По следам древних культур - Коллектив авторов

Некоторые из предметов, найденных на Кармир-Блуре, обнаруживают связи. Урарту с Малой Азией и странами Средиземноморья. К этой группе предметов относятся сердоликовые печати и золотые серьги, обнаруженные в бронзовой чаше среди кучи металлических предметов. Серьги полые, в форме калачика, украшенные мельчайшей зернью, с дужкой из золотой проволоки.

В более позднее время этот тип серег с аналогичным украшением зернью был распространён на очень широкой территории, но в раннее время, в VIII–VII веках до нашей эры, наибольшее количество серег в форме калачика с украшением зернью или без таковой мы встречаем именно в Средиземноморье. По видимому, оттуда они распространяются по Передней Азии и доходят до Ассирии и Ирана. В жизни древневосточных государств Передней Азии связи со Средиземноморьем имели весьма важное значение, и мы знаем, что Ассирия вела долгую и упорную войну с Ванским царством именно за овладение основными путями средиземноморской торговли.

На Кярмир-Блуре найдены также и древнеегипетские предметы — небольшая фаянсовая подвеска, изображающая богиню Сохмет, две пронизки-скарабеоида с вырезанными на них иероглифическими знаками и рубчатые бусы, покрытые голубой и зеленой глазурью.

Эти находки указывают на широкие связи урартской культуры с другими странами Древнего Востока.

Не все кладовые Кармир-Бдура уже исследованы, и от дальнейших раскопок мы можем ждать много интересного и неожиданного.

Кладовые урартского административного центра, каким являлся Тейшебаини, содержались в порядке и находились под наблюдением и ответственностью определенных кладовщиков. Массивные, сколоченные из толстых досок, вернее, обтесанных балок, двери запирались на бронзовые и железные замки. Замок состоял из массивного стержня в виде буквы «п» и задвижки, двигающейся в прорезах нижней части концов стержня.

Устройство запора может быть реконструировано следующим образом; к наружной поверхности прикладывается накидная петля, закрепленная в косяке двери замком, концы которого вставляются в два отверстия, просверленные в двери; после этого через особую щель, также вырезанную в двери, производится задвигание и выдвигание стерженька-задвижки, обеспечивавшей запор. Эти замки были достаточно крепкими, и при разграблении Тейшебаини враги, ворвавшиеся в цитадель, перерубали эти замки, так как сама дверь была весьма крепкой. В верхней частя замка имеется отверстие для верёвки, служившей подвеской печати. Одна такая печать была найдена в дверном проёме, ведущем в кладовую для вина. Она представляла собою крупный комок глины, в котором сохранились две верёвки, перевязывавшие замок, причём они обе были опечатаны двумя различными печатями, указывающими на то, что кладовая находилась под наблюдением двух кладовщиков. Когда в Кармир-Блуре была найдена эта печать кладовой, то невольно вспомнился текст Саргона о том, что во дворце Урзаны, царя Мусасира, в кладовых, переполненных нагроможденными в них сокровищами, были сбиты «печати их хранения». Оттиски печатей на комке глины, опечатавших дверь в кладовую, оказались очень близкими к тем каменным печатям, которые были яайдены при раскопках Кармир-Блура.

Цитадель Тейшебаини, как всякий крупный древневосточный административный центр, имела свой хозяйственный архив, состоящий из глиняных табличек, покрытых клинописью. На полу одной из кладовых под сосудами и запасом кунжутных зерен в слое древнего мусора были найдены три обломка глиняных табличек с клинописью, разбитых ещё в древности, при существовании крепости. Один обломок был частью «наряда на работу», сохранились цифры и идеограммы человека, указывающие на то, что речь идет о количестве людей; названия работ, на которые направлялись люди, не сохранились. Другие два обломка содержали перечень имен, возможно перечень свидетелей при акте купли или заклада. Среди имен полностью сохранилось имя некоего Иштаги, вероятно, жителя Тейшебаини.

При раскопках кладовой для вина в верхнем слое случайно была найдена гораздо лучше сохранившаяся табличка с клинописью. Она содержала приказ о направлении четырёх ремесленников, лошади с фуражом для воинов и быков. На задней стороне имеется оттиск цилиндрической печати с коротким клинописным текстом, указывавшим, что печать принадлежала чиновнику — должностному, а не частному, лицу.

В ассирийских дворцах, кроме клинописных архивов, существовали также архивы папирусных свитков с арамейским текстом. От этих документов обычно остается большое количество глиняных подвесных печатей, закреплявших веревку, перевязывавшую свиток. Сам же папирус при пожаре сгорел без следа. Такой же папирусный архив, возможно, был и в «крепости бога Тейшебы», на что указывает подвеска-булла, совершенно аналогичная ассирийским, сохранившая на своей нижней части оттиск папирусного свитка, к которому она была прикреплена. На находку документов папирусного архива, разумеется, рассчитывать трудно ввиду того, что папирус легко гибнет в огне, но можно быть уверенным, что дальнейшие раскопки Кармир-Блура дадут нам ещё документы клинописного архива, которые осветят различные стороны жизни древней крепости. Архивы, состоящие из глиняных табличек, имеют перед всеми документами любых других архивов громадное преимущество — при пожаре они не погибают, а становятся от огня более крепкими.

При раскопках Кармир-Блура обнаружен ряд первоклассных памятников урартского искусства, многие из которых хорошо датированы имеющимися на них клинообразными надписями.

Бесспорно, к лучшим урартским памятникам относится шлем царя Аргишти, найденный на Кармир-Блуре в 1950 году. Шлем изготовлен из бронзы и украшен замечательными изображениями, выполненными чеканной. Лобная его часть украшена одиннадцатью священными деревьями, размещенными в двух рядах. Около каждого дерева, по его сторонам, стоят боги; одни из них бородатые, с крыльями за спинами (керубы), другие безбородые. Первые из них нам хорошо известны по рельефам из ассирийских дворцов, вторые — по росписям из развалин урартского города Ирпуни (холм Ариш-Берд, в Ереване). Все одиннадцать священных деревьев с двух сторон обрамлены изображениями змей со львиными головами, по четыре чудовища с каждой стороны, представлявшими магическую защиту от злых сил. Затылочная и височная части шлема украшены двумя рядами урартских боевых колесниц и всадников. Колесницы по своему типу очень близки к ассирийским: массивные колеса с восемью спицами, облегченный кузов, легкое дышло. В кузове помещены по две фигуры; одна безбородая — кучер, держащий в руках вожжи и кнут, а другая бородатая — воин, чье копье укреплено на задке колесницы. Войны имеют шлемы наподобие того, на котором они изображены, а всадники держат в руках небольшие круглые щиты и дротики. Всего на шлеме изображено десять всадников и восемь колесниц. На нижнем крае шлема вырезана короткая надпись: «Богу Халди, владыке, этот шлем Аргишти, сын Менуа, подарил». Позади её помещены три иероглифических знака, возможно знаки мастера.

Второй подобный шлем был обнаружен ещё в 1947 году; он лежал в кладовой около кучки железных кинжалов и ножей. Шлем имел надпись царя Сардури, сына Аргишти, указывающую на то, что и он являлся посвятительным даром урартскога царя в храм своего бога. Иероглифические знаки, поставленные после клинописи, отличались от иероглифов на шлеме Аргишти, и нет сомнения, что эти два предмета изготовлены разными мастерами.

Изображения всадников л колесниц, совершенно сходные с помещенными на шлемах, имеются также на двух бронзовых колчанах с, надписями: «Богу Халди, владыке мира, этот колчан Сардури подарил». Колчаны представляют собою трубки длиной около 66 сантиметров, с двумя приклёпанными кольцами для ремня. Как видно по рельефам из дворца Саргона, ассирийцы подобные колчаны носили на ремне через одно плечо. Каждый из колчанов украшен восемью полосами с изображением всадников и боевых колесниц, всего же на колчане помещены 24 фигуры всадников и 16 колесниц. Дошёл до нас и обломок колчана, имеющего иное украшение: на нём помещены ряды идущих львов и быков, совершенно сходных с теми, которые имеются на бронзовых декоративных щитах, найденных в центре Урарту при раскопках на Топрах-Кале.

На Кармир-Блуре найдены три таких щита, но без изображений: два из них с надписями царя Аргишти, сына Мену а, и один Русы, сына Сардури. Щиты эти диаметром около одного метра имели сильно выступающую конусом среднюю часть и широкий борт с отогнутым краем; на борту и помещалась посвятительная надпись. Урартские щиты подобного типа известны нам по рельефам из дворца Саргона и по тексту, описывающему восьмой поход Саргона. На рельефе, изображающем разграбление храма в Мусасяре, — фасад храма, украшенный щитами с сильно выдающейся средней частью и широким бортом, по форме тождественными со щитами, найденными на Топрах-Кале и на Кармир-Блуре. Текст указывает, что щиты из Мусасира были изготовлены из «красного золота цвета пламени» и из серебра. Некоторые из них были украшены головами собак, львов и быков.