на свои принципы, на преграды, выстраиваемые в течение года? Махнуть рукой на потерю друга, на собственную одичалость и просто наслаждаться ванильными посиделками с Ксюшей? Но эйфория рано или поздно спадёт, и что тогда? А тогда грянет разочарование — она поймёт, что саркастичный преподаватель не такой уж и замечательный: весь в работе, друзей нет, с родителями почти не общается, потому что мать обвиняет его в том, что случилось с Романом, а отчим держит нейтралитет.

И зачем ей, молодой студентке, вечно занятой, побитый жизнью мужчина? На одних чувствах далеко не уедешь.

— О чём ты задумался? — Ксюша тёрла заспанные глаза кулачками и мило жмурилась.

Но расстаться с ней он уже не мог. И впустить в своё сердце боялся. Замкнутый круг.

— Вам с Асей скоро надо уходить. У меня много работы накопилось, — прохладно ответил Даниил.

Ксюша удивилась, в её глазах мелькнула обида, но он поспешно поднялся с кровати и вышел в коридор. Скрылся в ванной, включил воду в душе и долго стоял под упругими струями воды, обдумывая дальнейшие действия. Нельзя спешить. Никаких больше поцелуев и ночёвок в одной квартире. Они будут переписываться в телеграме, видеться на парах, возможно, пару раз сходят в кино или на концерт.

И за это время он должен понять, что изменить в своей жизни. Давно пора вылезти из берлоги: созвониться со старыми друзьями, нормально поговорить с родителями, решить вопрос с работой. Даниил мрачно усмехнулся: даже в мыслях он запрещал себе думать о брате.

После охлаждающего душа он пришёл на кухню. Ася разливала горячий кофе, а Ксюша сооружала бутерброды из колбасы и сыра. Так, откуда в холодильнике появилась еда?

— Я в магазин сбегала, пока вы спали, — Ася ответила на его немой вопрос. — Есть ещё творог и фрукты, будете?

— Нет, спасибо, бутеры тоже норм. Вспомню студенческие времена, — хмыкнул Даниил. На первом и втором курсе он часто завтракал бутербродами с дешёвой колбасой, на сыр денег не хватало.

— Как спалось? — спросила Ася. — Я вчера устала сильно, видимо, не в ту комнату попала. Вы уж извините.

Ага, сказала таким тоном, будто Даниил её благодарить должен. Перевёл взгляд на Ксюшу: смущённая, раскрасневшаяся, старательно прячет глаза, движения суетливые, на грани истерики. Обиделась.

— Чудесно спалось, — отозвался Даниил. — Только вот кто-то храпел под боком. Не знаю, правда, кто это мог быть.

— Я не храплю! — взбесилась Ксюша и посмотрела на него своими горящими изумрудными глазами. Сработало.

— Ты уверена? — Даниил неторопливо пил кофе.

— Да! Если бы я храпела, я бы знала. В отличие от некоторых, я в общежитии сплю не одна, — гордо мотнула головой Ксюша, и пышные волосы упали ей на лоб.

— Ладно, сдаюсь, я преувеличил, — сразу же спасовал он. — Ты иногда сопишь во сне, и разбудить тебя очень сложно.

Ксюша сложила руки на груди, пронзила его возмущённым взглядом, фыркнула, вздёрнула подбородок — и рассмеялась.

— Да, я соня, — кивнула она. — Аська вечно меня дрыхлей называет, теперь и ты об этом говоришь. Ну люблю я спать до полудня, завидуйте молча!

— Наконец-то ты призналась, — хихикнула Ася. — А то вечно отрицала: нет, я не соня, просто будильник сломался, поэтому валяюсь в постели до часу дня.

— Бу на вас обоих, — притворно рассердилась Ксюша, поставив чашку на стол. Она метнула быстрый взгляд на Даниила, нахмурилась и ворчливо сказала: — А вообще нам уходить пора, у Даниила Владимировича срочные дела.

Он сдержал насмешливую улыбку. В этой детской обиде было столько очарования, что отпустить Ксюшу без объяснений он не мог.

— Мы сейчас, — предупредил он Асю, а сам повёл рыжую вредину в гостиную.

Ксюша демонстративно отвернулась к окну, старательно разглядывая блики солнца на тёмной реке.

— Ну и почему ты обиделась? — прямо спросил Даниил, становясь рядом с ней.

— Мне показалось, что ты вновь стал отчуждённым холодным преподом, — еле слышно ответила Ксюша. — Интонация изменилась, и голос бесцветный какой-то.

— Тебе показалось.

— Точно? — она повернулась к Даниилу, в глазах её горела мучительная надежда, губы дрожали.

Её отчаянный голос болью отзывался в сердце.

— Меня и правда ждёт работа. Всю неделю я буду занят. Дай, пожалуйста, свой номер телефона, спишемся в телеграме.

Ксюша недоверчиво посмотрела на него, но просьбу выполнила.

Они вышли в коридор. Аська листала инстаграм, прислонившись к стене. Ксюша наклонилась, чтобы зашнуровать зелёные кроссовки. Волосы прикрывали её лицо, тонкие пальцы подрагивали, из-за чего девушка не с первого раза смогла завязать несчастный бантик на обуви. Даниил молча наблюдал за ней, понимая, что не был до конца честен, и от этого неприятно скребло на душе.

Сжечь бы дотла все сомнения, избавиться от надуманных страхов — и просто жить, совершать ошибки, страдать и верить, что всё будет хорошо. Разве не так поступают смелые люди? Рискуют, даже если знают, что всё может превратиться в прах.