Нельзя верить (СИ) - ElliAnni
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты! Стой на месте! — закричал Август на весь коридор, после окончания семинара.
Как назло никого не было поблизости. Только он и русоволосая, что очень опасно для них. Вдруг развяжется словесная перепалка, постепенно переходящую в драку?
— Что-то я не помню изменений в наших отношениях, Август. — Спокойно ответила девушка, прижимая свои конспекты к груди. — Мы не друзья, чтобы переходить на Ты. Чего надо?
— Специально делаешь вид, словно ничего не произошло!
— А вы, Август? — нахмурилась Россия, разглядывая его покрасневшее от злости лицо. — Думаете, я оставлю так просто ваш поступок? Думали, что я настолько наивна, а мои друзья глупы и слепы? Не могу понять, вы просто дурак или притворяетесь им?
Еще немного и у шатена пойдет пар из ушей. Никто не смел и рта открыть, зная о его статусе в академии. И какая-то страна, не способная даже контролировать собственных подчиненных, пытается ему воспротивиться!
— Правду говорила моя мать — сироты ведут себя всегда высокомерно.
— Что прости? — замерла она, надеясь, что подобное наглое высказывание ей послышалось.
— Отец не дал тебе должного воспитания и образования. — Нагло усмехнулся мужчина, замечая ярость в ее глазах. — Хотя о чем речь, если он законченный алкаш, что пропил все свое здоровье. Отсюда и экономика в заднице, и наглый народ, и его дети, не знающие границ дозволенного. Достаточно один раз на тебя посмотреть, сразу становится ясно, чья ты дочь. Радует, хоть ты пока не прикладываешься к бутылке. Хотя кто знает… Как у вас говорят? Гены пальцем не задавишь… Я прав?
Прошло столько времени со дня смерти СССР, а эти абсурдные слухи до сих пор существуют… Не был он пьяницей, как все так яро твердят. Если они не могут отличить уставшего человека, не спавшего несколько суток, от конченого алкаша, то лучше им вообще рта своего не открывать. Союз любил свою семью, делал все возможное, чтобы его близкие ни в чем не нуждались. Но стремление обеспечить им беззаботную жизнь вышло ему боком. Он настолько погружался в работу и заботу о его детях, что забывал поесть или поспать, из-за чего спустя время заболел. Если бы хоть кто-то смог в тот момент уговорить его отдохнуть, возможно, СССР бы жил дальше. Только маленькие дети не понимают, когда взрослому стоит остановиться и сделать себе маленький выходной, а близких друзей у него не было. В итоге обычная простуда затянулась, ему становилось все хуже, а к врачу мужчина даже не подумал обратиться.
Она помнила крик Беларуси, когда та заметила его в кабинете без сознания. Он скрывал от них свое здоровье, а мог сказать хотя бы русской про кашель и кровавый платок. Союз был таким бледным… Впервые россиянка видела, чтобы их сильный и веселый отец беспомощно смотрел в потолок больничной палаты. Врачи говорили ему о чем-то, а он лишь мрачно соглашался со своей судьбой. Девушка не знала, какой диагноз выставили ему в больнице, только спустя время она смогла прочитать бумаги.
Самое страшное в жизни — болезнь, которая медленно сжирает тебя изнутри, заставляя выть от невыносимой боли. Но СССР был силен духом, терпел все процедуры и лекарства, однако его недуг все же одержал верх над этим бесстрашным мужчиной.
Ранним утром в день своего рождения Россия решила отправиться к отцу в спальню, чтобы разбудить его и приготовить на всю семью завтрак. Она не хотела подарков, только улыбки и добрых слов любимого родителя, которых давно не слышала из его уст. Только дойти до комнаты русская не успела, услышав старую любимую песню отца, под которую он с ее матерью танцевал на праздниках. Как же она ее возненавидела…
Сидя ссутулившись за столом в зале, он разглядывал одну из семейных фотографий, временами громко кашляя в платок. Никому не были известны его мысли, Союз словно отстранился от этого мира. А после неожиданно поднялся со стула, спеша достать одну из старых коробок, пылящихся на шкафу. Россиянка боялась заявить ему о своем присутствии, глядя, как он с ностальгией вздохнул, завязывая шнурки на ботинках и старый выцветший галстук, как застегнул рукава рубашки и поправил свою шапку-ушанку.
Несколько минут молча простояв перед зеркалом, СССР прислушался к ритму музыки и вдруг закружился в вальсе по комнате, словно вернулся в то время, когда была жива его жена. Его лицо было таким же болезненно-бледным, а на уголках рта виднелась уже засохшая кровь, но такое умиротворение и спокойствие она не видела давно. Не хотелось отрывать его от приятных воспоминаний. Ей казалось, словно это его последний танец, что вот-вот он исчезнет, чтобы вновь встретиться с той, которую любил.
Жаль, что ее догадки оказались верны… Седовласый снова закашлял, ощущая, как по руке стекает вязкая алая жидкость. Он понимал, что вот-вот упадет, воздуха совсем не хватало, а силы медленно покидают его тело. Кашель донимал мужчину, не давая сделать вдох спасения, а после громкий стук и в комнате повисла мертвая тишина. Ее любимый отец умер так внезапно, что россиянка не знала, куда ей бежать и кого звать, продолжая смотреть на его безжизненное тело. Никогда она не забудет этого дня, даже если очень захочет.
— Забери свои слова назад, жалкая свинья. — Рыкнула русоволосая, сжимая со всей силы кулаки.
— Зачем? — засмеялся шатен, подойдя к ней ближе. — Что ты так скривилась? Неужели, правда тебя задела?
— Отец никогда не пил, тупая твоя башка. Он был любящим и трудолюбивым, в отличие от твоих родителей, получивших в наследство компанию и палец о палец не ударивших за всю жизнь.
— Это ты попыталась меня оскорбить? Не вышло. Видимо и тут твой папаша схалтурил.
— Ах, ты..! — замахнулась на него девушка, но внезапно кто-то схватил ее за локоть.
Если бы не Штаты, вылетела бы она в этот же момент. Ударить Августа — подобно страшному греху в стенах академии. Никто не станет закрывать на драку глаза.
— Ты что творишь?! — зашептал ей на ухо американец, прижав к своей груди. — Исключения захотела?
— США! Этот… Он! — не могла ничего толком сказать Россия, чувствуя себя растерянной.
— Я слышал, что он сказал… — Увел блондин ее от шатена. — Ничего. Он скоро доиграется… Тише.
В последний раз он оставляет девушку наедине с Августом. Видеть ее несчастной и в слезах
