Маэстра - Хилтон Л. С.

Обдуваемые искрящимся морским бризом, мы медленно скользили по волнам на юг, июль уступил место августу, и в каждом порту Стив спрашивал, не нужно ли мне чего-нибудь, а потом вручал пухлую пачку купюр. Сначала я осторожничала, старалась бóльшую часть не тратить, чтобы время от времени предлагать поучаствовать в оплате коктейлей или ужина, но через несколько дней поняла, что в этом нет необходимости. Я стала покупать дорогие вещи, которые никогда не могла и, наверное, уже не смогу себе позволить: кашемировые водолазки всех цветов радуги, которых мне должно было хватить до конца дней, плащ из некрашеного льна от «Луи Вуитона», идеальную сумочку из коричневой крокодильей кожи от «Прада». Разглядывая себя в витринах бутиков или зеркальной глади воды в портах, я видела загорелую девушку в простой белой рубашке и обрезанных джинсах, на волосах небрежно повязан шарф «Дольче и Габбана», она беззаботно помахивала нарядными фирменными пакетами с очередным уловом. Происходящие со мной метаморфозы, по идее, должны были меня удивлять, но этого почему-то не происходило. Я смотрела на свое отражение в воде и наконец-то видела себя настоящую.

Филип Ларкин как-то с тоской писал о мире, где красота есть всем понятное «да». Секс может быть простым и незатейливым удовольствием, первобытным и естественным, как солено-землистый вкус оливок или стакан ледяной воды после долгой прогулки по пыльной дороге. Так зачем же себе в этом отказывать? Хотя серому большинству моногамия куда доступнее…

Проведя несколько недель в статусе псевдодевушки Стива, я на стену лезла от воздержания. Люди вроде меня быстро учатся вычислять тех, кого обуревают такие же чувства. Когда в первый день Ян с легким налетом высокомерия устроил нам экскурсию по «Мандарину», я проследила за тем, чтобы уделять внимание только Стиву, но уже через несколько дней, проходя мимо норвежца, я заметила, что он провожает меня тем самым взглядом, которого от Стива я так и не дождалась.

Некоторое время я держалась от него подальше, хотела присмотреться. Я не дура, чтобы упустить такой шанс, какой выпал мне, ради банального перепихона, но Трис, наверное, ослеп, когда нанимал норвежца, потому что капитан был поразительно привлекателен. Широкие плечи, стройная талия, голубые бездонные, словно норвежский фьорд, глаза и густые пепельные ресницы, как у мультяшного ослика. Caveat emptor: жаловаться не на что. И вот однажды вечером, когда мы скользили между островами архипелага Маддалена, я спросила Стива, не хочет ли он устроить пикник.

– Возьмем катер, поныряем с трубкой! – завлекала его я.

– Прости, дорогая, дела. Попроси Триса свозить тебя.

– Конечно, дорогой, не буду тебя отвлекать!

Я без стука вломилась в каюту к Тристану. Тот смотрел порно на ноутбуке, сидя в одних трусах, бледный и одутловатый с похмелья, несмотря на загар. Я успела разглядеть, как Джада Стивенс поворачивает прямо к камере свой знаменитый округлый зад, но тут Трис раздраженно захлопнул крышку компьютера.

– Стив сказал, что ты отвезешь меня понырять! – заявила я самым капризным голоском, на какой была способна, чтобы отбить у него всякое желание куда-либо со мной ехать.

– Извини, Лорен, мне нездоровится, – резко ответил он вместо того, чтобы просто сказать «отвали!».

Что ж, всегда приятно поиграть во власть, решила я и надула губки:

– Но мне так хочется поехать!

– Попроси кого-нибудь из ребят отвезти тебя на катере.

– Прекрасная идея! Спасибо! – радостно прощебетала я. – Поправляйся скорее!

– Ага. Увидимся вечером.

Ян драил палубу. Настоящий скандинав, он ратовал за равноправие во всем и никогда не чурался грязной работы, однако обрадовался поводу отложить швабру в сторону.

– Трис сказал, что ты можешь свозить меня понырять. Ну пожалуйста, Ян!

– Понырять? – переспросил он, выпрямляясь во всей своей двухметровой красе.

– Ну да. Пожалуйста! Он сказал, чтобы мы взяли катер.

– Ладно. Ребята без меня справятся. Поговорю с ними и соберусь. Встречаемся через десять минут.

– Отлично! Спасибо!

Катер упруго покачивался на волнах, удаляясь от «Мандарина» и двигаясь в сторону крошечных скалистых островков, мне в лицо летели мелкие соленые брызги. Ян стоял у руля, а я возлежала на подушках, опустив руку в пенящуюся у борта воду. На мне были короткие джинсовые шорты, белое бикини «Фернандес» и легкая соломенная шляпка, на которую я повязала шелковый шарф в стиле ретро от Пуччи. Ян в кои-то веки переоделся из униформы в шорты-бермуды цвета хаки и выцветшую темно-синюю льняную рубашку, которая выгодно подчеркивала его голубые глаза. Я прихватила с собой бутылку «Верментино», штопор и немного инжира.

– Вы любите морских ежей? – спросил Ян, перекрикивая шум мотора.

– Не знаю, не пробовала!

Он приглушил двигатель и стал внимательно вглядываться в воду за бортом. Мы скользили над белыми песчаными дюнами, сквозь прозрачную воду было видно дно, глубина оказалась приличная, но вскоре мы подошли к группе камней, выступавших над поверхностью воды, радужной от актиний и блестящей, словно бензин.

– Тут и остановимся, – произнес Ян.

Мне нравилось, как он говорит: рубленые фразы, четкие, легкий норвежский акцент. Хорошо, что он немногословен, я таких люблю.

– Откройте якорный отсек! – велел он, и я нехотя сползла с плоского шезлонга, открыла нужную дверцу и достала якорь. – Бросайте по моему сигналу, – продолжал он, разворачивая катер. – Рано… Рано… Сейчас!

Я смотрела, как якорь исчезает в глубине, а Ян отводил катер в сторону до тех пор, пока цепь не натянулась.

– Хорошо. Теперь давайте достанем вам морского ежа. – Он открыл потрепанный холщовый рюкзак и извлек из него маску, нож для гребешков и перчатку из стальной сетки, похожую на атрибут средневековых рыцарей.

– Надевайте маску. Сможете посмотреть. Знаете, как отличить самку от самца?

К сожалению, на этот вопрос я ответить не смогла, вот незадача!

– В пищу пригодны только самки. Они собирают маленькие ракушки и камешки, чтобы украсить себя. Наряжаются, совсем как женщины, – объяснил он, задержав на мне взгляд чуть дольше, чем того требовали приличия, затем снял рубашку и нырнул за борт.

Я быстро скинула шорты и присоединилась к нему. После нагретого солнцем катера сначала вода показалась мне ледяной. Раскинув руки и ноги в стороны, словно морская звезда, я лежала на поверхности воды лицом вниз и смотрела, как Ян уверенными, сильными гребками опускается на глубину. Ухватившись за основание скалы, он взмахнул ножом, зажатым в обтянутой перчаткой руке, и отделил от скалы что-то толстое и черное. Потом норвежец всплыл, положил эту штуку на планшир, сделал глубокий вдох и снова нырнул. Я повернулась, чтобы рассмотреть диковинное существо: морской еж оказался зловещим существом, все его иглы корчились и извивались, точно змеи. Ян достал еще двух чудищ, и мы вылезли из воды, поднявшись по небольшой лестнице рядом с двигателем. Я открыла вино, а Ян срезал иглы и выбросил их за борт.

– Бокалы забыла…

– Ничего страшного, – отозвался он, взял бутылку и поднес к губам, я зачарованно наблюдала, как движется его кадык. – А теперь смотрите.

Очищенные моллюски оказались красивых нежных оттенков розового и зеленого. Ян ножом расколол одного из них пополам, словно манго, обнажив темно-оранжевую плоть с черной каймой.

– Она легко отделяется. Берите прямо руками.

– Лучше вы, – улыбнулась я.

Он вытащил из раковины нежную мякоть и протянул мне. Я приоткрыла рот и закрыла глаза.

– Вкусно?

– Ммм! – протянула я, пережевывая слегка островатую, соленую, почти с душком мякоть.

Глотнув вина, я ощутила, как солоноватый привкус растворяется у меня на языке, потом легла на спину, подставила лицо солнцу, не стала слизывать с губ остатки моллюска и коротко сказала:

– Еще!

Он скормил мне первого моллюска, затем пришла моя очередь. Наконец настал тот восхитительный момент, когда его лицо оказалось совсем рядом с моим и я увидела, что на его до смешного пушистых ресницах блестят кристаллики соли. Я потекла еще до того, как он поцеловал меня. Не торопясь, Ян нашел мой язык и принялся посасывать, прикусывать и ласкать его. Потом присел на сиденье на корме и взглянул на меня: