Трое с десятой тысячи - Ежи Брошкевич

— Что это? — изо всех сил вопит Ион.

— Ио-он! — изо всех сил кричит Алька.

И они не слышат друг друга.

Внешне как будто бы ничего не произошло. Изображение в обоих экранах даже не вздрогнуло. «КБ-803» по-прежнему медленно, на самой слабой тяге идёт по туннелю в метеоритной каше.

Но вокруг них действительно будто разверзлось пекло, битком набитое воющими чертями. Все потонуло в невероятном шуме — шуме тысяч перебивающих друг друга голосов, стонов и смехов, словно крик тысяч осуждённых или, проще говоря, словно одновременный визг тысячи взбесившихся радиоприёмников. На мгновение Ион и Алька перестали слышать даже собственные мысли. Они лишь чувствуют, что теперь не так важно понять, в чём причины этого мерзкого визга, не стоит пытаться избежать его или налаживать связь друг с другом. Важно только одно: удержать «КБ-803» на курсе, не дать ему втянуться в уплотняющуюся тучу мелких метеоров. В эту минуту каждый из них был один, наедине с собой.

Может ли быть? Ведь их разделяло всего два метра!

Да. Но ни один не мог позволить себе оторвать взгляд от контрольных экранов. И именно потому, такие близкие, они стали вдруг страшно одинокими. Их разделяла непреодолимая стена грохота, криков и визга.

«Какая гадость! — с отвращением думает Ион. — Какая проклятая гадость!»

И вдруг он услышал. И, услышав, понял. Из безумного воя начали вырываться знакомые звуки, знакомые голоса. Казалось, будто в огромной толпе со всех сторон кричали всего лишь несколько голосов и будто то, что они кричали, вдруг чудовищно размножилось в сотни, даже тысячи безнадёжно перепутанных слов, фраз, возгласов и призывов. Вот выплыл вдруг голос Елены Согго! Он повторил раз за разом: «Необходимо, во-первых: все рапорты… Необходимо, во-первых: все рапорты…» Елену прервал, точнее, зазвучал одновременно с ней голос пилота Марима: «База на Тритоне»… В это время с разных сторон двадцать более тихих голосов Елены и сорок более громких голосов Марима повторяли совсем иные слова и обрывки фраз, а ещё раньше звучали голоса Яна и Чандры Рой, и голос Майка Антонова, и его собственный — да, голос Иона, который то с одной, то с другой, то с десятой стороны восклицал с одинаковой и зловещей радостью: «Да! Алька, дорогая! Ты права», «Да! Алька, дорогая!» И снова: «Да, Алька!» И снова: «Это они!» И рядом голос Орма: «Внимание, Альфа!» И голос Чандры: «Будь спокоен!» И крик Марима: «База на Тритоне!» И вдруг, сразу со всех сторон, весёлый, щебечущий смех Альки, тысячекратно умноженный и оттого уже какой-то устрашающий.

Ион в отчаянии почувствовал, что у него уже начинают дрожать руки и что он вот-вот вынужден будет оторвать взгляд от экрана, потому что ничего уже не понимает и ни во что не верит.

— Что за проклятое эхо! — кричит он с дикой злостью, чтобы хоть на миг заглушить этот ошалевший вой тысяч знакомых и нечеловечески чужих голосов.

«Да… эхо», — уже про себя повторяет он.

И от этого слова, или, точнее, благодаря ему все вдруг становится ослепительно ясным, как блеск Солнца на Меркурии. Эти дьявольски знакомые и дьявольски чужие звуки были попросту голосами, унёсшимися в пространство на гребнях радиоволн и схваченными в какую-то чудовищную ловушку. Теперь они трепещут в ней, как рыба в сети, и не могут пробиться наружу, и возвращаются тысячами эхо.

И стоило лишь Иону понять причину, как и сам шум становится куда более терпимым. Он даже как будто стихает. Ион снова может сосредоточиться на контроле за экранами и рулями. Правда, ещё раз с ещё большей силой начинают кричать голоса Елены и Чандры, и тысячекратно умноженная Алька снова смеётся отовсюду, но уже через несколько секунд шум начинает стихать, отдаляться, исчезать…

В нижней части своего экрана Ион увидел цифру «4», — до Альфы и Беты остаётся всего лишь 4 минуты полёта. Трудно поверить, что это так. Как предвидит программа, Ион должен уменьшить скорость до минимальной; он делает это и вдруг чувствует, что… оглох.

Вокруг чудесная, идеальная тишина.

«КБ-803» идёт расширяющимся коридором. Поле мелких метеоров постепенно редеет. Ион краем глаза бросает взгляд на Алькино кресло. Альки в кресле нет! Она покинула пост!

«Эта девчонка сошла с ума, она хочет погубить себя, меня и всех нас», — думает он с отчаянием и гневом.

Как она могла? Во-первых, покинуть огневой пост, во-вторых, выйти из защитного скафандра, в-третьих, вообще исчезнуть из поля зрения?

Достаточно?

Вполне достаточно для того, чтобы дисквалифицировать её на соревнованиях.

И вдруг с величайшим изумлением он ощущает, как с него сползает защитный скафандр. С криком ужаса, теряя на миг управление, он отчаянно хватается за тормоза; ему кажется, что предоставленный самому себе космолёт «КБ-803» сейчас врежется в белую, перебегающую огнями стену метеоритов.

Но это ему лишь кажется. На запасном кресле пилота он вдруг видит… Альку.

— Бери управление! — спокойно приказывает она. — Быстрее!

Он инстинктивно и вместе с тем уверенно выполняет приказ. Он уже на её стороне; он видит, что она поступила самым разумным образом.

Она, однако, жаждет оправдаться.

— Прими объяснения, командир, — торопливо говорит она. — Первое: ушла с поста, чтобы прервать радиоприём. Эти волны были невыносимы.

— Ты права, — соглашается он.

— Второе: я могла это сделать, потому что в этом районе уже нельзя стрелять. Третье: считаю, что нужно выключить скафандры. Нам нужно быть в постоянной связи, а в скафандрах действует лишь радио. Правильно?

— Ты поступила совершенно правильно, — отвечает он.

Глянув на таблицу, запыхавшаяся Алька добавляет:

— Всего минута? Какая у тебя скорость?

— Двести в секунду.

— Точно, — шепчет она.

— Да, точно, — говорит он с неожиданной суровостью. — Довольно болтовни, Алька: через десять секунд я объявляю тишину на борту.

Она всё-таки не выдерживает — не выдерживает её душа геолога:

— Что же там всё-таки такое с этим радиобалаганом? — задумчиво спрашивает она. — Так может вести себя только минерал. Поглотитель радио-волн? Никто ничего подобного не слышал. Сенсация! А может…

— Тишина! — резко обрывает её Ион.

— Хорошо, командир, тишина, — покорно соглашается Алька.

Ион начинает торможение. Сердце его колотится, как никогда. У него совсем нет уверенности, что именно в рассчитанный супером момент он встретит Альфу и Бету, но он обязан именно к этому моменту снизить скорость своего космолёта до нуля.

Он тормозит осторожно и очень медленно, и всё-таки кровь приливает к глазам, в рот, к кончикам пальцев, к носу. С величайшим удивлением он видит вдруг, что на руку падает красная капля крови. «Мне чудится? — думает он. — А, ясно! Мы без скафандров!»

И в то же время он со скрытым удовлетворением замечает, что всё идёт у него великолепно. И что при таком опыте экзамен в Школу высших скоростей ему зачтут «автоматически».

Но эту мысль он уже не успевает додумать. Вопреки приказу, Ион, а ещё раньше Алька начинают вдруг кричать:

— Это они! Это они! Это они!

Встреча произошла в самой глубине Чёрной Реки, на границе Двенадцатой и Тринадцатой Тысяч.

— Это они! — кричит Алька.

— Это они! — кричит Ион.

А в космолётах экипажи столпились у экранов и визиров.

Все уже знали, что только дети с Разведчика могут появиться здесь на «КБ-803». На Альфе эту возможность рассчитал — через полчаса после остановки в Реке — сам Марим; на Бете аналогичные результаты были получены астрографом Иеронимом Брошкидзе. Но только Чандра Рой и Елена Согго искренне верили, что встреча произойдёт, и именно они непрерывно дежурили на постах наблюдения в своих космолётах.

И наконец Чандра на Альфе и Елена на Бете увидели…

Сколько радости и торжества было в их голосе, когда они одновременно, не сговариваясь, воскликнули:

— Это они! Это они! Смотрите, это они!

И лишь потом на обоих космолётах были отданы рапорты наблюдателей с соблюдением всей формы:

— «КБ-803» подходит по следу, расстояние двадцать километров, сигнализация световая.

И совершенно естественно, что все члены экипажей, кроме пилотов, сбежались к экранам и визирам.

Ещё мгновение назад оба экипажа были во власти мыслей о том, что бескрайняя бездна навек поглотила их, что они никогда не вернутся к людям, на планеты родной Системы, что для них нет спасения.

Никто не хотел покорно ждать конца. Поэтому на обоих космолётах сразу были начаты работы, ставившие своей целью объединение Альфы и Беты. Были «заброшены» первые механические тяги, и уже около часа оба космолёта шли рядом.

Одновременно начали научно-исследовательскую работу созданные сразу после катастрофы группы питания, связи, возвращения и исследования Чёрной Реки.

Люди вели свою работу буднично и спокойно. Острословы продолжали шутить, Орм Согго пел, Марим насвистывал… Да и все остальные были оживлены, как всегда бывают оживлёнными люди перед лицом новых задач, а на этот раз задачи казались особенно трудными.