Рыцарь нашего времени - Татьяна Веденская

Дима закрыл глаза. Как же это сложно — продолжать работать с Гришкой в одном здании. Хоть бы он заболел или уволился. Хоть бы исчез куда-нибудь. Просто взял бы и испарился, предоставив Диме решать все вопросы. Тогда можно было бы водить эту Сашу под ручку и не думать о том, какой ценой куплено это благополучие, этот статус. И каково это теперь, ходить по коридорам, постоянно оглядываясь, и бояться, что кто-то сдаст, кто-то растреплет, а потом будет разборка, начнется кошмар. Гриня придет и будет смотреть на Диму с омерзением, и все отвернутся, никто больше руки не подаст. Дима Кара вдруг отчетливо понял, что ненавидит Гришку Ершова, и не просто ненавидит, но желает ему зла.

— Что с тобой? — спросила Саша, голос звучал обеспокоенно. Дима вздрогнул и перевел взгляд на девушку. Она нахмурилась и смотрела на него с недовольством. Оказалось, что Дима сжал кулаки так сильно, что следы от его плохо подстриженных ногтей пропечатались на внутренней стороне ладони. Холодный страх, такой абсурдный и нерациональный, начал постепенно отступать.

— Все в порядке, — он улыбнулся ей, она ответила ему теплой улыбкой. Потом, после секундного раздумья, склонилась к нему и страстно поцеловала прямо в тонкие губы. «М-м-м, я теперь большой человек», — промелькнула мысль. И откуда эти пораженческие настроения. В конце концов, почему все должно открыться? Такие игры, такие заговоры тут, в «Останкино», совершаются чуть ли не за каждым обедом. Все обойдется, все обязательно обойдется! Должно же и ему хоть раз в жизни повезти. Его контракт подписан, деньги уже идут, проект набирает обороты. Его любовница красива, машина — крута. А Ершов может убираться ко всем чертям! Чтоб ему пусто было!

— У тебя телефон звонит, — Саша кивнула в сторону беззвучно вибрирующего аппарата. Дима опустил взгляд на экран смартфона и вздрогнул. Звонил Гриня. Это что — такая злая шутка? Они не общались уже черт-те сколько времени. С тех самых пор, как Гриня обманным путем подложил Сашу в Димину кровать. Дима потянул руку к телефону, потом отдернул ее.

— Это кто? Ершов? — моментально нахохлилась Саша. Дима давно уже рассказал ей о том, каким образом организовался тот срочный просмотр в его кабинете и что при этом о ней говорил Гриня.

— Да, он.

— Что ему надо? Как ты можешь общаться с таким человеком?! — возмутилась она.

— Это просто бизнес, — ответил Дима и задумчиво взял аппарат. Как так получилось, что именно он первым узнал о том, что случилось с Григорием Ершовым и почему тот позвонил именно ему, — неизвестно. Позже выяснилось, что сначала Гриша все-таки пытался позвонить Оксане, но не дозвонился. Запаниковал и набрал номер человека, на которого привык рассчитывать в течение долгих лет. В этом, действительно, было что-то то ли от злого рока, то ли от насмешки судьбы. Но если Гриня звонил сюда, чтобы получить помощь, он определенно ошибся номером.

Статистика неумолима. Тот, кто однажды садится на мотоцикл, имеет все шансы горько об этом пожалеть. Известный автомобильный принцип «Не ты, так в тебя» тут воплощается в других, куда более уродливых формах. Тут невозможно слегка зацепить бампером или помять немного крыло, рассчитаться на месте и поехать дальше или вызвать ГИБДД для того, чтобы потом было что показать в страховой компании. Когда в аварии участвует мотоциклист, это почти всегда травмы или, хуже, человеческие жертвы. Двухколесное приспособление, дающее людям ощущение полета, коварно. Крылья не вырастают за спиной у мотоциклиста, это чувство обманчиво. Суровая правда заключается в том, что реакции человеческие сильно уступают величию и мощи железного коня. Внимание ослабевает, скорость остается. И если до сих пор ничего не случилось, то это значит, что все еще впереди. Для мотоциклистов это только вопрос времени.

Григорий не был безответственным человеком. У него имелся приличный опыт управления «Ямашкой», а страсть и адреналин, за которыми он гнался, все же не застилали ему глаз, и он всегда понимал, что от того, насколько он внимателен и аккуратен, зависит его собственная жизнь. А он ее ценил — свою жизнь.

Она представлялась ему веселым, беззаботным приключением, своего рода компьютерной игрой, где всегда есть место подвигу. Ну, а если ничего не получится, можно будет начать заново и пройти на другой уровень. Подкачать запасную жизнь. Поколение Микки-Мауса и Doom уверено, что уязвимость человеческого тела преувеличена. Постоянный тотальный хеппи-энд приучил их к тому, что все будет хорошо. И до определенного момента жизнь Гришки Ершова вполне соответствовала полным позитива массмедийным продуктам, которые он сам же и выпускал в эфир. Реальность любила его, как любят молодого, богатого и удачливого любовника. Реальность прощала ему все, и до самого последнего момента Григорий не верил, что его жизнь может так измениться — столь резко и безвозвратно — за какую-то долю секунды.

Он не раз слышал это выражение — все случилось за какую-то долю секунды. Это выражение было эффектным, емким, оно позволяло усилить впечатление, увеличить эффект. Это была их киношная фразочка, и ее часто использовали в новостных программах и остросюжетных документальных фильмах о преступлениях и наказаниях. «Все произошло за какие-то доли секунды, и потерпевшая даже не успела увидеть лица нападавшего…», что-то в этом духе. Но тут все происходило не с кем-то там, это происходило с ним. Здесь и сейчас, как любят говорить психологи. Это было его настоящее, момент истины, когда жизнь взяла и решила предъявить Гришке Ершову все счета разом. За какие-то доли секунды его собственная жизнь перевернулась с ног на голову вместе с любимой «Ямашкой».

Григорий не успел ни испугаться, ни что-либо предпринять, и жизнь не пронеслась в ту секунду у него перед глазами. Изящный черный мотоцикл на полной скорости вылетел на перекресток улицы Академика Королева и Аргуновской и врезался в капот темно-бордового «Бентли», выезжающего на тот же перекресток с другой стороны. За те доли секунды, которых хватило, чтобы поделить жизнь на «до» и «после», Григорий даже не успел удивиться или задуматься, что же произошло. Правда, краешком глаза он успел отметить, что желтый сигнал светофора все же сменился на красный, но он был уверен, что на перекрестке никого не было, кроме летящего по ветру мотоцикла. Откуда взялся этот «Бентли», он вообще не понял. Он был уверен, что успеет пролететь. Да и что там за перекресток, вообще! Это же не шоссе, это просто улица. Его улица, по которой он постоянно приезжал в «Стакан». Зона безопасности. Он совершенно не понял, что случилось. Но оно уже случилось.