Лорд на исправительных работах - Варя Медная

– Пожалуйста, покиньте мою лавку.

– Что? – нахмурился он и уже тише добавил, приблизившись ко мне: – Что такое, Никки? Я не понимаю…

– И уберите от меня руки, – вывернулась я, отступая.

Он замер.

– Я… не понимаю, – повторил он.

– Это я не понимаю, зачем вам было ходить к леди Рокуэд.

Его лицо застыло, но выражение сказало мне все яснее слов.

– Значит, это правда.

– Да, я действительно был у нее, – спокойно ответил он.

– Мне уже сказала Софи.

– Ах, Софи, – он потер лоб, – да, я встретил ее там. Послушайте, Николетта, вы и сами должны понимать, что мне не доставило радости объявление отца о повинности в лавке…

– И поэтому вы решили вступить в сговор с леди Рокуэд, чтобы уничтожить дело моей жизни?

– Сговор? Нет, постойте, вначале я действительно…

– Заказ фрейлин – это ведь ваших рук дело? Вы узнали от Софи, что я его жду, а потом внезапно леди Рокуэд выставила свою кандидатуру, хотя ранее у нее и мысли такой не было.

– Да, сознаюсь, тогда я еще был зол на свое заточение и не знал вас толком, и…

– Заточение?

– Послушайте, Никки, – он сделал шаг ко мне, и я снова отступила. Лорд Оливер поднял руки: – Хорошо, просто выслушайте меня. Так вот, я действительно при первой встрече намекнул леди Рокуэд на заказ от фрейлин, и я действительно рассматривал возможность… воспрепятствовать вам в вашем деле. Потому что те дела, что ждали меня…

– Неизмеримо важнее моих.

– Да, – остановил меня он. – Именно так я и думал. И не принимал в расчет ваш труд. Сознаюсь в этом. Потом же, когда мы поссорились – помните, мне пришлось на несколько дней отлучиться…

– Вы решили довести сговор до конца.

– Нет, – он нахмурился. – Она действительно предложила мне план, который я решительно отверг. К тому моменту я уже понял, как много для вас значит эта лавка, и узнал вас лучше как человека. Должно быть, по мне этого не скажешь, но я умею видеть и ценить хорошие качества в людях.

– Вы, как всегда, вы! О, сиятельная проницательная светлость!

– Да послушайте же меня! – схватил он меня за локти, но я снова высвободилась. – Я лишь хочу сказать, что не желал вам зла!

– Значит, это не ваших рук дело? – показала я ему пузырек. – То средство от черных точек, которое не сработало. До меня только теперь дошло. Это ведь невозможно! Зато дало вам прекрасный шанс улизнуть пораньше и не подкрашивать вывеску. И еще непроверенные румяна для миссис Боунс – говорят, у нее началась от них сыпь.

Лорд Оливер остановился и вздохнул:

– Я лишь подкорректировал уровень разбавителя.

Последнее слово повисло между нами.

– Всего несколько раз, считая, что вам это не повредит, зато отвлечет от меня, позволив мне заниматься своими делами, раз уж тактика первого дня не сработала. Но я этим не горжусь. И теперь, если бы вы…

– …снова пошла с вами в театр, чтобы вы могли испортить и оставшиеся зелья? – обвела я рукой лавку. – Не волнуйтесь, здесь не осталось нормальных: тот, кто проник в лавку, об этом позаботился.

– Нет, я пригласил вас в театр, потому что…

– Вы что, не понимаете, что это неважно?! Больше никто никогда не купит у меня ни единого пузырька!

Внезапно он сделал движение ко мне, наклонился к лицу и тут же отшатнулся от хлесткой пощечины.

– Уходите, – велела я, пятясь, и схватила со стойки контракт. – Вы свободны, как и хотели! – крикнула я, разрывая бумагу, и кинула в него две половинки, искрящиеся поломанными силовыми линиями.

А потом развернулась и выбежала в заднюю комнату.

К вечеру только и разговоров было, что о вредоносных зельях из моей лавки. Поползли слухи и о других средствах, которые вызвали у посетителей непредвиденные реакции. Не знаю, сколько из этого было правдой, а сколько выдумкой на фоне всеобщего волнения. А может, распространяемой специально ложью. Как бы то ни было, лавку пришлось закрыть на неопределенный срок.

– Что ты делаешь?

Я обернулась к тому, кто приблизился ко мне, и снова повернулась к вывеске, поправляя ее:

– Закрываю лавку, Ханс.

– Нет, Никки, не делай этого. Я уже слышал от Софи о том, что случилось. Мы что-нибудь придумаем.

– Нет, – я покачала головой. – Все, чего я хочу, это побыть сейчас одной.

Я зашла в лавку, и Ханс последовал за мной:

– Но ты же не можешь так просто все оставить.

– Именно это я и собираюсь сделать.

– Надо выяснить, кто все это сделал!

– Я выяснила, и теперь остальное уже неважно.

Еще какое-то время он пытался уговорить меня поменять решение, но, поняв, что я тверда, оставил попытки. Вместо этого помог поменять доски пола, настелив вместо выжженных новые.

– Спасибо, Ханс, – обняла я его на прощание.

– Надеюсь, завтра ты проснешься в другом настроении и с другим решением.

Я покачала головой и чмокнула его в щеку.

Я была на полпути домой, когда ноги вдруг сами свернули и направились в другую сторону. И чем ближе я подходила, тем больше веселых и счастливых лиц видела. Вскоре стала слышна и льющаяся откуда-то музыка.

Когда я свернула за угол, магазин леди Рокуэд предстал во всем своем великолепии. В витринах искрились фейерверки и булькали в колбах зелья, что-то куда-то переливалось в красивых мерцающих испарениях, вырезанные из фанеры счастливые покупатели улыбались и махали руками. Время от времени взрывались маленькие ракетницы в бело-розовую полоску, установленные по бокам от входа, и оттуда, к радости визжащих детей, градом вылетали конфеты. Девушка, наряженная в затейливый костюм, раздавала всем желающим печенья, поднимающие настроение.

Сжав кулаки, я переступила порог. Это было настоящее королевство веселья. Кажется, пришедшие сюда люди забыли все свои тревоги. Они оживленно переговаривались, сверкая глазами, что-то выбирали, что-то обсуждали, вертели зелья и то и дело угощались с подносов обходящих их девушек какими-то сладостями вроде тех, что предлагали снаружи.

Я шла вдоль полок, понимая, что внутренность моей лавки не может соперничать с этим великолепием. Повсюду была лепнина, позолота, нигде не было ни пылинки, сновали любезные прислужники, и все дышало богатством и праздником жизни.

– Ой, мисс Николетта! – Я остановилась, наткнувшись на женщину, толкавшую перед собой коляску.

– Здравствуйте, миссис Боунс, и тебе привет, Робби.

– Не подумайте, мы здесь не в качестве покупателей, – спрятала за спину склянки она, – просто пришли разведать обстановку.

Если у нее и была сыпь, то уже прошла. Ее спутницы, также прежде заходившие ко мне в лавку и расхваливавшие товар, закивали.

– Ну, вы ведь и сами понимаете после всего случившегося… – извиняющимся тоном закончила она и поскорее распрощалась.

Я встретила еще немало знакомых лиц, многие из которых ранее уверяли меня в своей преданности лавке «Волшебные зелья» и утверждали, что ноги их не будет в «Шарлоттсе». И я их ни в чем не винила: против такого искушения действительно трудно