Торжество справедливости - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то же время болельщики стали опять так громко кричать, что мы сами увлеклись происходящими на полосе событиями. Один из участников уже заканчивал вторую четверть лестницы, а второй дошёл лишь до середины первой. И вот про него Цезарь Малрене высказался сразу:
– Слишком тяжёлый! Вряд ли дойдёт до первого мостика…
И точно, неловко перехватывая перекладины, участник сбился с ритма и спиной упал в несущийся поток.
– И группироваться не умеет! – подтвердил я нашу общую оценку мастерства неудачника.
– А первый здорово идёт! Словно ещё в самом начале.
Я присмотрелся внимательней и выразил сомнения:
– Это только так кажется, на самом деле висит уже на полностью вытянутых руках.
В это время обсуждаемый нами участник достиг середины лестницы и без колебаний продолжил движение.
– А ведь может и пройти! – воскликнул герцог с изумлением.
– Нет, это он зря! – возразил я. – Готов даже поспорить…
– На что?! – тут же отозвался Цезарь.
– Да на что угодно…
– Тысяча галактов?!
– Согласен! Но если выиграю я, вы мне отвечаете на любые вопросы о своём детстве.
– Всего лишь? – Герцог радостно пожал плечами. – Согласен!
И мы с напряжением уставились на приближающуюся фигурку. Победил опыт. В том смысле что мои наблюдения оказались более верными. Участник свалился вниз, так и не приблизившись к третьему мостику. Общий вздох разочарования болельщиков сопроводил его окунание в воду. Клон тоже вздохнул и признался:
– Три четверти пройти вряд ли кому удастся, я вначале планировал, но был рад, что выдержал только до середины. И мысль «рискнуть», затолкал в самый угол своего сознания. Сразу спрыгнул и пробежал последних два коридора.
– А-а! Скорей всего, я вас и видел впереди себя. Но вот пройти лестницу можно. Разве вы не слышали о сегодняшнем рекорде?
– Откуда, барон? Я ведь за полминуты до вас на трибунах появился!
– Да? Тогда могу похвастаться: мне удалось полностью преодолеть всю эту их пресловутую лестницу!
Цезарь Малрене прямо-таки замер и уставился на меня немигающим взглядом:
– Шутите?!
– Нисколько!
– До самого конца?
– Конечно! Да вы прислушайтесь к зрителям, они до сих пор выкрикивают моё имя.
Глаза герцога расширились от откровенного восхищения, и он ощупал мою фигуру таким завистливым и пристальным взглядом, что я даже поёжился.
– Зачем же так на меня смотреть?
– Как?
– Пристально. Я же не скаковая лошадь.
– А как ваши кисти? – с напором спросил Цезарь.
– Ноют, словно их огрели дубинкой…
– И у меня ноют, – признался он. – А ведь я прошёл только половину! Нет, я вам, конечно, верю, но у меня ваше упорство и невероятная сила просто в голове не укладываются. И это ваше любопытство… Я многих интересую, но зачем вам воспоминания из моего детства?
Такой неожиданный переход в вопросах Клона позабавил меня своей непосредственностью, и я позволил себе снисходительно улыбнуться.
– Видите ли, вы очень похожи на одного моего друга. И не просто похожи, а как две капли воды. Вот мне и показалось, таких совпадений в природе не существует. Следовательно, вас могли создать путём обычного клонирования из одной из его клеток.
– Меня?! – Подбородок моего собеседника задрожал. – Создать из чьей-то клетки?! – Его лицо стало краснеть. – Уж не думаете ли вы, что герцог Малрене может являться чьим-то клоном?!
И он разразился таким буйным и неуёмным хохотом, что на нас обратили внимание чуть ли не все болельщики. Я с извиняющимся видом улыбнулся в их сторону: мол, смеётся человек – да и ладно. Может, перегрелся на полосе препятствий, с кем не бывает. Затем дождался, пока герцог слегка успокоится, и, наблюдая, как он вытирает выступившие на глазах слезы, наивно продолжил:
– А что, таких случаев полно! Хоть это и запрещено законом…
– Вот именно – запрещено! Но только ли в запрете дело? Неужели вы думаете, что мои родители захотели бы иметь копию с какого-то безродного отщепенца?!
– В смысле?
– Ну я – то вас понял прекрасно! Вы явно намекаете на моё сходство с бывшим фаворитом её высочества? Неким Тантоитаном?
Меня неприятно кольнуло слово «фаворит», поэтому я не нашёл ничего лучшего как спросить:
– А вы тоже с ним были знакомы?
– Ещё чего! Никому не пожелаю такой чести! Самый страшный враг и предатель Оилтонской империи! Просто не вы первый человек, заявляющий о нашем сходстве с этим предателем-отщепенцем.
– Это вы зря, Тантоитана очень многие считают национальным героем, не меньше…
– А вот и нет! Его приговорили к треунтору! Пусть даже посмертно, но героев на такие казни не посылают!
– Я бы попросил не оскорблять моего лучшего друга! – В голос я добавил столько угрозы и раздражения, что даже у самонадеянного герцога улыбка спала с лица. – Никогда не судите о человеке, если не знали его лично!
Похоже, моя вспышка гнева подействовала на собеседника правильно. А может, ему не хотелось вступать со мной в открытый конфликт. Поэтому он сказал довольно примирительно:
– Согласен! Всегда лучше иметь своё представление о человеке. Жаль только, что со всеми познакомиться не получится просто физически. О, смотрите – ещё один прошёл почти до середины!
– А! Это Бакен! – воскликнул я с ходу. Но тут же поправился: – Это его так друзья называют. А вообще-то он тоже герцог. Мишель Лежси из системы Шакаван.
– Наслышан… Но не подозревал, что он с вами дружит.
– Хорошие люди всегда найдут общий язык и совместные интересы.
Мы на какое-то время отвлеклись, переживая за Бакена и следя за его продвижением. Но Лежси не стал рисковать, спрыгнул на середине трассы и с вполне хорошим запасом сил рванул на последние участки. После этого мы продолжили разговор, словно и не прекращали его.
Цезарь Малрене повернулся ко мне и улыбнулся:
– Намекаете, что меня в список хороших людей зачислить невозможно?
– Почему же?! Если я приму на веру ваш рассказ о прожитых в детстве годах…
– А потом ещё и проверите?
– Возможно, но необязательно…
– Так я вам и поверил! – Герцог грустно вздохнул и постучал себя по карману куртки. Там у него, вероятно, лежал крабер. – Мне отец уже и жаловаться устал: к нам столько визитёров пожаловало в последние дни, что чуть не удвоилось население наших планет. И всех интересует только один вопрос: кто я такой?
– А как реагирует ваша мать?
– Как всегда! Ведь большей гордячки, чем она, не существует во всей Вселенной! – При этих словах Цезарь высокомерно задрал подбородок. – И она просто игнорирует любых посетителей и не считает нужным даже реагировать на их назойливые расспросы. И слугам приказала со всей строгостью: никто не имеет права даже заходить на территорию замка и прилегающего поместья.
На эту его гневную эскападу я ответил примирительной улыбкой и сочувственным голосом:
– И как же любопытные визитёры могут узнать о вашем детстве? Они наверняка тоже люди подневольные: их послали – вот они и работают.
– Узнают, если постараются. Я ведь в детстве такое вытворял, что обо мне легенды ходят. А уж свидетелей и соучастников моих игр и развлечений найти совсем несложно. Я даже рад буду, если мои друзья и подружки детства и юношества немного на этом заработают.
– Вообще-то не каждому наследному герцогу разрешают делать все, что он захочет. Или за вами не было присмотра?
– Ещё какой! Но после обязательных уроков, упражнений и тренировок мне предоставлялась полная свобода. И даже разрешалось приводить друзей в замок.
– И после ваших забав, – улыбнулся я, – замок остался цел?
– Вообще-то не совсем… Но ему и так давно необходим капитальный ремонт…
При последнем утверждении Клон неожиданно покраснел так, что у меня создалось впечатление, будто он только что полностью осознал свою большую вину в прошлом. Наверняка он со своими друзьями учудил в родовом замке нечто такое, о чём будет стыдно вспомнить даже на старости лет. Но главное – сейчас все получилось у него так естественно, что я почти поверил – было у него детство! Да ещё такое, что у меня в груди зародилось неожиданное чувство зависти. А с завистью пришли и воспоминания о том, что довелось пережить самому в детские годы, полные печали, отчаяния и тоски. В те времена присутствовала иногда только одна мечта – выжить любой ценой. Давно заглушённые детские обиды и печали так неожиданно вырвались из дальнего уголка сознания, что я даже опешил. Вот ведь память! Ничего в ней не стёрлось.
Видимо, наши мысли перенеслись в детство одновременно, потому как пару минут мы сидели не разговаривая и лишь машинально наблюдая за попытками других участников преодолеть горизонтальную лестницу. Но вот ещё один из них решил покуситься на третью четверть и всколыхнул всеобщее внимание зрителей. Даже отсчёт уже стали скандировать. Но кандидат сорвался на восемнадцатой перекладине и, подняв фонтан брызг, поплыл в освежающем течении потока.
