Почему жирафы не стали людьми и другие вопросы эволюции - Станислав Владимирович Дробышевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В среднем плейстоцене расклад сил резко поменялся. Люди оказались настолько круты, что стали главными конкурентами друг другу. Ситуация обострялась и потому, что на планете к этому времени уже опять появилось несколько видов людей – и все они занимали место под солнцем.
Последние лесные люди и жирафы
Несмотря на вымирание, несколько архаичных видов людей ещё держались там и сям в Африке. В Эфиопии Australopithecus garhi 2,5 млн л. н. даже начал использовать какие-то орудия, по крайней мере на большеберцовой кости и на нижней челюсти антилопы бубала из местонахождения Боури сохранились явственные надрезки. Особенно показательно, что зарубки нанесены именно на внутренней стороне нижней челюсти, то есть древний мясник отрезал язык; следы от зубов леопардов и гиен выглядят совершенно иначе. Правда, самих орудий в Боури пока не выявлено, но, во-первых, может, их просто не распознали, а во-вторых, на недалеко расположенном местонахождении Гона как раз найдены древнейшие каменные чопперы. И, конечно, мы точно не знаем, кто кромсал антилоп. Все гоминидные останки принадлежат австралопитекам специфического вида, которые, судя по специализациям зубов, не были нашими предками, но, в принципе, ничто не мешало жить тут же и более продвинутому виду людей.
Ещё через полмиллиона лет – 2 млн л. н. – в Южной Африке жил самый поздний грацильный австралопитек – Australopithecus sediba. Он был и самым странным: маленький примитивный мозг – 420 см3 – сочетался с очень маленькими прогрессивными зубами, чрезвычайно длинные руки – с вполне человеческими тазом и ногами, человеческие длиннотные пропорции пальцев кисти – с их же чрезмерным изгибом. Пока седибы известны лишь в виде двух скелетов, но находки из Милнер Холл (2,18 млн л. н.) связуют их с более древними Australopithecus africanus, а из более поздних брекчий Стеркфонтейна и Сварткранса (1,5–1,8 млн л. н., описаны как Telanthropus capensis, или Homo gautengensis) – с ещё более загадочным Homo naledi. Похоже, люди в Южной Африке эволюционировали своим собственным путём, на котором зубы и пальцы рук менялись быстрее мозгов и ног. Что вызывало такое своеобразие – непонятно. Удивительно, но при приближении к современности в строении кисти и трабекулярном строении верха бедренной кости у южноафриканских австралопитеков нарастали признаки древолазания. Получается, что даже при усиливавшейся аридизации кто-то лез обратно на ветви! Зачем, почему? Данных для обоснованных рассуждений пока не хватает, остаётся гадать.
А вот про кого мы знаем много, так это про массивных австралопитеков-парантропов. В Восточной Африке это Paranthropus boisei, жившие 1,1–2,52 млн л. н., в Южной – Paranthropus robustus – 1,5–2,28 млн л. н. Некоторые их особенности свидетельствуют о том, что возникли два вида независимо: восточноафриканский из Australopithecus afarensis, а южный – из Australopithecus africanus, но общий принцип специализации был один. Парантропы настрополились на поедание большого количества волокнистой растительной пищи типа прибрежной осоки, клубней и корневищ. Под эту задачу они отрастили огромнейшие зубы, челюсти и жевательные мышцы, крепившиеся на мощные гребни свода черепа. В отличие от более древнего эфиопского парантропа, лицо укоротилось и стало вертикальным, чтобы сила жевательных мышц эффективнее давила пищу. Бойсовский парантроп достиг в этом деле больших успехов, недаром первый найденный череп получил прозвище «Щелкунчик». Их мозг даже немножко подрос по сравнению с грацильными австралопитеками, но не оттого, что они стали умнее, а потому что тело в целом стало крупнее. А вот затылочная доля мозга перестала перекрывать мозжечок – в густых прибрежных зарослях рассматривать было особо нечего. Южноафриканские парантропы даже, возможно, расковыривали термитники с помощью орудий труда, по крайней мере в Дримолен и Сварткрансе найдены фрагменты костей с характерной изношенностью концов, но есть сомнение – парантропы ли этим занимались, ведь параллельно существовали и первые Homo.
Парантропы поначалу оказались суперуспешными: и по числу местонахождений, и по количеству находок они стоят на первом месте среди всех африканских гоминид. Полтора миллиона лет массивные австралопитеки паслись на своих осоковых делянках и горя не знали. Только вот климат неумолимо менялся – и между полутора и одним миллионом лет назад сезонность доконала и этих домоседов. Парантропы были тяжеловесными и маломобильными, с короткими ногами и крайне широким тазом (ведь у них был очень большой живот для переваривания растений), так что быстро мигрировать не умели. А может, в вымирании парантропам помогли и наши предки, ведь к этому времени они были уже полноценными питекантропами с копьями. По крайней мере, на большеберцовой кости KNM-ER 741, которая может принадлежать как парантропу, так и человеку, сохранились надрезки, сделанные орудием.
* * *
Такой же архаикой, как австралопитеки, выглядели и последние палеотрагусовые Palaeotraginae – Mitilanotherium inexpectatum (он же Macedonitherium martinii, Palaeotra gus inexspectatus, Palaeotragus priasovicus и Sogdianotherium kuruksaense), пасшиеся в кущах от Испании до Таджикистана между 2,6 и 2,1 млн л. н., а местами, возможно, почти до одного миллиона. К ним относился и последний российский жираф из Ливенцовского карьера в Ростове-на-Дону. Митиланотерии были самыми крупными палеотрагусовыми, из всех жирафовых уступая лишь сиватериям и настоящим жирафам. Очень большими были и их зубы, и рога – очень длинные, острые, наклонённые вперёд и параллельные друг другу.
Люди умнеют, жирафы матереют
С момента около 2,4 до 1,85 млн л. н. мы знаем человека рудольфского Homo rudolfensis. Пока все его кости обнаружены в Африке, но орудия из местонахождения Зарка в Иордании имеют возраст 2,48 млн л. н., а пять черепов из грузинского Дманиси хотя и моложе – 1,77 млн л. н., – но морфологически максимально похожи на людей рудольфских. Ясно, что люди выходили за пределы своей колыбели, дело просто в недоисследованности Ближнего Востока и Южной Азии. С другой стороны, удивительно, какими всё же домоседами мы были! Те же жирафы, свиньи, павианы, гиены, лошади, страусы – да кто угодно! – и до, и после бегали в Африку и обратно; их останки мы вполне находим по всей Евразии и Африке.
Специфика людей и причины её появления, конечно, имеют экологические корни. Как уже говорилось, продолжающаяся аридизация создала повышенную конкуренцию: доступных прежних ресурсов становилось всё меньше, а на новые желающих – всё больше. Проклятущие гелады, свиньи, грызуны и прочие растительноядные мощно вытесняли грацильных австралопитеков из их экологической ниши. Большая часть видов австралопитеков между тремя и двумя миллионами лет назад вымерла. Но
