С негодяем интересней (СИ) - Fallen Ellen

— Не могу поверить! — соскакиваю с места и бросаюсь ему на шею. Его руки оказываются на моих бёдрах, помогает мне запрыгнуть на него и обхватить ногами. Кружит меня так долго, что меня начинает тошнить. Счастливая улыбка на наших лицах, лучший ответ, целуемся и слышим свист в стороне. Влад ставит меня на землю, обхватив ладонями лицо, покрывает поцелуями.

— Ты — мое всё, — говорит он.

Мы наслаждаемся моментом перемирия. Сладкое чувство, растекается по моим венам. Так приятно быть любимой, нужной, необходимой. Быть воздухом, которым он дышит. Он пахнет так знакомо, уютно. Поднимаю глаза и вижу красноватую полоску на горле, как будто от лезвия ножа.

— Это что? — спрашиваю его, отталкивая. — Подрался?

— Нет, конечно. — возвращает руку на то место, куда я только что смотрела. — Нет, Илона, это я так брился. Слегка порезался. А не появлялся, замотали меня. Все посыпалось со всех сторон. Да и понял, что ты недовольна мной. Хотел чтобы заскучала. Идиот. — Смотрю на него с недоверием. — Иди ко мне, я соскучился и хочу тебя обнять. Я ведь люблю только тебя, — протягивает руки ко мне, обнимает, — глупая ты. Давай построим семью, самую крепкую и я докажу тебе на что способен и что сделаю ради тебя все!

Ну, может, действительно порезался, ещё раз смотрю на ранку, с чего бы ему врать. Я всегда буду его оправдывать, пока люблю…А то что исчез, правильно сделал. Иначе я бы не поняла, насколько скучаю по нему. Все отношения проходят период сложностей, лучше уж сейчас, чем потом.

Глава 22

— И ты вот так собралась к нему переезжать! — восклицает Таня. — Просто собрала вещи и в девятнадцать лет замуж? Ты же ничего не знаешь о нем, только с его слов. Илона, вот это реально дурь. Куда вы так торопитесь?

Мы сидим в кафе, я перебираю еду в тарелке. Последнее время не могу есть помидоры, а их добавляют в этом заведении буквально во все блюда, как будто это продукт года.

— Тань, ну она взрослая девочка, сама решит, — Дамир пытается сгладить обстановку.

— Не понимаю я, ты хочешь свой пуд соли заранее съесть или что? И хватит выковыривать помидоры. Всю жизнь их точила, а тут не хочешь, — прищуривается и смотрит в мою тарелку, задумавшись о чём-то.

— Так и есть, меня бесят эти помидоры. Не могу их кушать. Наверное, объелась, изжога жуткая, — пытаюсь прожевать картошку и не смотреть на томаты.

Поднимаю голову эти «двое из ларца» странно переглядываются.

— Что, блин, такое? Чего вы пялитесь? Ну, не могу я, — меня передёргивает, отодвигаю, бросая вилку на стол.

— Детка, делай, как знаешь, но помни, единственный секс и объятия — не всегда залог крепких отношений. Вам есть о чём поговорить? Вы, вообще, вместе проводили двадцать четыре часа в сутки? Возможно, он ведет себя, как животное? — предполагает Дамир, при этом тычет в Таню. — Наверняка, он не моет подмышки? А ещё чавкает и ковыряет до крови палочкой в зубах, — и опять указывает на Таню. Она в ответ кидает в него зубочисткой.

— Ты что, Малышева? Откуда этот текст? Спасибо, папочка, за заботу, — чешу макушку, на которую настойчиво светит луч солнца.

— Если бы я был твоим отцом, твоя жопа была бы уже отбита. Я тебе советую подумать. Вы же больше в ссорах, чем кто-либо другой. Он спортсмен, а ты начитанная девушка. Он вообще знает, что такое книга? — пальцем подпирает подбородок.

— Откуда качку знать о книгах? — Таня всё ещё пялится в мою тарелку. — Может, причина в другом? Ты помидорчик-то, когда ненавидеть стала?

Дамир взирает на неё с подозрением, а она указывает подбородком ему на овощи.

— Господи, да вы просто смешные, Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Я не в залёте, — утверждаю я.

— Да, ладно. Ты проверяла? — наклоняется ближе Татьяна.

— Кого? Я видела презерватив, — меня опять передёргивает. — Дамир, да не смотри ты на меня. Это было всего один раз. И он был никакой. Я не могу сказать, что там подвело: техника или размер. У меня нет опыта! — чеканю каждое слово. — Я что, как дура должна залететь с первого раза, который мне даже не понравился? — ору на них.

— Теперь все в помещении в курсе, что у тебя был самый ужасный секс. И ты лузер, — подруга прикрывает глаза ладонями.

— Мы не раз попробуем, не переживай, и я обещаю, тебе понравится второй и все последующие разы. Техника и размер тебя полностью устроит. Как насчёт экспериментов? — громко озвучивает Дамир. Таня ржёт в кулак, а я ошалело смотрю на него.

— Ну ты и дурак. — шиплю на парня.

— Спасаю задницу твоего жениха. Ты же не хочешь, чтобы весь универ подумал, что ты замуж вышла за осла, который не знает, что делать с членом? — подмигивает он мне.

Встаю из-за стола и пытаюсь протолкнуться, но Дамир идёт следом. Сидящие в зале смотрят на нас с опаской. Почему мы всегда такие шумные? Парень обнимает меня за плечи и приостанавливает, чтобы я шла с ним в ногу.

— Илон, просто подумай. Всё тщательно взвесь и разложи по полочкам. Одну ведь жизнь живём. Мы будем только счастливы за тебя. Ты же знаешь, Танюха это не со зла, — нежно говорит он и сжимает моё плечо.

— Да, я понимаю. Но вы тоже докопались. Я хочу попробовать. Откуда брать опыт, если всё это впервые, — пожимаю плечами.

Таня догоняет нас и берёт меня под руку, Дамир делает то же самое.

— Чувствую себя задержанной, — я смеюсь. — Боже, как вкусно пахнет. — Втягиваю воздух через нос. И рот наполняется слюной.

— Да тут воняет, как на помойке. Наверное, от Дамира, — через меня шлёпает ему подзатыльник. — Опять не ночевал дома.

— С чего это вдруг? Я благоухаю, как розовый куст, — Дамир отпрыгивает в сторону, и начинает в воздухе боксировать перед лицом Тани.

— Боксёр хренов. Тощее, рыжее чудовище. Усатый таракан, «тараканище». — девушка подбегает к нему и пытается ухватить за его рюкзак.

Я иду на запах, как животное. Дохожу до ларька, где продают пирожки.

— Можно два? — протягиваю продавцу деньги. — С картошкой.

Откусываю выпечку и от удовольствия закрываю глаза. До чего здорово, вкус такой насыщенный. Интересно, как они их так жарят?

Наблюдаю за парой своих взбалмошных друзей. Таня у Дамира на спине, размахивая банданой из стороны в сторону, заставляет его скакать. Её попа свисает так низко, что кажется она вот-вот коснётся асфальта. Тяжело дыша, они подходят и с сомнением, смотрят на меня, уплетающую пирожки. С блаженной улыбкой, я потираю живот.

— А вот это из «тошниловки» вкусней, да? Жирные и непонятно на каком масле приготовленные, — морщит носик Таня.

Смотрю на оставшийся кусочек и быстро отправляю в рот.

— Ничего вы не понимаете, — толкаю их в сторону университета.

Дамир подходит ко мне сзади, а Таня спереди. Орут вдвоем: «Бутерброд». Зажимают с двух сторон и трутся об меня, при это щекоча. Я смеюсь и пытаюсь сесть, но они никак меня не отпускают.

— Извращенцы, — громко говорит мужчина, проходящий мимо.

Дамир хохочет, а Таня показывает в спину идущего средний палец, и они меня отпускают.

— Вы когда-нибудь повзрослеете? Я уже начинаю думать, что вы близнецы, уж больно одинаково придурочные во всём, — незлобно улыбаюсь.

Дамир делает глупую улыбку, вытащив язык на бок, а Таня скашивает глаза в кучу.

— Идиоты, — смеюсь над ними.

Мы идем к зданию, и Таня резко останавливается.

— Слушайте, а давайте сегодня проедемся на мотоциклах. Макс купил «Сузуки», и мы обкатаем технику. Потом пойдём в какой-нибудь бар и будем отрываться по полной. Давайте с нами, — вопит она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍При упоминании мотоцикла я морщусь, тут же вспоминая брюнета, который словно исчез из моего двора. И забыть ведь никак, въелся в память не сотрешь.

— Я не могу, сегодня родители отмечают годовщину, и я буду с ними, — юноша пожимает плечами.

— Ну, а ты? — смотрит на меня.

А я, как всегда с Владом. Как-то неправильно, что я постоянно отказываюсь от всех тусовок с друзьями.