Играть, чтобы жить. Книга 7. Исход - Дмитрий Рус

Да… Стаса мы потеряли…

Ярость и боль застлали глаза белесой пеленой. Я вновь взревел раненным медведем, ударом ноги вбивая в плечи среднюю голову атаковавшего меня Цербера.

Командир называется, лидер! Просрал два луча звезды, краб безрукий! Неужели нельзя было придумать что-то поумнее, чем прямолинейное лобовое столкновение? Ведь видел же штандарты легионов?! "Сто тыщь китайцев, выходи на честный бой!". Чудо-богатыри, йопта…

Да еще эти Владыки Бездны… Не вмешайся они в бой — Стас бы справился! Удар высокоуровневого роги в спину неподготовленного одиночки — почти всегда смертелен. Его комбо калечат, парализуют, вышибают суставы и вспарывают нервные узлы. За десяток секунд контрразведчик опустил жизнь Игрока до желтого сектора. Еще бы две-три связки — и тот бы слился! Но чертова дюжина демонов охраны загрохотала эхом микропорталов, вынырнула рядом с рогой, оттесняя его от Господина, принимая на себя удары и врубаясь черными клинками в кожаный доспех стелсера.

Уровни практически равные — почти двухсотый у Стаса, сто сороковой — у демонов. Вот только их тринадцать, а он один!

Я вновь скрипнул зубами. Ударом затылка сшиб вцепившегося в мой загривок Безумца, заметил быструю тень в небесах и интуитивно прикрыл глаза бронированным предплечьем. Порыв кислотного дождя хлестнул по правым и виноватым, разъедая встречную плоть и порождая облака зеленого ядовитого дыма. Пентаграммы Врат исправно поставляли Игроку подкрепления. Не много, но регулярно — центурия за центурией, с интервалами в полторы минуты.

Игрок заказывал в основном стрелков, и уже практически полностью восстановил уничтоженный пауками легион Лилим. Призванные были не прокачанными, имели минимальный уровень — тридцатый, но их было реально много. При этом урон больше не размазывался на три десятка мишеней, а концентрировался на трех внушающих ужас фигурах, копошащихся под живым щитом демонов.

Плотный залп снес четверть хитов, и френдлифаером выкосил нападающую мелочь на десяток шагов вокруг. Пользуясь паузой кастую "Поглощение", заодно вышибаю пробку из фиала маны и давлюсь поднадоевшей корицей. Осматриваюсь.

Ряды противника заметно поредели. Над полем битвы возвышаются лишь два потрепанных штандарта — уполовиненного легиона Безумцев и еще более малочисленного легиона Церберов. Плотность построений упала, наши заклинания проходили все чаще, и победа уже не казалась столь эфемерной.

Одна беда — в полусотне метров завлекали демоническими прелестями призванные Лилим, давя на психику умением "Очарования" и регулярно залпуя тысячами магических искр. Демонессы способны стать реальной проблемой. Пасть под плотным огнем или самоубиться от их автоответок на входящий урон — было вполне реально.

Если со смертью Игрока его гвардия не пропадет — то без помощи петов можем не справиться. Однако прочитать под градом ударов четырнадцатисекундное заклинание просто нереально. Умение Концентрации способно самортизировать один-два пинка, но уж никак не полсотни!

Прикидываю длинную комбинацию с пассивными щитами: мгновенный каст шести сотен хитов со "Щита Янгура" — я до сих пор так и не расстался с любимой игрушкой из ясельных времен. Под его прикрытием поднять "Автономный Костяной", на тысячу сто поинтов, плюс Андрей может навесить "Оберег Прекраснейшей" — еще девять сотен в кассу. Однако тайминг заклинательного ряда никак не складывался — врагов слишком много, да и в паузу между залпами я никак не вписывался.

Вздыхаю, раздраженно вбиваю зубы в глотку очередному Безумцу, отмахиваюсь локтем от второго, коротким хуком подправляю полет атаковавшего в прыжке Цербера и громко предупреждаю соклановцев:

— План "Б", парни! Активирую резерв ставки!

Анунах весело щерится, мало что понявший Умка продолжает мерно взмахивать дубиной.

Я переключаюсь на панель божественных умений, мысленно скрещиваю пальцы на удачу и шепчу: "Павший, не подведи!"

Кликаю по "Щиту Веры". Черные искры знакомого эффекта и восстановившаяся до семидесяти процентов мана подсказывают — божественные умения работают и в других мирах! Чуть кривовато — голубая полоска должна была отрегенерировать полностью, но ведь работает!

Звуки ударов монстров по броне стал глуше, боевой чат запестрил сообщениями о полном игнорировании урона. Тридцатисекундная неуязвимость начала обратный отсчет с середины таймера — на Земле Павший не всесилен, но спасибо и на этом! Пятнадцати секунд мне хватит!

Довольно скалюсь, извлекаю из патронташа очередной Камень Душ, активирую вызов пета. Поднятый паук чуть слабоват — триста девятый уровень, но для теперешнего противника — за глаза. Тем более, что тварь Ллос сохранила несколько умений прототипа — Отравляющий Укус и массовый Ядовитый Плевок. Клонирую одиночку во взвод, выделяю каждому из своих бойцов по паре арахнидов в телохранители, остальных шлю громить стрелков.

— Фас!!!

Двадцать восьминогих башен бросаются к Лилим, остальные резво зачищают пространство вокруг. Максимально параноидальный режим ассиста и защиты требует от бодигардов очистки радара от всех красных маркеров. Пошла потеха!

Анунах устало выдыхает и опирается о меч, организуя себе третью точку опоры. Выносливость давно выбрана до дна, память тела не позволяет бесконечно долго махать пудовым куском стали и требует отдыха. В противном случае, начинает давить на мозги дебафом и пожирать единицы Ловкости и Силы. В Друмире таких пассивок хватает: холод сковывает конечности, голод быстро обнуляет хиты и ману, жара выжимает из тела влагу.

Спокойно вешаю на себя Костяной Щит и с удовольствием замечаю, как гаснут вокруг красные метки — зачистка в самом разгаре.

Вражеский генерал кретинизмом не страдает, ситуацию просчитывает не намного медленней меня. Игрок яростно кричит что-то матерно-угрожающее, затем извлекает из тубуса пачку дорогих даже на вид пергаментов с золотыми печатями и рвет первый из них.

Туман Войны над нашими головами расползается серыми кляксами. На миг показывается бесконечное звездное небо, а затем все те же звезды обрушиваются на нашу голову.

— Армагеддон! — орет Андрей, выхватывая из-за спины щит, поднимая его над головой и пытаясь вписать свои немалые габариты в тень стального пятиугольника.

Бесполезно! Метеоритный дождь обрушился на землю, вспахивая ее на метры в глубину, выворачивая многотонные глыбы и с легкостью расшвыривая их на сотни метров вокруг. Огонь мгновенно выжигает кислород, воздух схлопывается, жадно поглощая пустоту и добивая тех, кто умудрился пережить пламя и ударную волну.

Я потряс головой, прогоняя шум в ушах и потрясенно оглядываясь. Адъ и Израиль… Словно безумный артиллерист отстрелялся по нам полным пакетом "Смерча" с термобарическим боеприпасом.

Минус половина жизни у меня и Умки, три четверти у Андрея, треть у пауков. Выжженное пятно в полсотни метров диаметром, причем без признаков атаковавших нас демонов. Бей своих, чтоб чужие боялись?

Еще одна-две таких плюхи и нам кирдык…

Игрок довольно засмеялся и, чуть поколебавшись, потянулся за вторым свитком. Удовольствие, видать, не из дешёвых, тоже пришлось запустить руку в Резерв ГК?

— Вперед! Валим урода, иначе нам хана! — Анунах срывается с места, подавая пример.

Рвусь следом, заодно переориентируя пауков на более приоритетную цель. Добавляю каплю своей мудрости:

— Рассыпаемся в стороны!

Маневр верен, но не отработан. Андрей крутит головой и берет левее, Умка наоборот притормаживает и начинает в задумчивости шевелить губами, как всегда в моменты наивысшего интеллектуального напряжения.

Выйти из зоны удара не успеваем. Раскалённые метеориты вновь вбивают нас в землю, ударная волна вяжет узлами руки, доспех сечет крошевом осколков. Проморгавшись, с тревогой смотрю на радар.

Статистика сука капризная, кому улыбается, а кому и рожи корчит. Основное ядро Армагеддона принял на себя Умка и теперь его белоснежная могилка украшала рукотворный базальтовый кряж. Я и Андрей выползли на локтях и морально волевых — хиты в красном секторе, интерфейс тревожно гудит, сообщая о травмах и переломах, спешно пересчитывая поплывшие характеристики.

Игрок, до которого остался лишь один рывок, раздраженно рычит и берется за новый свиток. Дело труба…

Мы с Анунахом молча переглядываемся. Мой взгляд — извиняющийся и чуть виноватый, его — задумчивый и оценивающий. Андрюха кривит окровавленный рот, сплевывает черную от грязи слюну, и шепчет:

— Выживи!

В то же мгновение меня окутывает живительный мрак темно-паладинских "Святых Рук". Красная полоса жизни радостно прыгает вперед, упираясь в стопроцентный кап. Я ошарашенно смотрю на пожертвовавшего спасительной абилкой Андрея. Парень зло щерится и кричит: