Дракон в её теле (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh"

— Жертву? — шепотом спросила Теона.

— Того, у кого они отнимут дар, — кивнул я. — Как известно, человек, утративший дар, данный от рождения, долго не протянет. Он теряет жажду к жизни, слабеет и, как итог, очень скоро…

— Это уже совсем из разряда легенд, — не выдержав, встрял Андрис. — Сказка на ночь для плохих деток.

— Сказка, может, и ложь, но в ней, как известно, намек! — наставительно заметил я.

— Что ж, вы вызвали во мне страшное желание, — внезапно проговорила принцесса, и на миг мне показалось, что удалось ее напугать. Но все рухнуло, когда она продолжила: — Я непременно должна прочесть как можно больше обо всех загадочных явлениях Флоириша. И, клянусь, теперь я еще больше в него влюбилась.

Я погрустнел, а Андрис довольно усмехнулся, в который раз заставляя меня сомневаться, на чьей он стороне.

— С удовольствием предоставлю вам самый полный сборник всех наших легенд, ваше высочество, — сказал советник, чуть склонив голову.

— Благодарю вас, вы так любезны, — ответила она. — А теперь прошу простить, но мы все же вынуждены вас покинуть. Спасибо за прекрасный вечер и… за сказки на ночь.

«Прекрасный вечер, да уж!», — подумал я, мечтая только об одном: пусть бы тот бездомный четко хранил в голове образ увиденного в день убийства хистишинки. Если подтвердится, что волокли именно меня, — стану самым счастливым, честное слово! И перестану пить! Хотя… нет, пить не перестану — это слишком опасное обещание в условиях нынешней жизни, полной стрессов.

ГЛАВА 7

Марианна Айгари

— Тебе трудно поверить в любовь, — объясняла я сестре, — потому что ты черствая! И не способная на самоотдачу!

— Вот как? А ты, значит, способная?! — Мэделин ткнула в меня пальцем и едко подметила: — Определись только сначала, кому самоотдаваться собралась! То у тебя сын Корстов самый-самый, то теперь старший советник!

— Он не самый-самый… — я насупилась, подбирая слова. — Просто рядом с ним мне легко. И хорошо. И он такой понимающий, такой чуткий.

— Это от лекарства, — вмешалась сьерра О'нил, — не стоило вам его давать. Ох, не стоило.

— Успокоительное здесь совершенно ни при чем. Просто я увидела его глаза, которые смотрели в мои глаза, и наши сердца стали биться в унисон. Понимаете?

Гувернантка с сестрой переглянулись и слаженно покачали головами.

— Нет? — Я засмеялась. — Ну конечно, вы обе лишены любви, поэтому настолько жестоки к нашим чувствам! Но эр Геррард — лучшее, что могло со мной случиться. Он красив, умен, великодушен…

— Про душу-то ты как поняла? — усмехнулась Мэделин.

— Я это ощущаю.

Прикрыв глаза, я выставила руки так, будто мы с советником снова танцуем, и принялась кружиться по комнате, мурлыча под нос нужный ритм. Воображение рисовало Андриса Геррарда так ярко, словно он и впрямь был рядом. Его рука нежно касалась моей талии, а вторая сжимала мою ладонь, и по моей спине бежали мурашки удовольствия.

— Марианна! — Сестра преградила путь, заставив остановиться. — Смотри, что там у сьерры?

Я раздраженно повернула голову и сразу отшатнулась, больно ударившись бедрами о комод. Дарлин О'нил, щедро плеснувшая мне в лицо воды, начала говорить некое заклинание, а после, стоило шевельнуться, провела перед моим лицом ладонью с растопыренными пальцами, громко заканчивая словами:

— …разум очистится от магии и засияет чистотой помыслов.

Я хмурилась, продолжая стоять напротив гувернантки и чувствуя, как счастье, от которого только что хотелось парить, ускользает, оставляя после себя только пустоту, беспомощность и смятение.

Мэделин осторожно взяла меня за локоть и увлекла за собой к креслу.

— Присядь, — сказала сестра, — а то кажется, будто вот-вот с ног свалишься.

Мне и самой так казалось.

Слабость, пришедшая в голову после дурмана, кружила комнату и шатала подо мной пол. Кроме того, никак не покидало ощущение, будто я потеряла нечто важное, и теперь сожаление заставляло грустить.

— Что со мной такое? — спросила я, как только язык снова начал слушаться.

— Наконец, она пришла в себя! — разразилась тирадой сестра. — Это все делишки советника. Только дурак не понял, что имело место ментальное воздействие на тебя! И надо же, каков негодяй! Так тебя окрутить на глазах у всех. Ничего не боится!

— Эр Геррард? — Я удивленно смотрела на Мэделин. — Думаешь, он внушил мне… все то, что я… Думаете, это он мне внушил все те чувства?

— Конечно! — сестра возмущенно фыркнула. — Нужно идти к его величеству и жаловаться! Я это так не оставлю! Его накажут!

— Но разве менталисты могут влюблять в себя? — я едва не плакала от обиды. — Они могут читать мысли, заставлять делать что-то, но не заставлять чувствовать, что им нужно. Разве нет? Сьерра, вы ведь знаете?..

— Не могут.

— Тогда он не виноват, — почему-то обрадовалась я.

— Не совсем так. — Сьерра О'нил пододвинула стул к моему креслу и присела на самый краешек. Ее идеально ровная спина и чопорно поджатые губы как нельзя лучше говорили о том, что наша с Мэделин гувернантка злится. Только одно оставалось непонятным: на кого именно?

— Расскажите, — попросила я, хватая Дарлин за руку, — что вы знаете?

— Простите меня, эра Марианна, — сьерра О'нил устало вздохнула и погладила меня по голове, — я виновата. Неоднократно.

— В чем?

— О, во многом. Начиная с той ночи, когда не уследила за вами, а вы отправились на свидание к эру Корсту. Если бы только можно было все предотвратить… А теперь, в волнении, я совершила еще большую глупость и дала вам свою настойку. Понимаете, она имеет несколько иное свойство, нежели простое успокоительное. Она помогает человеку забыть страхи и раскрыться. Эм-м… скорее бодрит, нежели усмиряет. То есть я рассчитывала, что вы прекратите думать о плохом и переключитесь на то, что вам может действительно нравиться… Раскроетесь. Таков был план.

— Та-ак, — я села удобней, — очень хорошо звучит. Только не помню, чтобы мне было весело после настойки.

— Вот и я гадала: то ли дозировка слишком маленькая, то ли причины радоваться жизни нужно искать где-то в другом месте, а не в замке, — кивнула гувернантка. — А потом пришел эр старший советник, и все встало на свои места: вы расцвели.

— Кхм, — откашлявшись в кулак, я покосилась на улыбающуюся непонятно чему сестру. Пришлось пояснить: — Я не расцвела. Просто подумала, что он сможет прояснить ситуацию. И это меня обнадежило. Вот и все.

— Ага, — Мэделин похлопала меня по плечу, — только обманывать саму себя нехорошо.

Я вскочила с кресла, заставив сьерру О'нил отпрянуть.

— Это неправда! — заявила я, совершив пробежку к графину с водой и наполнив стакан. Выпив его залпом, повернулась к сестре и договорила: — Я клянусь, что не была влюблена в советника до этих танцев! Я даже не разглядела его толком. Не могла настойка что-то там раскрыть до такой степени!

— Конечно, нет, — поддержала меня сьерра Дарлин, — напиток лишь слегка притупляет страхи, заставляя быть откровенной с собой. Но советник, несомненно, тоже приложил руку к вашему состоянию, Мари. Он, скорее всего, хотел вызвать легкое расположение к себе — менталисты могут делать подобное. Чтобы ваш разум затмила не влюбленность, но флер очарования, появилось легчайшее притяжение и желание открыться. Не знаю, зачем это эру Геррарду, но…

— Чтобы я ответила на все его вопросы! — выпалила, зло сверкая глазами. — Еще бы, с очарованной женщиной дело иметь проще. Негодяй! Значит, все-таки он влиял на меня?

— Частично, самую малость, — кивнула гувернантка, — но даже этой толики его силы хватило, чтобы еще больше раскачать лодку.

— Какую лодку? — раздраженно спросила я. — Хватит ваших фигур речи, умоляю! Говорите как есть, у меня и без того голова идет кругом.

— Если говорить совсем прямо, то настойка помогла понять, что советник вам нравится, Мари, — мягко улыбнулась сьерра О'нил, — а его магия подтолкнула вашу внутреннюю женщину покорять того, кто ей интересен. Идти в бой за победой. Как-то так…