Тысяча поцелуев - Сьюзен Мейер

Финли оглядела столы, на которых высились стопки футболок и рубашек, стенды с галстуками и ремнями, полки со стройными рядами ботинок.

— О-о-о-ох!

Шеннон попыталась увидеть магазин глазами Финли. Наверное, с высоты ее трех футов все здесь выглядело огромным.

— Итак, что именно ты хочешь ему подарить? Галстук? Ремень? Рубашку? Еще у нас есть наборы канцелярских принадлежностей. А если тебе все это не понравится, мы можем спуститься в отдел электроники.

— Ты такая смешная, — захихикала Финли. — Говоришь как настоящий продавец.

— Конечно, потому что когда-то я работала в этом торговом центре консультантом...

Внезапно Шеннон схватила Финли за руку и утащила за стойку с галстуками.

— В чем дело? — удивленно спросила малышка, непонимающе глядя на нее.

— Твой папа здесь, — прошептала Шеннон.

— Ой!

— Нам нужно быть осторожнее, чтобы он нас не заметил. Это испортит весь сюрприз.

Финли понимающе закивала.

К счастью, толпа покупателей, длинные рождественские гирлянды, расставленные вокруг манекены и несколько стеллажей с одеждой надежно скрывали их от глаз Рори, так что они могли спокойно выбирать ему подарок.

Пока Финли рассматривала разложенные на прилавке рубашки, Шеннон выглянула из-за полки с джинсами, чтобы посмотреть, чем занимается Рори. Он как раз беседовал с консультантом отдела одежды, который с энтузиазмом показывал ему новую коллекцию пиджаков, явно надеясь на прибыль с комиссии. Ей было больно думать о том, как разочаруется ее сотрудник, когда Рори уйдет, так ничего и не купив, но она не могла заставить себя отвернуться. Вот Рори снял свою кожаную куртку, чтобы примерить один из предложенных консультантом пиджаков.

— Мне нравится вот эта, — услышала она радостный голосок Финли.

Шеннон обернулась и увидела в руках малышки рубашку такого яркого розового цвета, что она чуть не рассмеялась:

— Эта?

Финли кивнула.

— Она очень милая, но... м-м-м... обычно мужчины не носят розовые рубашки.

— Почему? — удивилась Финли. — Она ведь такая красивая.

— Не знаю...

Шеннон не была уверена в том, что ей стоит отговаривать Финли от этой покупки. У Рори достаточно денег, чтобы скупить все рубашки в этом магазине, а эта станет приятным воспоминанием о первом подарке на Рождество от его малышки, которая всем сердцем любит розовый цвет. Он сможет сохранить ее на память и через много лет показать Финли, когда она сама получит первый подарок на Рождество от собственного ребенка.

Глаза Шеннон наполнились слезами. Она была бы так счастлива разделить с Рори эту радость.

— Знаешь, мне тоже очень нравится эта рубашка, — с улыбкой сказала она.

Она огляделась в поисках свободной кассы и увидела Рори, забирающего у консультанта пакет, из которого выглядывал новенький пиджак. Ее сердце наполнилось любовью. Рори не собирался разочаровывать консультанта, который потратил на него столько времени, и действительно что-то купил, еще раз подтвердив, что он замечательный человек.

— Знаешь, наверное, я больше не ненавижу Рождество, — тихо сказала стоящая рядом с ней Финли.

— Я догадывалась об этом, — улыбнулась Шеннон, погладив ее по голове.

— Мне очень нравятся подарки.

— Да, мне тоже, — рассмеялась Шеннон. — Причем мне одинаково нравится дарить их и получать.

Финли с энтузиазмом закивала.

— Пока твой папочка занят, давай проберемся вон к той кассе и заплатим за твою покупку. А потом я куплю тебе мороженое.

— Но ведь мы еще не обедали!

— Я знаю, но ты его заслужила.

— Что значит — заслужила?

— Это значит, что ты сделала хорошее дело, и теперь я хочу сделать что-нибудь хорошее для тебя.

Финли широко улыбнулась. Шеннон заплатила за рубашку, и кассир с улыбкой протянул пакет Финли.

— Прошу вас, мисс. Спасибо, что делаете покупки в Торговом центре Райли. Приходите еще.

Финли зарделась от удовольствия и гордо кивнула.

— Хочешь, я понесу пакет? — предложила Шеннон.

— Нет, я могу сама, — отказалась малышка, крепко прижав к себе свою первую покупку.

— Тогда поехали за мороженым.

Они с Финли вошли в лифт, на их удачу оказавшийся пустым, и поехали на пятый этаж, где находился буфет.

— Бывают дни, когда я очень скучаю по маме, — вдруг тихо сказала Финли.

Сердце Шеннон сжалось от жалости. Она смотрела в полные грусти глаза малышки и не знала, что сказать. Ведь не она, а Рори должен был поговорить с Финли о ее маме.

— Конечно. Я понимаю.

— Но я совсем не помню ее.

Присев на корточки перед Финли, Шеннон положила руки ей на плечи:

— Ты была очень маленькой, поэтому не можешь помнить ее. Тебе нужно поговорить об этом с твоим папой, ведь вы с ним были частью жизни твоей мамы и вашей семьи, а я нет.

— Хорошо, — кивнула Финли, но ее большие голубые глаза оставались печальными.

Пусть Шеннон не могла поговорить с Финли о ее матери, но она могла обнять ее, чтобы малышка почувствовала, что она не одна, что ее любят. Она заключила малышку в объятия.

— Я бы хотела, чтобы ты была моей мамой, — прошептала Финли.

Шеннон закрыла глаза, из последних сил сдерживая слезы. Она с большим трудом подавила желание ответить: «Я тоже». Вместо этого она крепче прижала Финли к себе.

Двери лифта открылись. Шеннон встала, взяла Финли за руку, и они направились в буфет. Сейчас им обеим была нужна большая доза сладкого.

В этот раз Шеннон опять удалось избежать обеда в компании Рори. Дело было даже не в том, что сейчас ей непросто было находиться рядом с ним. В первую очередь она надеялась на то, что Финли воспользуется временем, проведенным наедине с отцом, и расскажет ему о том, что скучает по матери. Конечно, буфет — это не лучшее место для подобного разговора, но Рори достаточно умен, чтобы попросить дочь отложить этот разговор до вечера, когда они вернутся в отель, чтобы за оставшееся время придумать, что ей сказать.

Остаток дня Шеннон провела вместе с Финли. Они погуляли по магазину и вместе сходили в отдел подарков, где красиво упаковали рубашку для Рори.

Рори вернулся в кабинет Шеннон к пяти вечера.

— Закончил? — с улыбкой спросила она.

— Да, — кивнул он. — Кстати, твой торговый центр меня впечатлил. Особенно консультанты в отделах — я еще нигде не видел такого трудового энтузиазма.

— Просто большинство из них получают проценты с продаж, — рассмеялась Шеннон. — Так что дело скорее не в энтузиазме, а в меркантильности. На Рождество их зарплаты удваиваются.

Рори со смехом кивнул и повернулся к дочери:

— Ну что, моя милая, ты готова ехать?