Око Мира - Роберт Джордан

— Что произошло? — сказала Морейн. — Расскажи мне все!

Под неумолимым, подчиняющим взглядом Айз Седай юноша стал рассказывать. Он хотел отвернуться, чтобы сократить рассказ, опустить кое-что, но глаза Айз Седай вытянули из него все. Слезы заструились по его лицу, когда речь зашла о Кари ал'Тор. Его матери. Он подчеркнул эти слова.

— У него была моя мать. Моя мать! — На лице Найнив отражались сострадание и боль, но глаза Айз Седай подталкивали и тянули Ранда дальше, к мечу Света, к рассеченному черному шнуру, к пожирающему Ба'алзамона пламени. Объятия Эгвейн стали крепче, словно она могла удержать его, вытащить из той волны событий, что обрушилась на него.

— Но это был не я, — закончил Ранд. — Сам Свет... направлял меня. Это не был на самом деле я. Разве это ничего не меняет?

— У меня с самого начала были подозрения, — сказала Морейн. — Однако подозрения — это не доказательство. После того как я вручила вам троим памятный дар, монету, и таким образом связала нас, ты должен был с готовностью соглашаться со всем, что бы я ни захотела, но ты устоял, ты сопротивлялся, задавал вопросы. Это навело меня на кое-какие размышления, но этого было недостаточно. Кровь Манетерен всегда отличало упрямство, и еще большее после того, как погиб Аэмон и было разбито сердце Элдрин. Потом была Бела.

— Бела? — удивился Ранд. Все равно это мало что меняет.

Айз Седай кивнула.

— У Сторожевого Холма ей не требовалась моя помощь; кто-то уже успел избавить ее от усталости. Той ночью ей под силу было обогнать Мандарба. Мне следовало бы поразмыслить над тем, кого несла Бела. С троллоками на хвосте, с Драгкаром над головой, с Получеловеком один Свет знал где, как же ты, наверное, боялся, что Эгвейн отстанет. Тебе нужно было не допустить такого, ты стремился к этому сильнее, чем хотел чего-нибудь другого за всю свою жизнь, и ты потянулся к одному, что могло тебе помочь. К саидин.

Ранд затрепетал. Он ощутил, как враз похолодели пальцы.

— Если я никогда больше этого не сделаю, если я никогда не прикоснусь больше к нему, я не...

Договорить он не смог. Сойти с ума. Ввергнуть край и людей вокруг себя в безумие. Умирать, разлагаясь заживо.

— Наверное, — сказала Морейн. — Было бы гораздо проще, если б кто-то обучил тебя, но этого можно добиться — с крайним напряжением всех сил и воли.

— Вы можете научить меня. Ну, конечно же, вы ведь...

Ранд умолк, когда Айз Седай покачала головой:

— Может ли кошка учить собаку лазать по деревьям, Ранд? Может ли рыба учить птицу плавать? Я знаю саидар, но я ничему не могу обучить тебя из саидин. Те, кто мог, мертвы вот уже три тысячи лет. Хотя, вероятно, ты достаточно упрям. Возможно, твоя воля достаточно сильна.

Эгвейн выпрямилась, утирая глаза тыльной стороной ладони. Судя по ее виду, она хотела что-то сказать, но так ничего и не произнесла, хотя уже открыла было рот. По крайней мере, прочь она меня не гонит. По крайней мере, она может глядеть на меня без крика.

— Где остальные? — спросил Ранд.

— Лан увел их с собой в пещеру, — сказала Найнив. — Око исчезло, но в центре бассейна что-то осталось — колонна из кристаллов и ступени к ней. Мэт с Перрином хотели сначала пойти тебя поискать, — и Лойал тоже, — но Морейн сказала... — Она бросила тревожный взгляд на Айз Седай. Морейн спокойно посмотрела в ответ. — Она сказала, что нам не нужно тревожить тебя, пока ты...

Горло у Ранда сдавило, он едва мог вздохнуть. Они отвернутся так же, как и Эгвейн? Заорут и кинутся наутек, словно я стал Исчезающим? Морейн заговорила так, будто не заметила, что у Ранда кровь отхлынула от лица.

— В Оке было огромное количество Единой Силы. Даже в Эпоху Легенд не многие могли направлять столько Силы без посторонней помощи и не оказаться в итоге уничтоженным. Очень немногие.

— Вы сказали им? — хрипло вымолвил Ранд. — Если все знают...

— Только Лан, — мягко сказал Морейн. — Он должен знать. И Найнив с Эгвейн — из-за того, кто они есть, и из-за того, кем станут. Другим же знать необязательно — пока.

— А почему? — Горло было как наждак, поэтому голос его дребезжал и звучал грубо, надтреснуто. — Вам же нужно укротить меня, или нет? Разве не так поступают Айз Седай с мужчинами, которые могут владеть Силой? Изменить их так, чтобы они больше не могли этого? Сделать их неопасными? Том говорил: мужчины, которых укрощают, после умирают, потому что теряют желание жить. Почему вы ничего не говорите о том, чтобы забрать меня в Тар Валон, где меня и укротят?

— Ты — та'верен, — ответила Морейн. — Возможно, Узор, в который ты вплетен, еще не завершен.

Ранд сел прямо.

— В снах Ба'алзамон утверждал, что Тар Валон и Престол Амерлин постараются использовать меня. Он называл имена, и я теперь их вспомнил. Раолин Проклятие Тьмы и Гвайр Амаласан. Юриэн Каменный Лук. Давиан. Логайн. — Вымолвить последнее далось с трудом. Найнив побледнела, Эгвейн ахнула, но Ранд с яростью продолжал: — Каждый — Лжедракон. Не стоит отрицать. Так вот, я не хочу, чтобы меня использовали! Я не инструмент, который можно выкинуть в мусорную кучу, когда он затупится и в нем отпадет нужда.

— Инструмент, созданный с определенной целью, не унизить, если его используют для достижения этой самой цели. — Голос Морейн был резок, под стать тону Ранда. — Но человек, который верит Отцу Лжи, сам унижает себя. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы тебя использовали, а потом позволяешь Темному направить себя, как хозяин посылает гончего пса вслед за кроликом.

Кулаки Ранда сжались, он отвернулся. Эти слова так походили на то, что говорил Ба'алзамон.

— Ничей я не пес. Слышите? Ничей!

В арке показались Лойал и все остальные. Ранд, поглядев на Морейн, поднялся на ноги.

— Они не узнают, — сказала Айз Седай, — пока того не определит Узор.

Друзья Ранда подошли ближе. Впереди шагал Лан, с виду такой же суровый, как и прежде, но как-то все же потрепанный.

Голову его стягивала одна из повязок Найнив, и шел он с неестественно прямой спиной. За Стражем Лойал нес большой золотой ларец, отделанный затейливой серебряной вязью. Никто, кроме огир, не смог бы нести его в одиночку. Перрин обеими руками держал большой узел сложенной белой ткани, а Мэт, сложив ладони «лодочкой», нес то, что походило на осколки керамики.

— Значит, ты все-таки жив, — засмеялся Мэт. Лицо у него потемнело, и он кивнул на Морейн. — Она не разрешила нам идти искать тебя. Сказала, мы должны узнать, что прятало Око. Я бы все равно пошел, но Найнив с Эгвейн стали на ее сторону и чуть ли не затолкали меня в арку.