Путешествие на Запад. ТОМ IV - У Чэн-энь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правитель не знал, куда деваться от стыда:
– Благодарю тебя, святой монах, за избавление от смерти невинных детей моей страны, – лепетал он. – Вот уж поистине вы оказали нам милость, такую же великую, как само небо!
Затем он распорядился, чтобы приготовили обильную трапезу из постных блюд.
Широко распахнулись ворота восточного дворца, и правитель пригласил туда в знак благодарности духа звезды Долголетия, Танского монаха и его учеников. Танский монах и Ша-сэн приветствовали духа звезды Долголетия вежливым поклоном, а затем они оба заинтересовались белым оленем.
– Каким же образом он мог попасть сюда и натворить столько зла, если принадлежит вам? – спросили они у старца.
Дух звезды Долголетия рассмеялся.
– Вот как было дело – начал он, – недавно мимо моей горы проносился Восточный князь[10]. Я задержал его у себя и уселся играть с ним в шашки. Не успели мы закончить партию, как эта скотина вдруг куда-то исчезла. Когда гость мой удалился, я пустился на поиски, но нигде не мог его найти. Тогда я стал прикидывать по пальцам, куда он мог деваться, и сообразил, что он может находиться только здесь. Едва я направился сюда, как повстречал Великого Мудреца Сунь У-куна, который прикончил бы эту скотину, если бы я еще немного задержался.
В это время явились слуги с докладом: «Кушать подано!» Каких только не было яств на этом пиру! Вот послушайте:
Числа нет украшениям богатымУ входа в зал. Там – тысячи ковров,Завес узорных из живых цветов.Дворец наполнен дивным ароматом.Для пира пышный стол уже готов,Парчовой, яркой скатертью накрытый.Ковер червленый застилает плиты,Как облако на утренней заре.Из ста курильниц фимиам сандалаПлывет, клубясь, до пестрых балок зала.Стол тонет в золоте и серебре:Там овощей полны большие блюда,Приятен вид их, тонок аромат.В корзинах, сложенные свежей грудой,Там фрукты разноцветные лежат.Там звери разные, за рядом ряд,Отлитые из леденца цветного:Вот барс, вот пара уток «Юаньян»,Вот лев, вот конь, вот лев багряный снова,А вот верблюд и стадо обезьян.Здесь ковш похож на птицу-рыболова,Бокала клюв похож на какаду.Там виноград разложен на виду.А персики? – один сочней другого!Стручков, бобов, орехов разных тьма.Колючие плоды, личжи, каштаныИ фундуки… А здесь лежат бананы,И финики, и фиги, и хурма,Фруктовые пастилы и печенья,И лакомые сласти на меду –Все дразнит обоняние и зренье.Куски сыров лежат в одном рядуС творожниками… Просто объеденье!Вот в чашах виноградное виноС густым настоем из сосновых шишек,На золотых подносах горы пышек!Душистый рис, наваленный стеной!Под масляной и сахарной подливойРазложены, нарядны, горделивы,Зажаренные овощи, ярки,Сочны, точь-в-точь пионов лепестки!Здесь все цветет, дымится и сверкает.Горячий суп в серебряных котлах,Настоенный на пряных овощах,С лапшой, заправлен перцем: разжигаетЖеланье он и дразнит жадный вкус.Все перечислить я и не берусь,Все кушанья, все блюда, все названья,А сколько там кореньев и грибов,Закусок разных – тысячи сортов!Ростки бамбука, тающие сладкоНа языке, как сахар, без остатка.Все десять самых лучших овощей:Имбирь нагорный, сладкий лук-порей,Листы бобовые, латук с салатом,Петрушка, спаржа, нежный сельдерейИ мальва с мелкокрошеным шпинатом.В стихах как опишу я сотни блюд,Их вкус и запах, соус и приправу?Всех и не счесть, а новые несут!На славу пир! – могу сказать по праву.
Гости начали с того, что сперва определили места за столом по порядку старшинства. Первое место было предложено занять духу звезды Долголетия. Танский монах занял второе место. Правитель государства сел напротив. По бокам расселись Сунь У-кун, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. Далее, слева и справа, уселись несколько великих сановников и советников Тай-ши[11], после чего сразу же было отдано распоряжение сановнику, ведавшему музыкой, пением и пляской, начинать представление. Правитель собственноручно подносил гостям пурпурные бокалы, наполненные вином.
Один лишь Танский монах не выпил ни глотка.
– Брат! – сказал Чжу Ба-цзе, обращаясь к Сунь У-куну. – Бери все мои фрукты и плоды, а взамен отдай мне все супы и рис.
Сунь У-кун согласился, и Дурень принялся уплетать за обе щеки, ни крошки не оставляя после себя.
Но вот пир подошел к концу, и дух звезды Долголетия стал прощаться. Правитель приблизился к нему, опустился на колени и начал с поклонами молить его дать совет, как избавиться от недуга и продлить жизнь.
– Я, видишь ли, искал своего оленя, а потому не взял с собой никаких пилюль и снадобий, – отвечал дух Долголетия. – Я бы охотно дал тебе совет, как излечиться, но уж больно ты слаб и хил, не сможешь выполнить его. Ба! Да у меня в рукаве осталось еще три финика из тех, что я набрал для Восточного князя, когда потчевал его чаем. На, возьми их в подарок!
Правитель тут же проглотил их и почувствовал облегчение: болезнь начала выходить из него. Вот почему впоследствии тот, кто вкушал финики, обретал долголетие.
Чжу Ба-цзе стал просить старца:
– Почтеннейший дух Долголетия! Дай и мне хоть несколько фиников.
– А у меня больше нет при себе! – отвечал старец. – Как-нибудь в другой раз я подарю тебе хоть несколько цзиней.
С этими словами он вышел из восточного дворца, поблагодарил за угощение, подозвал к себе белого оленя, вскочил ему на спину и улетел на облаке.
Мы не станем рассказывать здесь о том, как правитель со своими женами и наложницами, все жители, знатные и простые, возжигали фимиам, кланялись и благодарили.
– Ну, братья, – сказал Танский монах, – и нам пора в путь. Давайте прощаться с правителем.
Но правитель ни за что не хотел отпускать монахов, слезно молил их остаться и просветить его учением Будды.
– Государь! – сказал Сунь У-кун. – Возьми себе за правило отныне поменьше предаваться страстям, побольше совершать тайных благотворений, во всех делах старайся добром перекрывать зло, и этого будет вполне достаточно, чтобы изгнать болезнь и продлить жизнь. В этом и заключается наше учение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});