Сердцебиение - Кэндзи Маруяма

Тогда я вернулся на кухню и открыл окошко, чтобы выветрился запах рвоты и виски. Дождь. На улице шел дождь. Видно, только начался. Я тщательно прополоскал рот. Несколько раз резко оглядывался, но парня больше не видел. К себе я не вернулся, а вышел, не обуваясь, на террасу. Лежавший в углу пес встал и подошел ко мне, но не слишком близко, так, чтобы на него не капало. Я остановился у самых перил и долго стоял, всматриваясь в темноту. Вдруг показалось, что я сплю и никак не могу проснуться. С тех пор как я попал на виллу, все происходило будто не наяву, а во сне. Я вымок до нитки, но зато прошла тошнота. Придвинув кресло, я сел. Отчего-то на душе стало хорошо и спокойно. Крутом — кромешная тьма, у парня наверху тоже было темно.

Потом я отогревался в ванне, и когда улегся в кровать, было уже полчетвертого. Меня наконец начал одолевать сон, но мешали пронзительные, какие-то потусторонние крики, разрывавшие тишину. Я знал, что это. Бесшумно скользящие между деревьев летяги, серые создания с огненно-желтыми глазами. А в последний миг перед тем, как провалиться в сон, я услышал еще один крик. Он раздался со второго этажа, прогремел на весь дом и больше не повторился.

Открыв глаза, я увидел, что ночь за окном посветлела. Мне не надо было смотреть на часы, чтобы понять, который час. Я ночью долго мок под дождем, почти не спал, но в теле ощущалась странная, бьющая через край энергия. Это от напряжения. Или только кажется, что во мне столько сил? Лицо, наверное, осунулось, глаза запали, щеки ввалились — чистый покойник.

Ну и денек сегодня предстоит. Похоже, с виллой придется распрощаться. Скоро позвонит С., уж в этом можно не сомневаться. Я жду его звонка, хотя о сути следующего приказа догадаться нетрудно. Отвезти парня в город — что же еще? Я доставлю его к привокзальной площади, и на этом моей службе конец. Вероятно, С. велит мне исчезнуть, уехать отсюда как можно дальше. А вдруг убежище для меня, наоборот, приготовлено где-нибудь поблизости и я должен буду затаиться там на время? Или он решил спрятать меня наиболее надежным из всех способов? Меня, собственно говоря, не так уж это и интересует. Не хочется думать о том, что будет потом. Вчера, стоя под дождем на террасе, я ответил разом на все вопросы. Плевать на все ответы — вот как я ответил.

Дождя что-то не слышно. Не вставая с кровати, я протянул руку и отдернул занавеску. Да, лить перестало. Но все равно было пасмурно, низко нависли свинцовые тучи, воздух казался каким-то серым. И холод стоял, как самой настоящей осенью.

На лестнице послышались шаги. Неужели он и сегодня побежит вокруг озера? Парень прошел через гостиную, потом завозился в прихожей — надевал кроссовки. Я бы на его месте не валял дурака. Чем тратить силы на длинный кросс, лучше гимнастику бы сделал. Я выглянул в окно. Парень вместе с собакой как раз сбегал с террасы. Обычно он сразу припускал по дороге к озеру, но сегодня остался во дворе. Гляди-ка, действительно зарядку делает. Ничего особенно торжественного в его лице я не заметил. Ни озабоченности, ни волнения.

Крикнул разок вчера ночью и сразу взял себя в руки? Пес радостно скакал вокруг размахивавшего руками и ногами парня. Ничего не поделаешь, собаку придется оставить. Свяжет руки. Несколько дней она, наверное, посидит на террасе, надеясь, что мы еще вернемся. А потом отсюда отправится искать нового хозяина. Может, превратится в бродячего пса, заживет дикой и вольной жизнью.

Дворняга подбежала к машине и оперлась передними лапами на капот, пытаясь дотянуться до бумажного пакета, который там лежал. Парень сломя голову бросился к псу, отпихнул его и, взяв пакет, повесил на ветку. Пес пару раз подпрыгнул, не достал и вернулся к парню. Вот кто теперь его хозяин, не я. Пускай он и ломает голову над тем, что будет с собакой.

Потом парень стал бегать по лесу. С невероятной скоростью он носился по чаще, каждый раз успевая в последний миг увернуться от столкновения с деревом. Даже пес, бежавший следом, не мог за ним угнаться. Это зигзагообразное метание между стволами продолжалось долго.

К машине парень вернулся уже изрядно вспотевший. Он снял с ветки пакет, свернул его трубкой и засунул под тренировочный костюм. И только тогда они с собакой побежали к озеру. Глубоко вздохнув, я отошел от окна, снова лег в кровать и несколько раз провел ладонью по лицу. Только бы не было дождя. Если польет, дело плохо.

Зазвонил телефон. Ну наконец-то. Надо встать. Я не спеша прошел в гостиную и снял трубку. С. говорил, я молча слушал. Все как я и предполагал. Говорил он неторопливо, обстоятельно. Голос обычный — не взволнованный, не дрожащий. Значит, в десять. С. велел доставить парня в город к десяти.

Но больше он ничего не сообщил. Ни слова о том, что моя работа закончена. И о плате, естественно, тоже. Поэтому я, чувствуя, что С. сейчас повесит трубку, поспешно спросил, что мне делать потом. Он, немного помолчав, коротко ответил: «Я с тобой свяжусь». «Как?» — крикнул я, но в трубке раздались гудки.

Я остался стоять перед телефоном. С. не просил ничего передать парню. Разве так можно? Хоть бы одно слово! Неужели ему до такой степени плевать на парня? А может быть, С. уже в городе и еще успеет с ним поговорить? Возможно, они заранее условились о встрече. С. наверняка думает, что я ничего в их делах не понял и ни о чем не догадался.

Так или иначе, на виллу мне лучше не возвращаться. Надо собрать вещи. А зачем? Бумажник и машина — больше мне ничего не нужно. Перехитрить С. ничего не стоит — достаточно махнуть рукой на вознаграждение. Он-то думает, что я ради платы стараюсь. Ошибаешься, приятель.

И вовсе не деньги мне нужны, чтобы начать жизнь заново. Да и не собираюсь я начинать ее заново. Я сейчас завишу от одного человека, и человек этот вовсе не С., а парень. Вся моя судьба будет определена тем, как он сегодня себя проявит. Пусть даже у него ничего не выйдет. Главное, чтобы он попытался. Вот что я хочу видеть. Вот что я хочу знать. Отчаянный, смелый рывок и вспышку — хотя бы мгновенную — того света, что сияет впереди. И еще я мечтаю услышать, как рассыплется вдребезги проклятая стена.

Я пошел на кухню готовить завтрак. Жратвы в холодильнике оставалось еще по меньшей мере на день. Свежее мясо, овощи, да и консервов навалом. Последний раз парень сможет поесть как следует. Если не повезет, есть ему вообще больше не придется.

Расставив на длинном столе тарелки, я вышел во двор. Возле кустов цвели скабиозы (это вчерашние девицы сказали мне, что цветы так называются), и я нарвал целый букет. Не знаю, подойдет ли бледно-лиловое к сегодняшнему настроению парня, к одолевающим его мыслям. Не знаю и знать не хочу. Пусть это просто будет маленький подарок ему от меня. Я поставил букет в глиняный широкогорлый кувшин и пристроил его точно посередине стола. Нас здесь уже не будет, а цветы еще останутся свежими дня три или четыре. Закипел кофе — завтрак готов.

Парня все не было. Если он побежал вокруг озера, это займет у него столько же времени, сколько обычно. Потом он примет душ и переоденется. Держу пари, что сегодня он наденет костюм. Парень привез его специально для этого дня. Ту штуку он спрячет под пиджаком. А сейчас она у него под тренировочной курткой — ведь это ее он вынес из дома в бумажном пакете.

Я поджидал парня, стоя на террасе. Все-таки дождь будет. Тучи, висевшие над землей виноградными гроздьями, чернели прямо на глазах, птичий щебет умолк. Я пошел в свою комнатушку и занялся уборкой: сложил постель, вытер тряпкой пыль, вымыл пепельницу, аккуратно сложил одежду, начистил до блеска обувь. Туфли парня тоже — вряд ли он наденет сегодня кроссовки. Раз костюм, значит, туфли. Я осмотрел их подошвы. Не кожаные, без гвоздей — такие не заскользят, даже если асфальт будет мокрым.

Что бы еще сделать? Протереть тряпкой все, на чем могли остаться наши отпечатки пальцев? Бессмысленно, лучше проверить машину. Вчера, съезжая с песчаного холма, я мог поцарапать днище. Что касается бензина, то до города хватит. Но надо будет все равно залить бак доверху. Чтобы быть на месте к десяти, надо выехать с виллы не позднее половины десятого. Даже в девять — по дороге заправиться и помыть машину. А мои часы показывали шесть пятьдесят,

Я приготовил собаке еду и вынес на террасу, не забыв и миску с водой. Раза в два больше навалил, чем обычно. По крайней мере, на сегодня должно хватить. А с завтрашнего дня придется псу добывать себе пропитание самому. Начнется у него та же жизнь, что до встречи со мной, — будет бродить вокруг озера. Сейчас хоть объедков кругом сколько хочешь. А осенью, когда отдыхающие разъедутся, придется псу податься в город. Зимой он может двинуть на юг, где не так холодно и снег не выпадает.

Появился парень. Он бежал легко и размеренно, как всегда. Непохоже, что он устал. По-моему, ему ничего не стоит и до города рвануть, безо всякой машины. Пса пока не было видно. Наверное, отстал. Парень мельком взглянул на меня, но не поздоровался. Я окликнул его, но он, не отзываясь, пробежал мимо меня, в переднюю. Сорвал с ног кроссовки, швырнул на пол (обычно аккуратно ставит их в угол) и скрылся в ванной. Лицо под капюшоном было бледным — или мне это показалось? Но сегодня он был явно не таким, как вчера. Впрочем, это и понятно.