Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

Он заставил себя оторваться от стены и сделать несколько шагов к стеклянной двери, за которой под страшным зеркальным колпаком ждал своей участи Иван. Протянул вперед руку с парализатором.

– Что вы наделали, Мондрагон? – закричала Саманта, распахивая дверь. – Кто вам позволил?..

Сантьяго нажал на спуск. Тонкая игла вонзилась начальнику службы безопасности «Асгарда» куда-то под правую грудь. Секунду Саманта непонимающе смотрела него, потом опустила голову и уставилась на качающуюся серебряную стрелку.

– Ублюдок... – только и успела произнести она, мягко заваливаясь на бок. Мондрагон перешагнул через ее массивное тело и вошел в операционную.

Гарольд Статхэм-Пэлтроу стоял у блестевшего хромированными деталями стола, глядя на него широко открытыми удивленными глазами. Он казался настолько шокированным происходящим, что даже не сделал попытки вытащить свое оружие.

– Зачем, Мондрагон? – дрожащим голосом спросил он. – Вы что, действительно считаете...

– Заткнитесь, Гарольд, – сказал Сантьяго. Это получилось у него не без труда – язык почему-то распух и стал очень горячим, а губы тряслись и прыгали. – Заткнитесь и делайте то, что я вам скажу.

– Успокойтесь, Мондрагон. – Статхэм-Пэлтроу отступил на шаг, и Сантьяго увидел, что лицо его покрылось мелкими бисеринками пота. – Успокойтесь, мы все обсудим... У вас потрясение от пережитого, я понимаю... Но все проблемы решаются, поверьте.

– Я сейчас выстрелю, – хрипло проговорил Мондрагон. – Если вы тотчас же не развяжете моего сына, я выстрелю вам в голову.

На лице Гарольда отразилось неподдельное недоумение.

– Вашего сына? – переспросил он, оборачиваясь к столу. Зеркальная сфера была теперь приподнята, но голову Ивана по-прежнему скрывали высокие валики из серой резины. От них тянулись уходящие в стену толстые черные провода, почему-то показавшиеся Сантьяго зловещими. Ему очень хотелось броситься к Ивану и разорвать путы самому, но он боялся оставлять Гарольда у себя за спиной.

– Освободите его! – каркнул Мондрагон, чувствуя, что выдержка изменяет ему. – Живо!

– Полковник! – кричал из коридора чей-то встревоженный голос. – Полковник, у вас все в порядке? Почему вы закрылись?

– Вы делаете ошибку, Мондрагон, – быстро проговорил Гарольд, косясь на блестевший в руках писателя парализатор. – Это опасный преступник, террорист, убийца... Вы же ничего не знаете, Мондрагон!..

– Стреляю, – сказал Сантьяго, нацелив парализатор прямо в тонкое лицо Статхэма-Пэлтроу. Тот побледнел и повернулся к хромированному столу.

– Хорошо, хорошо, я сделаю, как вы хотите.

В дверь снова постучали. Еще минута, максимум две – и охранники окончательно убедятся в том, что в лаборатории происходит что-то неладное. Только бы успеть, взмолился Сантьяго, только бы успеть освободить Ивана... Конечно, мы никуда не сможем убежать, конечно, нас убьют, прежде чем мы успеем добраться до коридора, и эта комната с ее ужасными приспособлениями для препарирования человеческой памяти – последнее, что я вижу в своей жизни. Но я, по крайней мере, сдержу свое слово, слово кабальеро, а Иван умрет свободным...

А Статхэм-Пэлтроу как нарочно никак не мог справиться с механизмом запирающего устройства.

– Быстрее, – крикнул ему Мондрагон, – что вы там копаетесь!

– Руки дрожат, – огрызнулся абэтэшник. – Знаете, как это бывает?

Щелкнул замок. Белые эластичные жгуты, похожие на змей-альбиносов, с мягким шелестом втянуло в пазы по краям хромированного стола. Лежавший до того неподвижно Иван шевельнулся под плотной белой тканью.

– Сынок, – прыгающим голосом позвал Сантьяго, – вставай, сынок... Ты свободен...

– Вы сошли с ума, Мондрагон, – тихо произнес Статхэм-Пэлтроу. – Почему я не понял этого раньше...

– Малият фетри, – незнакомым, сильным и злым голосом сказал лежавший под колпаком мнемосканера человек. – Малият ахт вар... тоц мукрат...

Он скинул с себя покрывало и перебросил через край стола длинные мускулистые ноги, покрытые белыми шрамами.

– О господи, – выдавил из себя пораженный Мондрагон. – О господи, что же это...

– Ошибка вышла, брат, – хладнокровно объяснил тот, кого он принимал за Ивана. – Не знаю, за кого ты меня принял, но ты мне точно не папа.

Он молниеносно спрыгнул на пол и коротким точным движением ударил Статхэма-Пэлтроу кулаком в висок. Гарольд, не издав ни единого звука, повалился назад, словно куль с зерном. Сантьяго неожиданно для самого себя подхватил его под мышки.

– Хорошо, – одобрил спасенный. – Так вот пока и держи. Он подошел к Мондрагону и вынул у него из руки парализатор. Проверил индикатор зарядов, досадливо крякнул.

– Давай без глупостей, – предупредил он. – Иголок и так мало, на тебя тратить неохота. У этого оружие есть?

– Такое же, – шепотом ответил Сантьяго. Он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что вместо Ивана освободил какого-то совершенно незнакомого мужика, который, возможно, и вправду был террористом. – Э... кто вы?

– Не надо вопросов, – внушительно сказал террорист, сноровисто обыскивая потерявшего сознание Гарольда. Парализатор при этом он держал направленным на Сантьяго. – Кого ты здесь искал?

– Сына. Его арестовали сегодня утром, обвинили в терроризме и собирались вскрывать память...

– Совпадение, – кратко проговорил спасенный, доставая оружие из кармана Статхэма-Пэлтроу. – Удачное, – добавил он, подумав.

– Для кого как, – возразил Мондрагон. – Послушайте, может быть, мы разыщем его? Он должен быть где-то здесь...

Террорист неожиданно расхохотался.

– Ты мне нравишься, дядя. Нам бы еще из этого дерьма живыми вылезти, а ты говоришь – сына разыщем. Слышишь – в дверь стучат?

– Вылезем, – сказал Сантьяго, ощущая тот самый прилив куража, на который так рассчитывал, обдумывая свой план. – Там еще охранник лежит... мертвый... у него должен быть пистолет...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЧАС «Ч»

Пролог

НАВЕРХУ ШЕСТЕРКА.

Благородный человек, как барс, подвижен, и у ничтожных людей меняются лица

ВЛАД БАСМАНОВ, ТЕРРОРИСТ

База «Асгард», Стена, 30 октября 2053 г., 11.20

Он все еще был жив.

И так же далек от цели, как и три дня назад. Возможно, даже дальше – полученный удар отбросил его, словно биллиардный шар, летевший точно в лузу, но натолкнувшийся на неожиданное препятствие.

Операция провалилась. Бессмысленно задаваться вопросом – по чьей вине.