Вайдекр - Филиппа Грегори

Как ни странно, Гарри ничего не сказал, но смотрел на меня так, будто бы он смущен и растерян тоже.

Мы были совершенно разными. С Ральфом мы не испытывали нужды в словах, мы оба знали, предстоит ли сегодня ненастье или будет ясный день. Мы оба знали, когда крестьяне собираются работать на холмах, и нам следует укрыться подальше в лесу. Мы оба знали, что страсть и земля — самые важные в мире вещи, а все остальное не имеет значения.

Гарри же понятия не имел о таких вещах. Но я не чувствовала презрения к нему, наоборот, меня разбирало любопытство узнать, что он считал важным и первостепенным. Гарри был для меня очень привлекательной загадкой, и мой интерес к нему возрастал с каждым днем. Правда, мама разрушала нашу идиллию, настойчиво призывая меня к жизни благовоспитанной леди, а не управляющего имением. Но даже ей приходилось признавать неопытность Гарри и его потребность в моих советах. Однажды, когда ей удалось оставить меня дома из-за визита дам из Хаверинг Холла, мы потеряли больше пятидесяти фунтов за один день работы. Гарри не смог уследить за работой жнецов, и они утащили у нас приблизительно треть собранного зерна.

Дамы — леди Хаверинг и маленькая мышка Се-лия — вежливо болтали с мамой, а я, наблюдая в окно за садящимся солнцем, с бессильным отчаянием думала о жнецах. Когда Гарри вернулся к чаю, все мои опасения подтвердились. Он с великой гордостью доложил, что они закончили с работами на Малой Ферме. Если бы они работали как следует, они бы не управились с ними и до конца следующего дня. Гарри уселся подле Селии и занялся болтовней и пирожными, в то время как я едва могла усидеть на месте от беспокойства.

Эти двое провели не меньше получаса в дурацких разговорах о чудесной погоде и последних романах, пока мой тяжелый взгляд не заставил Гарри подняться. Этого обласканного судьбой Купидона совершенно не заботила мысль о том, что рабочие в это время устроили себе славный перерыв. Еще столько же времени Гарри провел раскланиваясь и целуя ручки и явно сожалея, что приходилось уезжать. Загадочные вкусы моего прекрасного братца не всегда можно было одобрить.

— Вы, кажется, обеспокоены урожаем, мисс Лейси? — тихо спросила Селия. Я остро взглянула на нее, размышляя, не дерзость ли это, но ее мягкие карие глаза смотрели невинно, а личико дышало добротой.

— Это первый урожай, заботы о котором лежат на Гарри, — рассеянно ответила я. — Он много отсутствовал и пока не очень силен в хозяйстве. Боюсь, что мне надо было сопровождать его.

— Вы бы не согласились?.. — Селия нерешительно замолчала. — Если вы любите править… — Она опять смешалась. — Мы приехали в мамином экипаже и я… могла бы… — Тут она замолкла окончательно, но смысл ее речи уже был для меня ясен. На горизонте скапливались грозовые тучи, и я знала, что это для нас означает.

— Править? — воскликнула я. — Но это было бы чудесно!

«Мамин экипаж» оказался огромной старомодной каретой, и после небольшой суматохи мы разместились в нем и направились в поле. Селия тщательно защищала свое личико от лучей солнца, — по сравнению с моим цвет ее лица был молочно-белым. Казалось, что она обсыпана мукой, в то время как мое лицо, руки и шея золотились от загара, а на носу виднелась даже россыпь веснушек. Даже в моем траурном одеянии я была гораздо ярче Селии. Она выглядела бледненькой и тихой, едва осмеливавшейся поднимать глаза и без конца поджимавшей свои пухлые, как бутончик розы, губки. Она казалась гораздо моложе меня, хотя была на пять лет старше.

По-видимому, ее совсем не тревожило то, что в двадцать один год она все еще не была замужем. Лорд Хаверинг провел ее первый сезон в Хаверинг Холле, вместо того чтобы вывезти ее на ярмарку невест в Лондон. Почти все состояние леди Хаверинг было промотано им после свадьбы на скачках и за игорным столом, и его дочери мало что осталось. Собственное состояние Селии, спасенное заботами разумных родственников от ее расточительного отчима, гарантировало ей одно-два предложения, но Селия отказала претендентам, а леди Хаверинг не стала настаивать. Теперь Селия проводила свои дни дома, имея весьма смутное понятие о том, что в жизни девушки могут присутствовать и радостные минуты.

У нее было мало поводов радоваться жизни. Когда ее мать приняла предложение лорда Хаверинга и переехала в его дом, она захватила с собой Селию, разумеется, не спрашивая ее мнения. В возрасте одиннадцати лет эта несчастная девочка стала присматривать за невоспитанными и шумными детьми своего отчима, который, в попытках расплатиться с карточными долгами, рассчитал экономку, няню и гувернантку и сложил все бремя забот на свою новую жену и приемную дочь.

Высокородные, но дурно воспитанные отпрыски лорда Хаверинга не питали никаких теплых чувств к своей новой сестрице. Селия жила тихой незаметной жизнью, пребывая в постоянном одиночестве в сердце одного из самых больших владений графства и неся молчаливый траур по своему отцу.

Приданое Селии составляли превосходные земли, расположенные неподалеку от нас. Мы были с ней знакомы с детства, когда наши мамы обменивались визитами, а нас приглашали друг к другу на детские праздники. Когда же я стала постарше и получила возможность проводить время с моим отцом, я прекратила поездки в Хаверинг Холл. Иногда мы наезжали туда во время охоты с гончими, и я, раскрасневшаяся, одетая в ярко-зеленую или синюю амазонку, лишь мельком видела ее в белом атласе, стоящую у окна. Она, разумеется, не принимала участие в охоте. Я думаю, что единственными событиями в ее жизни были две воскресные службы в церкви и редкие светские визиты вроде наших. Что сейчас внушило ей мысль прокатиться со мной в поле, знает один Бог. Я погоняла и погоняла лошадей, чтобы скорее прибыть на место, а о чем думала Селия, меня мало заботило.

Едва мы прибыли в поле, моя правота во всей ясности предстала предо мной. Дюжина мужчин жали, за ними следовали их жены и дети, подбирающие колосья и складывающие их в мешки. По бытовавшему у нас правилу, после того, как урожай был собран, крестьянам разрешалось выходить на поле и собирать колоски для своей скотины. Сегодня же они, пользуясь беспечностью Гарри, проделали старый, всем известный трюк: резали стебли так коротко, что они не связывались в снопы и оставались лежать в поле на радость их семьям.

Вместо того, чтобы наблюдать за порядком, Гарри, оставшись в одной рубашке, с серпом в руках стоял в конце линии. Несмотря на мою досаду, я не могла не признать, что выглядел он в таком виде очень привлекательно. Без парика, с откинутыми назад золотистыми волосами, он казался гораздо выше и стройнее большинства окружавших его мужчин. Темные брюки плотно облегали его мускулистые стройные ноги. Клянусь, я не могла без волнения смотреть на него. Глаза Селии тоже не отрывались от него. Наконец, заметив нас, он бросил свое дурацкое занятие и подбежал к нам.