Раньше девочки носили платья в горошек - Катя Майорова

срабатывали какие-то защитные механизмы. Что-то похожее было с Арсением: хороший парень тебя ценит, хочет сделать приятное, а ты либо это обесцениваешь, либо вовсе не принимаешь. В случае с Сеней было первое, а с Димой – второе. Я долго и упорно не хотела принимать его знаки внимания, и в кафе мы всегда платили пополам, а с деньгами у меня было, откровенно говоря, паршиво. После переезда в Москву я жила в квартире папы в Подмосковье, родители присылали мне 20000 рублей в месяц, 5000 из которых уходили на коммуналку. Цены в Москве были, конечно, не те, что сейчас, но даже тогда этого почти ни на что не хватало. А меня, как и в школе, окружали богатые подружки, которые ездили летом в Европу, покупали хорошую одежду и не считали денег, когда ходили в кафе. Мне же хватало на еду и время от времени купить шмотки на распродаже в Н&М.

Вроде бы появление парня меня должно было обрадовать: Дима работал и был готов тратить на меня деньги, но я не соглашалась. И все бы ничего, если бы мне действительно не хотелось чувствовать себя зависимой, должной, – нет же, я хотела получать знаки внимания, а как будто специально от них отказывалась – и сама же страдала от этого. Диму тоже это огорчало, и однажды он, узнав, что я продаю какие-то очередные вещи на Avito, попросил знакомую купить их у меня, а сам дал ей деньги для оплаты. Так я заработала 2000 рублей на балетках, а потом, через несколько месяцев, Дима во всем сознался, отдал мне балетки, и я поняла, что, похоже, перебарщиваю со своей независимостью. Причем ладно бы я действительно была независима, но мне ведь и правда требовалась помощь, а я до последнего строила из себя стальную вагину.

Мы впервые поцеловались в подъезде в Тушино. Так как обычно мы встречались по вечерам и гуляли до полуночи, Дима часто провожал меня домой к подруге, которая жила на «Планерной», и я оставалась у нее ночевать. В один из таких дней наша дорога от метро до дома была слишком длинной, хотя обычно занимала не больше пяти минут. Мы не спеша шли через двор, потом сели покурили на скамейке около дома, потом поднялись по лестнице на нужный этаж, и я уже хотела прощаться, как Дима сказал: «Постой», – и взял меня за руку. Я сразу все поняла и чуть не умерла от страха: коленки подкосились, сердце забилось, я решила, что все, сейчас скончаюсь прямо здесь, в тушинском подъезде. Дима притянул меня к себе – и поцеловал. Я помню лишь две вещи: первое – это так отличалось от тех поцелуев, которые у меня были раньше, это было приятно, мне это нравилось, не было ощущения какой-то пластмассовости момента; второе – мои колени, боже, как они дрожали, не знаю, как я тогда вообще не упала. Все, что было дальше, как будто окутано туманом, я только помню, как сижу в квартире подруги и делюсь тем, что произошло. Дима присылает мне эсэмэс: «Кать, ты чудо. Кажется, я схожу с ума». А наутро (напоминаю, это 2011 год) он скинул мне на стену «ВКонтакте» песню Майкла Джексона «You Rock Му World».

Тогда я понимала, что это не только отличалось от физических ощущений, которые я испытывала, целуясь с другими. Все это было по-другому, совершенно не так, как я себе представляла во время просмотра «Дневника памяти» или «Красотки». Пожалуй, это было то, что меня пугало больше всего. Какая-то жуткая потерянность: с одной стороны, я тянулась к человеку, с другой – неизведанность меня душила, как и любопытство.

Да, любопытство. Я хотела заняться сексом. Мысль о том, что я старая дева, мне претила. Не скажу, что я начала встречаться с Димой только ради секса (ха), но это стало своего рода толчком к развитию наших отношений.

Мы переспали спустя два месяца после знакомства. Две бутылки шампанского, сувенирный презерватив, привезенный подругой из Греции, много нервов, переживаний – и дело было сделано. Что я чувствовала? Апатию и разочарование. Дело было совершенно не в Диме, с которым тогда у нас были нежные, трепетные и шутливые отношения. Дело было в моих нереальных ожиданиях, которыми, если посмотреть правде в глаза, живет каждая девочка. Если любовь, то как у героини Джулии Робертс, если секс, то как у Элли с чуваком, которого играет Райан Гослинг. Но в жизни все по-другому. Недавно я гуляла со своей подругой-режиссером, и она сказала: «Фильм – это суперконцентрат всего того интересного, что случается с тобой за десять лет, помещенный в полтора часа». И от реальности мы ожидаем вот этого суперконцентрата, хотя жизнь, растянутая во времени, намного круче, мощнее и глубже. Только почему-то нас никто этому не учит. Никто не говорит, что отношения – это работа, нет, не каторга, не переделывание друг друга, а работа, в результате которой ты получаешь зарплату, а после – и годовую премию. Это труд во благо, который приносит еще больше счастья, любви, близости, нежности.

Многие с трепетом вспоминают дни, когда у них зарождалась любовь, а я с ужасом, потому что понимаю, какой я была напуганной, неосведомленной и запутанной. Сколько в моей голове было мусора, токсичных установок, дурацких иллюзий и нелюбви к себе. Это было фантастическим везением – встретить нормального парня, с учетом всего того дерьма, которое было в моей голове. Не хочу идеализировать Диму, у него тоже было полно своих тараканов, травм и страхов, но при этом он никогда не был абьюзером или токсичным человеком. Сейчас, когда мы вспоминаем первые годы отношений, то стараемся быстрее закрыть эту тему. Потому что не понимаем, по чему именно ностальгировать, ведь это был какой-то совершенно другой человек: не тот Дима, который спит рядом, и не та Катя, которая по утрам наклеивает патчи под глаза.

Когда меня спрашивают (и довольно часто): «Кать, как так получилось: первые отношения и сразу так надолго?», – я теряюсь. Не потому что я не знаю, как так получилось, а потому что это история длиною в девять лет. Мы вели себя как идиоты, ругались, кричали, кидали вещи, ревновали, уходили в ночь, приходили из ночи, плакали, обнимались, говорили, что не можем друг без друга. Нам часто было сложно вместе, казалось, будто мы разные, хотим разного, а начали встречаться от безысходности: я была старой девой, Дима тоже не так чтобы парень с богатым прошлым. После каких-то кризисов я