Соблазнить короля пустыни - Хайди Райс

— Я не желаю об этом говорить.

Откинув простыню, он поднялся с кровати. При виде его восставшей плоти ее щеки вспыхнули. Когда Орла подняла взгляд на его лицо, она обнаружила, что он за ней наблюдает, и его глаза потемнели от желания.

— Тебе следует уйти, — произнес он наконец. — Тебя вообще не должно было здесь быть.

Суровая правда подействовала на нее, как удар.

— Я знаю, — просто сказала она.

Карим кивнул.

— В таком случае тебе нужно уйти прямо сейчас. Если, конечно, ты не хочешь повторения того, что было ночью.

Он дразнил ее, намекал ей, что она должна принять, что их близость случилась только из-за страсти, которая одурманила их обоих. Что она не имеет права требовать от него больше, чем он готов ей дать. Он наверняка рассчитывал на то, что его слова ее возмутят, и она уйдет. Но это не сработало, потому что она услышала в его голосе боль и отвращение к самому себе. Она поняла, что для Карима прошлая ночь много значила, хотя он и пытался это отрицать. Ей стала ясна причина этой реакции: Карим боялся их влечения друг к другу не меньше, чем она. Один из них должен перестать быть трусом и взять инициативу в свои руки.

Набравшись смелости, Орла протянула руку к символу его мужского естества и произнесла:

— Я хочу повторения. Я хочу тебя, Карим.

— Не надо… — пробормотал Карим, схватив Орлу за запястье.

Он был потрясен нежностью, искренностью и состраданием в ее глазах и гаммой чувств, которые вызвала у него ее реакция.

Она поняла смысл его кошмаров, тогда как сам он до сегодняшнего дня его не понимал, хотя образы с каждым разом становились все более отчетливыми. Он видел женщину, которая сжалась в комок, и обрушивающиеся на нее удары мужских кулаков. Чувствовал стыд, страх, гнев и собственное бессилие. Слышал свой детский голос, умоляющий мужчину остановиться.

Теперь ему стало ясно, почему детские кошмары вернулись спустя столько лет. Он боялся, что новая привязанность может сделать его таким же бессильным, как в детстве, поэтому он никого не впускал в свой внутренний мир.

— Не говори так, если ты на самом деле этого не хочешь.

Он даст ей выбор. Он постарается убедить ее в том, что никогда не сможет дать ей больше, нежели просто секс.

— Я говорю серьезно. Я хочу, чтобы мы снова занялись любовью, — уверенно произнесла она.

Желание подобно алкоголю растеклось по его жилам, притупив многолетнюю боль и страх, и он вернулся в постель, где его ждала Орла.

Подняв ее руки, он прижал их одной рукой к матрацу над ее головой. Ее тело подрагивало в предвкушении близости. Рыжие локоны, пахнущие дикими цветами, разметались по белой льняной простыне.

Орла смотрела на него. Ее взгляд был открытым и решительным, в нем не было ни намека на страх. Как она может так смело держаться после того, что она о нем узнала? И почему охватившая его страсть граничит с отчаянием?

Осознания этого должно было бы оказаться достаточно для того, чтобы голос разума взял верх над зовом плоти, но желание уже растеклось по его телу огненной лавой, и он перестал его контролировать.

Он накрыл губами ее затвердевший сосок и ласкал его до тех пор, пока ее тело не задрожало от возбуждения. Эта непритворная реакция распалила его. Он отпустил ее руки и, позволив Орле вцепиться ему в волосы, принялся водить ладонями по ее коже, покрывая поцелуями ее грудь и живот. Орла выгибалась дугой и стонала, не в силах сдерживаться.

Приподняв и слегка раздвинув ее бедра, он приник губами к нежным лепесткам между ними и подарил ей самый интимный поцелуй из всех возможных. Затем он погрузил палец в ее влажную пустоту и наслаждался ее вздохами и стонами, пока она не затряслась в экстазе в его руках.

Не дав ей отдышаться, он навис над ней и помимо смелости и страсти увидел в ее глазах нежность, которая глубоко потрясла его. Но он уже зашел слишком далеко и не мог остановиться.

Когда их тела слились воедино, он, к ужасу своему, осознал, что все-таки ошибся и дал Орле больше, чем собирался.

Он показал ей беззащитного мальчика, который все эти годы прятался в потайном уголке его души.

Лежа в объятиях Карима, Орла чувствовала его напряжение и терялась в догадках. Что его беспокоило? Чего он боялся? Может, он жалел о том, что произошло?

Убрав назад пряди волос, упавшие ему на лоб, она мягко спросила:

— Карим, ты в порядке?

Он посмотрел на нее, но его глаза не выражали никаких эмоций.

— Конечно.

Его лицо снова стало похожим на непроницаемую маску, и ее сердце болезненно сжалось. Неужели ей только показалось, что они стали немного ближе друг другу?

Затем он начал вставать с кровати, и его взгляд упал на пятна крови на простыне.

— У тебя месячные? — спросил он, напрягшись.

Она могла бы солгать, потому что правда сделала бы ее еще более уязвимой перед ним. Но в их отношениях и так уже было слишком много лжи и притворства. Она так устала от всего этого, поэтому покачала головой.

Выругавшись, Карим запустил пальцы себе в волосы.

— Значит, до нашей первой брачной ночи ты была девственницей? Значит, ты мне солгала? Орла кивнула.

— Почему, черт побери? — спросил он, глядя на нее с недоверием.

Натянув простыню до подмышек, она приняла сидячее положение.

— Почему это имеет значение?

Она нисколько не жалела о том, что отдала ему свою невинность, и не собиралась просить у него прощения.

— Потому что это заставляет меня брать на себя обязательства, которые мне совсем не нужны. И тебе наверняка тоже.

— Какие еще обязательства? — спросила она, недоумевая.

— Ты скрыла от меня свою невинность, но это ничего не меняет. Теперь нам придется иметь дело с последствиями. Мы не сможем в ближайшее время аннулировать наш брак. — В его глазах читалось подозрение и осуждение. — Неужели ты думала, что сможешь обманным путем заставить меня с тобой спать?

От его ледяного взгляда бросило в дрожь. Каждое его жестокое слово было подобно удару.

Как она могла быть такой наивной? Карим в какой-то момент показал ей свою ранимость, но это вовсе не означало, что он нуждается в ее помощи. Он старше и намного опытнее, чем она. Он не в силах исправить события своего прошлого. С чего она взяла, что ей это удастся?

Собрав остатки гордости, Орла встала с