Благородная разбойница - Синнамон Берк

— Твоими сородичами?

Чейза продолжало восхищать остроумие Айвори, но он почувствовал, что она весьма вспыльчивый человек, в ней таилась неистовая ярость, которая слишком легко прорывалась наружу. Он был полон решимости найти причину этого ее гнева и все же постоянно ошибался. Предпочитая не отвечать на ее насмешки, он переменил тему:

— Ты хочешь что-нибудь особенное на обед? У нас будет длинный день, и я хотел бы заняться чем-нибудь полезным, пока ты тут кипишь злобой неизвестно из-за чего.

Айвори провела рукой по спутанным волосам:

— Ты единственное, что меня выводит из себя.

— Ты тоже меня беспокоишь, — заметил Чейз хриплым шепотом.

Почему отец подталкивал ее к тому, чтобы она взяла этого несносного человека себе в любовники? Это все еще озадачивало Айвори. Она видела в его взгляде такое же животное выражение, которое часто светилось в глазах Стокса. Несмотря на желание отца, она опасалась, что изучать страсти Чейза может стать самой серьезной ошибкой в ее жизни. Не обращая внимание на его сиплое замечание, она ответила на первый вопрос:

— Сомневаюсь, что мне захочется что-нибудь есть, но если я захочу, то сделаю все сама.

Она подобрала упавший на пол альбом и скользнула мимо Чейза обратно в рубку. Она чувствовала себя слишком взволнованной, чтобы рисовать, и просто села, тупо глядя на навигационный компьютер.

«Радуга» закончила проверку и сообщала, что все системы работают нормально. Айвори почувствовала облегчение, что хотя бы с кораблем все обстоит гладко в отличие от нее. Она постаралась не думать о том, как сильно она ненавидит Чейза Данкана за то блаженство, которое он преподал ей просто как школьный урок. Она отплатит ему за это оскорбление, и отплатит скоро.

Глава 6

Айвори оставалась в рубке, пока Чейз не позвал ее ужинать. Хотя она и сказала, что будет готовить себе сама, он приготовил такие вкусные ароматные спагетти с пикантным винным соусом, и их аромат был таким соблазнительным, что она решила не отказываться от еды только ради того, чтобы досадить ему. Ей не хотелось с ним разговаривать, но первый же его вопрос так удивил ее, что она ответила, даже не задумываясь.

— Я думал, что увижу кого-то из вчерашних гостей утром за завтраком. Они что, все спят допоздна? — спросил Чейз.

Айвори намотала скользкие макароны на вилку.

— Нет, они уже уехали. «Алмазная шахта» — просто незапланированное отклонение от их маршрута. Если их спросят, никто из них и не признается, что был там. Мы популярные люди, но только до тех пор, пока наша дурная слава не начинает бросать тень на репутацию наших респектабельных гостей.

— Тебе не кажется это оскорбительным?

Айвори подняла глаза и тут же пожалела об этом. Взгляд Чейза всколыхнул в ней волну желания. Она никогда не встречала человека, близость которого казалась бы такой привлекательной, и это озадачивало ее. Она прекрасно научилась не обращать внимания на взгляды мужчин, но пылкий взгляд Чейза обволакивал ее такой нежностью и чувственной лаской, что невозможно было не замечать его.

Она собирала макароны по тарелке, тщетно пытаясь отвлечься, потом зацепила сразу больше, чем надо, и чуть не подавилась. Наконец, продышавшись, она дерзко ответила:

— Все вовсе не так. Наши гости приобретают волнующий опыт общения с опасными криминальными элементами. А мы, в свою очередь, получаем удовольствие от их блестящего интеллекта. Это честная сделка. Я думала, тебе самому понравилось прошлым вечером.

— Да. Я не ожидал когда-либо увидеть этих людей, и, уж конечно, не в «Алмазной шахте».

— У нас обычно бывает по нескольку таких сборищ в месяц. Ты увидишь, работа у моего отца дает гораздо больше преимуществ, чем работа в «Аладо».

Чейз немедленно согласился:

— Да, и я уже получил удовольствие от одного из самых больших таких преимуществ — от общения с тобой.

Когда такие замечания отпускал Стокс, Айвори было просто неприятно. Чейз отнюдь не был таким примитивным и грубым, и ей хотелось, чтобы он относился к ней по-другому. Она оттолкнула пустую тарелку и заговорила; ее голос звучал твердо, хотя и не резко:

— Ты постоянно ставишь меня в исключительно не удобное положение. С этого момента держи свои мысли обо мне при себе.

Чейз ожидал с ее стороны прямой угрозы, которую она обычно прибавляла. Но на этот раз угрозы не было. Она смотрела вниз, на свои руки, и в этот момент выглядела не только смущенной, но и очень уязвимой. Может быть, так казалось от трогательной беззащитности ее жеста, которым она отвела прядь с лица, но никогда раньше она не была такой обольстительной.

— Я не уверен, что буду всегда все держать при себе, — признался он искренне.

Айвори не желала больше ничего слышать:

— Ты должен. Мы обсуждали возможность отложить наше прибытие, но я не собираюсь проводить две ночи на одном корабле с тобой. Мы летим и приземляемся завтра в полночь. Если сегодня вечером ты меня хоть самую малость побеспокоишь, я оставлю тебя в «Орлином гнезде».

Мордекай Блэк, может быть, сможет найти применение человеку с твоими талантами, но я не буду терпеть и часа в твоем присутствии, если оно станет для меня неприятным и нежелательным.

Чейз задумчиво кивнул:

— Я знаю, что ты можешь осуществить свою угрозу, раз уж ты так решила. Но все-таки просто бросить меня в «Орлином гнезде» — это на тебя не похоже. Ты самый творческий человек из всех, что я видел. Я уверен, ты сможешь придумать и что-нибудь гораздо более мерзкое для меня.

Оскорбленная его саркастическим тоном, Айвори теперь с легкостью погасила в себе огонь желания. Она холодно взглянула на него.

— Не насмехайся надо мной, Чейз. Это самая худшая из ошибок, которую ты можешь сделать.

На какое-то мгновение Чейз увидел в глазах Айвори тот же самый опасный блеск, что и в глазах ее отца. Холодок пробежал у него по спине.

— Ну хорошо, не надо ссориться Я обещаю, что буду вести себя хорошо. Сейчас слишком рано еще, чтобы спать. Не хочешь поиграть во что-нибудь или посмотреть кино вместе со мной?

Айвори никто никогда не приглашал на свидание. Предложение Чейза, в общем, и не было на него похоже, потому что здесь им некуда было идти, однако она все равно была смущена вежливой просьбой составить ему компанию. Но она слишком остро ощущала ею присутствие, чтобы сосредоточиться на фильме или держать в голове правила игры.

— Нет, спасибо я лучше побуду одна. Я к этому привыкла.

Чейз продолжал преследовать ее расспросами:

— Тогда с кем же ты играла, когда была ребенком?

Он тоже уже есть и отставил их тарелки в сторону. Он откинулся назад, чтобы чувствовать себя удобнее, надеясь в душе, что сможет занять Айвори разговором хоть какое-то время. У нее был изумительный голос, низкий и мягкий, когда она говорила о своей живописи и когда просто делала случайные замечания, но становился резким и язвительным, когда она злилась на Чейза, а это случалось гораздо чаще. В обоих случаях ее голос был таким же необыкновенным, как и она сама, и ему чрезвычайно нравилось слушать, как она говорит.