Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 3 - Семён Афанасьев

— Возвращаемся к началу разговора, — морщится старший с досадой. — К моим извинениям. Я не организовывал попытку вашего, м-м-м, принуждения! За это скажите спасибо своему бывшему боссу из Йокогамы, он же — отец вашей девушки-айтишницы.

— Уэки-старший, что ли? Он не мой босс и никогда им не был, он вообще акционер и от административной власти в компании далёк. Вопрос на миллиард: каким образом ваши люди оказались не просто причастны к уличному инциденту, а ещё и прямо влияли на процессуальность? Я всё видел своими глазами.

— Мне время от времени кажется, что в вашем лице я беседую с юристом.

— Ответ о людях будет?

— Это очень болезненная для меня тема, именно поэтому я прибыл лично. Мы уже упоминали, что у определённых исполнителей госзаказа в штате компаний абсолютно легально трудятся сотрудники государственных же структур.

— Помню.

— Когда Уэки Юо-сан организовывал, к-хм, попытку с вами «пообщаться» на профессиональные темы, сработали наши «звоночки» в Мацусита-Корп.

— Ваш человек узнал о планирующемся?

— Да.

— И дал знать вам?

— Да.

— А вы, не имея достаточного времени на анализ, из двух возможных путей предпочли эффективность?

— Не совсем вас понял.

— Ну, как государственный чиновник вы видели, что закон будет нарушен не просто в части Шести Кодексов, а вообще. В узком коридоре Уголовного. Теоретически, у вас был выбор: пресечь беззаконие либо поскорее получить ответы на вопросы Уэки-старшего, поскольку они находятся и в вашей компетенции.

— Вы сейчас как-то так развернули ситуацию, что я оправдываюсь. Плюс очень тенденциозно меня демонизируете, Решетников-сан.

— Результатом нашего контакта является то, что я о вас думаю, а не то, что вы хотите.

— Когда я узнал о безвестном сотруднике Йокогамы, который работает с нейросетью последнего поколения лучше, чем должен (скажем деликатно), у меня было два варианта: вмешиваться, как слон в посудной лавке, подменяя собой полицию, или нажать на рычаги. Я выбрал последнее, кстати, частично подставляясь.

— Ваши люди вхожи не только в высокие корпорации, а и к маргиналам, в мафию?

— В нашей работе нет отбросов общества, есть лишь источники. Поверьте, мне пришлось давить на очень серьёзные педали, чтобы деятели из якудза, запланировавшие «беседу» с вами, согласились сработать под контролем.

— М-да уж.

— Альтернативой стал бы точно такой же разговор, но уже без присмотра наших. Я предпочёл контролировать ситуацию.

— Вы здорово лукавите. Достаточно было через того же Уэки достать мой номер — и тупо набрать меня лично. Слабо? Вы всё равно сюда приехали, телефон занимает меньше.

Над столом виснет молчание.

— Вы хотели ГАРАНТИРОВАННО и СРОЧНО ответить на свои узкие ведомственные вопросы — через меня — поэтому напряглись и к четырём борёкудан из микроавтобуса приклеили пару своих очкариков. Да, для контроля — но не чтобы меня не помяли, а чтобы ответы к вам попали перед Мацусита-Корп.

— Недоказуемые инсинуации, — пожимает плечами старший, холодно глядя на собеседника. — И знаете, Решетников-сан, мы действительно оба далеки от традиционного этикета. Вы сейчас не оставляете мне возможности сохранить лицо, заметили? Даже если в чём-то уличили?

— Занятно. О морали рассуждает соучастник попытки похищения человека, — владелец костюма от Курихара оживляется. — А знаете, на чём вы прокололись?

— Я не прокалываюсь.

— Уже дважды и по-крупному, — уверенно кивает хафу, — следите за руками. Первый: ваши двое очкариков в порыве энтузиазма напрягли кое-какие не совсем открытые возможности комитета и на левые номера хонды в полицейской базе прописали документы прикрытия. Думаю, ненадолго, на день или около — но это серьёзная ошибка. Сейчас, когда поднимется скандал, аккуратно прибрать за собой не получится. Сказать, почему?

— Почему?

— Потому что, пункт два, я вызову дежурного прокурора. Отгадайте, что он сделает, с начальником этого кобана? — Решетников хлопает по столу. — И за компанию с теми двумя патрульными?

— А ведь вы сейчас попираете все столпы, на которых держится наше общество. Расчётливо, цинично, издевательски манипулируя законом, — старший серьёзен.

Лицо хафу вытягивается:

— Вы же сейчас шутите⁈

— Нисколько, и не напрягайте свои актёрские таланты — не поможет. Зачем сводить счёты с полицией? Они лишь обслуга в данном случае.

— Пункт два, — напоминает полукровка. — Как только прокурор строго накажет запятнавших себя полицейских, о вашей конторе в полиции пойдёт очень нехорошая слава.

Человек в корейском костюме мрачнеет.

— Да, пользуясь корпоративной солидарностью госслужащих, вы можете просить полицию поддержать вас по горизонтали, даже в обход закона — и получить такую помощь. Как в моём случае. Потому что дух коллективизма в Японии больше, чем слово, это реально социальный механизм.

— Если вы это всё понимаете, к чему тогда…

— Вы не оставили мне выбора. Посмотрите на ситуацию моими глазами. Парень помог девчонке — почему нет. Она составила внутренний файл, это их личное дело. После кражи файла недобросовестным отцом документ становится известным не тем людям.

— Здорово развернули, — без эмоций кивает старший.

— Далее нехорошие люди абсолютно беззаконно планируют вытряхнуть из попавшего в свет юпитеров то, что им кажется ценной информацией.

— Решетников-сан, на этом уровне, — теперь хозяин корейского костюма хлопает по подлокотнику кресла, — иногда исчезает личное. Я сейчас о пресловутом файле.

— «Разговор без денег», — непонятно бросает молодой, откидываясь на спинку. — Вы абсолютно искренне считаете, что ваши цели оправдывают любые средства.

— Да. И хотя я не борёкудан, я тоже готов стоять за свои принципы до конца.

— Прокололись ещё раз: эту фразу сказал Дэнда-кун, когда объяснял вашим и полицейским политику Семьи в доступной плоской форме.

Старший морщится, отводя глаза.

— Только что вы заявили, что не успели просмотреть, разговора, — продолжает хафу. — Однако увлеклись и сорвались в контексте. Проязычились. Проговорились. Сдали себя сами. Ставлю на то, что вы смотрели прямую трансляцию, например, через глазок видеофиксации патрульных.

— Вы же понимаете, что количество моих вопросов к вам только растёт теперь?

— Понимаете по-английски?

— Да.

— It sounds like your personal problem, по-нашему так не скажешь. Это ваша личная проблема.

— Хорошо, ещё откровеннее. Вы в курсе, что очень скоро вас может ждать крайне неприятный инцидент? Претензии со стороны Регулятора рынка ценных бумаг, например, причём в тандеме с регулятором другой страны? И чтобы ответить на ИХ вопросы, вам нужно будет как минимум кое-куда