Россия 2015. Эпидемия - Алексей Фомин

Виктор услышал шлепанье босых ног по линолеуму и, обернувшись, увидел Марину.

– Кажется, стреляли, да?

– Ерунда, это было далеко отсюда, иди спать.

– Не могу, жарко. Даже с раскрытым окном. Честно признаться, я и не помню, когда мне приходилось спать в помещении, где нет кондиционера, – Марина улыбнулась, – а тут еще приходиться спать в одежде.

Она высунулась в окно рядом с Колосовым, прижавшись к нему плечом и поставив локти на подоконник. Виктор попытался отодвинуться, чтобы не чувствовать этого жара, исходящего от нее и обжигающего его даже через одежду, но уперся плечом в распахнутую створку окна. Тогда он повернул голову к ней, чтобы попросить ее отодвинуться и, вообще, сказать ей, чтобы она перестала пробовать на нем всякие разные женские штучки и приемчики, поскольку это все равно бесполезно, но тут его глаза неожиданно оказались рядом с ее глазами, а его губы – рядом с ее губами. Несказанные им слова потонули в длинном, томящем поцелуе.

Колосов никогда не считал себя особенным знатоком по части женщин, но не считал себя и полным профаном в этом вопросе. Все-таки в свои сорок пять он накопил определенный жизненный опыт. Достаточно долгое время был женат и, надо признать, счастливо женат, особенно поначалу. Да и после расставания с женой у него было несколько, можно сказать, любовных интрижек. Но он и представить себе не мог, что такая простая и естественная вещь, как близость с женщиной, может сделать его настолько счастливым, можно даже сказать, абсолютно счастливым, что какая-либо женщина будет любить его так, что ему захочется, чтобы это повторилось и на следующую ночь, и на следующую после следующей… и так дальше, каждую ночь подряд до самой смерти.

Марина поцеловала его в ухо, слегка прикусив мочку:

– Все. Пойду к себе. А то боюсь, засну здесь, и утром нас застукает твоя дочь.

– Почему дочь, а не сын?

– Он, по-моему, умаялся сегодня, его и пушкой не разбудишь. К тому же женщины существа вредные по определению. Мы имеем свойство появляться в ненужном месте в ненужное время.

Неожиданно сработавшая сигнализация заставила их подскочить. Сирена выла заунывно-протяжно, как будто жалуясь на свою несладкую долю. Колосов, натягивая на ходу одежду, бросился на кухню, к раскрытому окну, под которым стоял их микроавтобус. Высунувшись в окно, он увидел, что водительская дверь «Форда» открыта и рядом с ним стоят два человека, а внутри, судя по всему, сидит кто-то еще.

– Эй, вы там, пошли вон, – крикнул Колосов.

Но стоящие около машины только подняли головы посмотреть, кто это там орет, и даже не подумали сдвинуться с места. Возмущенный Виктор Петрович только собирался крикнуть этим наглым ворам что-нибудь еще, как одновременный грохот близкого выстрела и звон осыпающегося оконного стекла заставил его рухнуть на четвереньки и спрятаться под подоконником. Увидев Марину, стоящую в коридоре, он крикнул:

– На пол, на пол. Разбуди Мишку. Пусть идет сюда, но ползком. Сама – к Вике, в дальнюю комнату. И лежать на полу.

Он на четвереньках, стараясь не наступать на стекло, пополз обратно в свою комнату за оружием. Там, надев обувь и схватив оба автомата, Виктор Петрович метнулся обратно в коридор. Первая оторопь прошла, вернулась способность логически мыслить: «Это, похоже, было охотничье ружье. Картечью одновременно из обоих стволов. Мне повезло, что нигде не зацепило. Стреляли, кажется, из района песочницы».

В коридор выполз Мишка:

– Что случилось?

– Машину нашу пробуют угнать. Их кто-то прикрывает с охотничьим ружьем. Ты обувь надел? А то там битое стекло.

– Да.

– Держи автомат. Сейчас за мной, пригибайся как можно ниже. На кухне в окно не высовывайся.

Сирена смолкла, захлебнувшись посередине очередного куплета своей заунывной песни.

– Отрезали, – сказал Мишка.

Гуськом, друг за другом, двинулись на кухню. Виктор Петрович, чуть приподнявшись над подоконником, выпустил в сторону песочницы длинную очередь. В ответ прозвучало два выстрела, один за другим. Картечь влетела в кухню, отбивая штукатурку на стенах и потолке. «Пока он будет перезаряжать, у меня есть пара секунд», – подумал он, поднимаясь в полный рост. Он увидел, что те, которые возились с машиной, уже отчаялись завести двигатель и теперь толкают ее, то ли пытаясь завести таким образом, то ли решив откатить микроавтобус в более спокойное место, и там основательно разграбить. Виктор Петрович выстрелил, стараясь попасть в тех двоих, которые, упираясь, толкали микроавтобус, и тут же присел на корточки, прячась под окном. И вовремя, потому что тут же грохнул выстрел, и в окно снова влетела картечь.

– Ну что, попал? – это спросил Мишка.

– Кажется, в одного попал. Метко стреляет, сволочь… Слушай, я сейчас в него выстрелю, он ответит два раза. Два раза, понял? После этого ты ненамного высунешься над подоконником и посмотришь, где находится песочница. Там рядом с ней еще домик фанерный. Одним словом, детский городок. Он там засел. И тут же прячешься. Понятно?

– Да, да. Понятно.

– Тогда поехали.

Колосов-старший, не высовываясь из окна, поднял над подоконником автомат и пустил в ту сторону, где должна была находиться песочница, несколько коротких очередей. В ответ ему прозвучало два выстрела. И опять на них посыпалась штукатурка, и полетели щепки от оконной рамы.

– Ну, видел песочницу?

– Да, мне показалось, что я и типа этого видел.

– Хорошо. Так вот, как я сейчас только что сделал, не высовываясь из-за подоконника, выставляешь автомат наружу и ведешь огонь примерно по району песочницы. Короткими очередями, а можно и одиночными. Главное, не высовывайся. Точность нам не нужна. Мне нужно, чтобы ты отвлекал его, тем самым прикрывая меня. А я спущусь вниз и постараюсь его достать оттуда. Ты меня хорошо понял?

– Ну, конечно, пап. Не беспокойся, со мной ничего не случится. Я буду осторожен.

Виктор Петрович вернулся в прихожую и позвал оттуда Марину:

– Я выхожу наружу, закрой за мной дверь и заблокируй ее монтировкой.

План действий был прост. Он собирался незаметно выскользнуть из подъезда, проползти вдоль дома под прикрытием палисадника и выскочить на улицу, а уже по улице обежать вокруг квартала и зайти в тыл к стрелявшему.

Колосов сбежал вниз. Он высунул голову из подъезда, намереваясь оглядеться, и чуть было не получил пулю. Стреляли слева, вдоль стены дома. «Похоже, он в соседнем подъезде, – подумал Виктор Петрович. Не высовываясь, он выставил автомат и пустил очередь вдоль стены. Раздался крик и стук об асфальт упавшего оружия. Колосов выскочил наружу и в несколько прыжков преодолел расстояние, разделяющее соседние подъезды, успев выбить ногой пистолет из тянущейся к нему руки. Пока бежал от одного подъезда к другому, он ожидал выстрела из охотничьего ружья. Но выстрела все не было. „Да и Мишка что-то перестал постреливать“, – пронеслось у него в голове. Колосов еще не успел сообразить, что бы это могло значить, как краем глаза заметил своего сына, вылетевшего из подъезда и пробежавшего мимо него с автоматом наперевес. Виктор Петрович посмотрел на поверженного врага. Тот сидел на асфальте и краем рубахи зажимал простреленную руку, с ужасом глядя на направленное в него оружие.

– Ты что, ранен? – неожиданно даже для себя спросил Колосов.

– Да, да, – парень затряс головой, – рука вот… и в ногу еще, когда машину толкал…

– Даю пять секунд, исчезни с глаз моих.

Парень, не веря своему счастью и забыв о своих ранах, сначала на карачках, а потом вскочив на ноги, бросился прочь в сторону, противоположную той, куда убежал Мишка. Через несколько секунд он действительно исчез, завернув за угол дома. Колосов хотел бежать вслед за Мишкой, но тут увидел, что во двор въезжает их микроавтобус. Рядом с Мишкой сидит еще кто-то. Михаил, счастливый, разгоряченный только что удачно закончившейся схваткой, выскочил из машины и подбежал к отцу:

– Слушай, мы…

– Ты почему не выполнил моих инструкций? – охладил тот пыл сына.

Следом за Мишкой подошел тот самый неизвестный «кто-то»:

– Разрешите представиться. Веретенников. Майор запаса Веретенников, – и протянул Колосову руку.

– Ты понимаешь, пап, тот гад перестал стрелять, я посмотрел, а это Андрей его скрутил и ружье отобрал. Ну, я и побежал вниз, за машиной.

– Я тут живу на параллельной улице, в частном доме, – вступил в разговор майор. – Слышу стрельба. У нас здесь частенько бандюганы пошаливают. Подумал, что, может быть, кому-то понадобится моя помощь. Пошел посмотреть. Наткнулся на этого, который в песочнице. Пришлось отобрать у него ружье для его же пользы. Но он меня что-то плохо понимал. Пришлось сломать ему руку. А тут, смотрю, в дальнем углу двора двое микроавтобус катят. Уже на улице их догнал, а тут и ваш сын подоспел. Знаете что… Нам лучше убраться отсюда. Стрельба закончилась. Могут подъехать менты. Они так частенько делают. Как гиены сбегаются на место схватки двух крупных хищников в надежде, что удастся поживиться падалью, так и они действуют. Поедемте ко мне. Я недалеко здесь живу. Машину во двор загоним. Я один. У меня и отдохнете.