История мировой культуры - Михаил Леонович Гаспаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гистией покинул Хиос и явился в свой родной Милет. Он спросил, где брат его Аристагор. Ему отвечали, что Аристагора уже нет в живых. Смерть его была бесславной. При первом же натиске персов он стал думать не об обороне, а об отступлении. Он решил переселить милетян всем городом во Фракию, в тот самый Миркин, который подарил когда-то милетянам царь Дарий. Чтобы подготовить Миркин к такому переселению, он поехал туда первый. Но фракийцы вовсе не хотели пускать к себе таких беспокойных соседей. Начались ссоры и стычки. В одной из таких стычек Аристагор и погиб со всем своим отрядом.
Гистией не забыл, что когда-то в Милете он был тираном. Он попытался снова взять власть в свои руки. Но милетяне уже привыкли, худо ли, хорошо ли, управляться самим, без тиранов. Его не слушались, ему грозили, против него взялись за оружие. Гистиею пришлось бежать. Ни у персов, ни у греков он не нашел себе места и должен был сражаться сам за себя. Он стал пиратом. С восемью кораблями он засел на Боспоре и захватывал без разбора, чьи бы они ни были, все проплывавшие мимо суда.
Как ионяне решили, что лучше тень, чем зной, и что из этого вышло
Выжив Гистиея, милетяне стали думать, как отбиться от персов.
Все города, кроме Милета, уже были под персами. Персидское войско стояло перед милетскими стенами, а персидский флот перед милетской гаванью. В гавани были корабли, собранные со всей Ионии. Ионийских кораблей было сто пятьдесят семь, а персидских против них – шестьсот.
Когда ионяне собрались на военный совет, стал говорить человек по имени Дионисий из города Фокеи. Он сказал: «На лезвии бритвы держится судьба наша, ионяне: быть ли нам свободными или царскими рабами, притом рабами беглыми и потому ненавистными. Если вы решитесь потрудиться, то трудом вы завоюете победу и свободу; если вы предпочтете бездействовать, то ждать вам нечего, кроме кары за мятеж. Послушайтесь меня и доверьтесь мне – и персы с нами не справятся».
Ионяне решили послушаться. Дионисий велел все корабли держать наготове к бою и каждый день стал устраивать морские учения перед гаванью: корабли сходились, расходились, разворачивались, гребцы налегали на весла, воины на палубах в полном вооружении строем бросались от борта к борту, все это под палящим солнцем, среди соленых брызг, с утра до вечера. Персы издали с тревогой смотрели на эти упражнения.
Так продолжалось день, два, три, пять, семь; на восьмой день ионянам это надоело. «За какие грехи мы терпим такую напасть? Не с ума ли мы сошли, что доверились какому-то фокейцу, который всего-то привел с собой три корабля? Он морит нас трудом и зноем, не дает нам ни покою ни отдыху, одни из нас уже больны, другие вот-вот заболеют, – нет, лучше персидский царь, чем такой начальник!» Они сошли с судов, разбили палатки на берегу и сидели в тени, не желая более никаких приказов и никаких учений.
Дальше произошло то, что должно было произойти. Описание боя между ионянами и персами Геродот начинает словами: «С того мгновения, как корабли сошлись и вступили в бой, я не могу определить в точности, какие из ионян оказались в этой битве трусами, а какие храбрецами, потому что все ионяне взваливают вину друг на друга». Первыми поворотили и бросились в бегство самосцы: самосцы были соседями милетян, жили поэтому с ними в вечной ссоре и не желали проливать с ними кровь ни за какое общее дело. За самосцами побежали перед врагом лесбосцы, за лесбосцами – остальные.
Храбрее всех бились воины с Хиоса, но погибли они страшнее всех: когда они пробивались сквозь вражеский строй, корабли их были так изрешечены, что не могли плыть дальше; они высадились на берег и пешие пошли к ближайшему городу Эфесу. В Эфесе в эту ночь был праздник, и никто знать не знал о морском побоище в сорока верстах; эфесцы решили, что это разбойники хотят напасть на их город врасплох, схватились за оружие и перебили хиосских героев до единого.
Фокеец Дионисий раньше других понял, какой конец может быть у такого сражения. Он увел свои три корабля в открытое море, захватил с ними в бою еще несколько судов, в свою порабощенную Фокею возвращаться не стал, а стал плавать вольным пиратом, грабя персов и карфагенян и никогда не трогая эллинов: по крайней мере, так говорили в народе.
После битвы перед Милетом все было кончено для ионян. Милет пал. Все его жители были уведены в плен: длинным караваном, со стариками и детьми, они потянулись в глубь Азии. Царь Дарий поселил их в глухой деревушке среди болот, близ устья реки Тигр. Милет заняли персы, окрестности Милета – карийцы.
Все острова у ионийского берега были захвачены персами. Персы высаживались, растягивали поперек острова рыбацкую сеть и шли с нею от одного конца острова до другого, сгоняя всех жителей на крайний мыс. Там их брали голыми руками и увозили в рабство. Гистией, пиратствовавший на Боспоре, не вынес вести о милетском разгроме. Собрав все свои корабли, он бросился к ионийским берегам для последней неравной борьбы. Был бой, греки были разбиты, Гистией попал в плен, его доставили к Артаферну – тому самому Артаферну, который сказал когда-то: «Ну, что же, Гистией? Ты сработал обувь, а Аристагор ее надел?» Артаферн приказал Гистиея распять, а тело его набальзамировать и отправить в Сузы к царю. Дарий не мстил мертвым: он приказал похоронить Гистиея с почестями, не как царского изменника, а как царского советника.
Рассказ седьмой
место действия которого – Марафон, а главный герой – афинянин Мильтиад. Битва при Марафоне: сентябрь 490 г. до н. э.
Как Мильтиад появился в Афинах
В Афинах любили театр. Это зрелище было еще в новинку. Представления устраивались раз в год, весною, на склоне акрополя, под открытым небом. Представляли события древних сказаний: о Персее, о Геракле, об Ахилле. Но в этот год все было по-другому. Драма называлась: «Падение Милета». Актер в пышном одеянии величественно стоял на середине и возвышенным слогом скорбно повествовал о горькой доле
