Смерть и деревянные человечки - Александр Этерман

2-й ЧИНОВНИК: Я же говорю - вскройте себе вены. Бритва у вас есть.

1-й ЧИНОВНИК: Буду выращивать цветы.

Явление 19

(Лужайка, на которой как-то раз уже состоялась дуэль.)

БАРОН ДЕ ГЛО: Пора начинать. (Анри и виконт встают и начинают раздеваться.)

ГРАФ ДЕ ПАНТИ: По-моему, слишком холодно.

БАРОН ДЕ ГЛО: Ладно уж.

ГРАФ ДЕ ПАНТИ: Победитель получит насморк.

АНРИ: И славу. Я не о себе, граф.

ГРАФ ДЕ ПАНТИ: Пожалуйста, начинайте. По-моему, все это ужасно скучно.

БАРОН ДЕ ГЛО: Позвольте ваши шпаги, господа. (Дуэлянты протягивают ему шпаги. Он долго их рассматривает и сравнивает.) Так. Они почти одинаковые, ваша, виконт, немного тяжелее. Вы не возражаете, Анри?

АНРИ: Ни в коем случае. Он и сам тяжелее. Как-нибудь...

БАРОН ДЕ ГЛО: Ладно. (Возвращает шпаги.) По-моему, пора начинать. (Анри и виконт медленно отходят друг от друга на несколько шагов и с видимым усилием поднимают шпаги. Душно. Тем не менее, они дерутся, а все остальные внимательно на них смотрят. Дуэлянты не замечают, что к ним подкрадывается лабиринт. Он вытесняет их к краю сцены, скрежещет, поднимается в высоту, затем почти подпрыгивает и бессильно падает. У зрителя должно создаться впечатление, что произошла авария. Лабиринт будет находиться здесь до конца спектакля, т.е. всегда. Постепенно дуэлянты оживают, и бой становится вполне зрелищным. Они входят в лабиринт, и бой продолжается там.)

ГРАФ ДЕ ПАНТИ: Мне это не нравится. Они дерутся как-то уж слишком всерьез.

БАРОН ДЕ ГЛО: Зато красиво. Давно ничего подобного не видел.

ГРАФ ДЕ ПАНТИ: Как по-вашему, чем все это кончится?

БАРОН ДЕ ГЛО: Да ничем. (Анри падает.) Вот видите, вот и все. (Слугам.) Эй, помогите графу. В этом столетии дуэлей будет больше, чем во всех предыдущих вместе взятых. И во всех последующих.

Явление 20

(Другая пара чиновников, с ними один из двух мужчин с бородой.)

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Да? А что они сделали с ее телом?

1-Й ЧИНОВНИК: Что-то сделали. Наверное, в конце концов похоронили.

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Или утопили. Бедная леди Элизабет!

1-Й ЧИНОВНИК: Вам ее жаль?

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Конечно. И не только ее. Таких женщин больше не будет, так же как не будет новых Наполеонов. Все.

2-Й ЧИНОВНИК: Вам бы тоже куда-нибудь скрыться.

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Да, я знаю, но не хочется.

2-Й ЧИНОВНИК: Дело ваше.

1-Й ЧИНОВНИК: Сейчас полетят головы. Неужели вам ваша не дорога?

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Не дороже всех прочих. Она любила Наполеона и из-за этого пострадала.

2-Й ЧИНОВНИК: Ерунда. Скажите еще, что он пострадал из-за нее.

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Можно и так. Жаль, что Америка так провинциальна. Я бы с удовольствием туда уехал.

1-Й ЧИНОВНИК: Там так хорошо именно потому, что провинциально.

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Или поеду охотиться на слонов.

2-Й ЧИНОВНИК: Зачем вам слоны?

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Вы же сами говорите, что мне нужно уехать.

1-Й ЧИНОВНИК: Поезжайте в Италию. Там, знаете (он машет рукой), музеи, картины, Рафаэль, Боттичелли.

2-Й ЧИНОВНИК: Вам нравится современная музыка?

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Так себе.

1-Й ЧИНОВНИК: Вот именно. Двадцать лет как нет Моцарта, и никто нам его не заменит.

2-Й ЧИНОВНИК: При императоре было не так страшно. Ну, шла война, кого-то убивали, но зато все остальные жили в свое удовольствие и друг другу не мешали.

1-Й ЧИНОВНИК: Но ведь он проиграл войну.

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Да, проиграл. (Молчание.)

2-Й ЧИНОВНИК: Скучно...

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Да. Между прочим, сейчас есть один хороший композитор, и он уже вовсе не молод, голландец, ван Бетховен.

2-Й ЧИНОВНИК: Да, я слышал, только он немец. Он был очень талантливый человек, но оглох в 33 года.

1-Й ЧИНОВНИК: Как Иисус Христос.

МУЖЧИНА С БОРОДОЙ: Какая была женщина!

Явление 21

(Талейран. С ним герцог Фюрствальдский.)

ТАЛЕЙРАН: Позвоните, ваша светлость. Впрочем, я сам. (Он делает несколько пассов, и ему сразу же приносят бутылку вина.)

ГЕРЦОГ: Я не хочу.

ТАЛЕЙРАН: Дело ваше.

ГЕРЦОГ: Разумеется. (Молчание.)

ТАЛЕЙРАН: Вот и все. Как всегда, я был прав.

ГЕРЦОГ: Увы, нет, друг мой, скажите лучше: как всегда, я вышел сухим из воды.

ТАЛЕЙРАН: Я это и имел в виду. Но ведь это самое трудное.

ГЕРЦОГ: Вам никого не жаль?

ТАЛЕЙРАН: Мне всех жаль.

ГЕРЦОГ: Зачем мы, по-вашему, живем, князь? Или даже не так. Зачем вы впутали меня в эту историю? Будь он хоть сто раз Бонапарт...

ТАЛЕЙРАН: Вы же тоже не пострадали. Я только что послал этого пентюха за бутылкой. Кстати, вот и она. (Приносят еще одну бутылку.) Зачем я это сделал? (Он наливает себе вина.) Или вы считаете, что я знаю зачем? Вам налить?

ГЕРЦОГ: Налейте. Хватит. (Талейран льет через край.)

ТАЛЕЙРАН: Я живу сегодняшним днем. Меня считают хитрым человеком, а я просто непоследователен. Ну, и еще не дурак.

ГЕРЦОГ: Вам не стыдно?

ТАЛЕЙРАН: Нисколечко. Сейчас я понимаю, что это было безнадежное предприятие. Империю нельзя восстановить. Бурбоны крепко сидят на троне, не одни - так другие. Англия доминирует на море. Я ошибался тогда, вернее, чуть-чуть не ошибся. Однако же, когда она сошла с ума и привлекла к себе всеобщее внимание, - иначе какого черта ей было ехать на Святую Елену! - я опомнился и спас массу жизней. По-моему, я исправил все свои ошибки.

ГЕРЦОГ: Все?

ТАЛЕЙРАН: В общем, да. Даже мой друг де Сомине увернулся. Погибла леди Рольтон, но об этом я не жалею, и потом, она умерла красиво. Коленкур сам виноват. Кто там еще?

ГЕРЦОГ: Скажите, князь, это де Сомине приказал убить императора?

ТАЛЕЙРАН: Нет, это я. К счастью, у него были плохие отношения с лордом Хоу. Хоу сам виноват.

ГЕРЦОГ: Англичане действительно думают, что он к этому причастен.

ТАЛЕЙРАН (сухо): Они ошибаются.

ГЕРЦОГ: Ну, что ж, я рад.

ТАЛЕЙРАН: Англичане думают, что раз они всемогущи, то все знают. Я почти совершенно бессилен, но обведу вокруг пальца любого из них.

Явление 22

(Наполеон и леди Рольтон.)

ЛЕДИ РОЛЬТОН (низко кланяясь): Ваше величество, это я.

НАПОЛЕОН: Вот как! Чудеса, да и только. Не кривляйтесь, дорогая, такому государю, как я, невозможно долго хранить верность.

ЛЕДИ РОЛЬТОН (подходя к нему, она чуть выше его ростом): Если вы разрешите, я останусь с вами. Я сыта.

НАПОЛЕОН: Ах, моя дорогая, сейчас мне не хватает только вас. Разве это не глупая шутка? Прекраснейшая женщина в мире предлагает себя свергнутому тирану, и к тому же бывшему любовнику. В чем смысл? Вы знаете, что Коленкура убили?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Какая подлость!

НАПОЛЕОН: Идиоты. Они не понимают, что я скоро умру. Старик заслужил памятник. Он не дотянул до освобождения всего нескольких месяцев.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Что с вами?

НАПОЛЕОН (целуя ей руку): Тут смертная тоска. Садитесь, мадам. Чем вы можете меня порадовать?

ЛЕДИ РОЛЬТОН Не прогоняйте меня.

НАПОЛЕОН: Вы хотите стать императрицей? Вы знаете, я даже не развелся. И потом, вам придется спать на плохом белье. Впрочем, это все равно скоро кончится.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Сир, я не хочу расставаться с вами.

НАПОЛЕОН: Коленкур тоже не хотел.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Прекрасно.

НАПОЛЕОН: Вы помните, кто такой Беллерофонт?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы в плохом настроении, сир.

НАПОЛЕОН: Разве не странно, что именно на нем меня увезли? У меня странные взаимоотношения с судьбой. Он - убийца Химеры.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы популярнее сейчас, чем после битвы при Аустерлице.

НАПОЛЕОН: Мне от этого не легче.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я люблю вас.

НАПОЛЕОН: За что?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я устала. Я проплыла три тысячи миль.

НАПОЛЕОН (звонит. Входит лакей): Устройте, пожалуйста, эту даму.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я не отойду от вас.

НАПОЛЕОН: Как там лорд Рольтон?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я не знаю.

НАПОЛЕОН: Я сжег свои записки.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Правильно, сир. Вы никому ничего не должны.

Явление 23

(Эта сцена должна рассматриваться как финальная заставка к фильму, если таковой будет когда-нибудь сделан по этой пьесе. Несколько всадников бешено несутся по лесу. Они пригибаются к седлу, ветки хлещут их по телу. Мелькает столбик со стрелкой - "Париж". Это - известие о смерти Наполеона.)

Явление 23а

(Для театра. Повторяется экспозиция начала пьесы. Сцена пуста. Появляется мальчик. Потом входит Андре с собакой.)

АНДРЕ: Бедная моя! Проголодалась? (Гладит ее и достает из кармана кусок хлеба.) На! (Собака ловит и ест хлеб.) Ну, все. (Кто-то кричит: :Эй, живо сюда! Сейчас голову оторву!") Ну, так уж и оторвешь! Ладно, иду.

Конец