Второе Основание - Айзек Азимов

— Я хочу обратить ваше внимание на это плато в зоне вторичных волн во фронтальной доле, — Антор показал рукой, — которое присуще всем этим записям. Не воспользуетесь ли вы Аналитическим Правилом, чтобы проверить мои данные?

Дарелл провел анализ. Быстрым и уверенным движением руки он вычертил результат, и в том месте, где следовало ожидать сильных всплесков, было ровное плато, как и говорил Антор.

— Как вы это объясните, доктор? — спросил Антор.

— Не знаю. Может быть, какая-нибудь страшная нейрохирургическая операция на мозге?

— О да, что-то было удалено! — нетерпеливо вскричал Антор. — Да! Но не физическим методом. Вы ведь знаете, Мул умел делать именно это. Он полностью подавлял возможные эмоции и тенденции мышления, не оставляя ничего, кроме ровных прямых.

— Это могло сделать Второе Основание, так вы хотите сказать?! — медленно и с улыбкой проговорил Турбор.

Отвечать на этот чисто риторический вопрос не было никакой необходимости.

— Что-то натолкнуло вас на эту мысль, мистер Антор? — спросил Мунн.

— Заподозрил не я — Кляйзе. Он собирал волновые модели мозга, как это делает межпланетная полиция, но по другим соображениям. Его интересовали люди интеллигентные, члены правительства, бизнесмены. Видите ли, Второе Основание, вполне очевидно, управляет ходом развития всей Галактики, и они должны делать это по возможности очень тонко, незаметно. Поскольку они имеют дело с мозгом, то их внимание должны приковывать умы влиятельных людей — интеллигентов, промышленников, политических деятелей. Именно такими людьми и хотел заниматься доктор Кляйзе.

— Да, — запротестовал Мунн, — но у вас есть какие-нибудь доказательства? Как эти люди себя ведут? Я имею в виду это ваше плато. Может быть, это самое обычное явление?

Он беспомощно посмотрел на остальных своими голубыми глазами, но не получил никакой поддержки.

— Это я предоставляю доктору Дареллу, — сказал Антор. — Спросите его, много ли раз он сталкивался с этим явлением во время своих обширных исследований или читал о таких случаях в литературе за последние пятьдесят лет.

— Я думаю, что двух мнений быть не может, — задумчиво проговорил Дарелл. — Это искусственные явления. Произошло вмешательство в мозг. В определенной мере я это подозревал.

— Я знаю, что вы хотите сказать, доктор Дарелл. — Я также знаю, что вы когда-то работали с доктором Кляйзе. Мне бы хотелось знать, почему вы с ним расстались.

В этом вопросе не чувствовалось враждебности. Возможно, он был задан несколько осторожным тоном. Во всяком случае, последовавшая за ним пауза показалась всем слишком длинной.

— Потому, что борьба Кляйзе была бессмысленной. Он соревновался с противником, который был ему явно не по зубам, и вплотную подошел к выводу, как, впрочем, и я, что сами себе не хозяева. А я не желал этого знать! Я решил, что лучше просто взять и уйти, пока еще не до конца разуверился в этом. Я не нуждался в деньгах, так как семье моей матери была присуждена правительственная пенсия. Домашняя лаборатория не давала мне скучать, а жизнь все равно должна была когда-нибудь кончиться… Потом Кляйзе умер.

— Этот Кляйзе… — перебил Дарелла Семмик. — Я его никогда не видел. Как он умер?

— Он умер, — вмешался Антор. — Он думал о том, что умрет, и за полгода до этого сказал мне, что он уже совсем близко…

— А теперь мы слишком близко, — перебил Мунн, сглотнув пересохшим ртом слюну.

— Да, — холодно ответил Антор, — в любом случае все мы были более чем близко, и именно поэтому сюда были приглашены вы. Я — студент Кляйзе. Доктор Дарелл был его коллегой. Джоль Турбор слишком часто объявлял по видео о нашей слепой вере во Второе Основание, пока его не остановило правительство через одного могущественного магната, прошу заметить, в мозгу которого Кляйзе обнаружил то, что позже он назвал «Плато вмешательства». У Хомира Мунна самая большая коллекция Мулианы, если позволите так назвать все, касающееся Мула. Кроме того, он опубликовал несколько статей о возможностях Второго Основания. Доктор Семмик внес огромный вклад в математику энцелографического анализа.

Глаза Семмика широко раскрылись, и он с уверенностью заявил:

— Ошибаетесь, молодой человек. Я анализировал внутриядерные превращения — проблему п-тел — и очень даже увлекался энцефалографией.

— Тем паче. Итак, все мы прекрасно представляем себе предмет нашего обсуждения. Расширяя познания, мы станем двигаться в более и более безопасном направлении. Мы только начинаем действовать, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Насколько широко, — спросил Турбор, — распространяется влияние Второго Основания?

— Не знаю. По крайней мере, это самый честный ответ. Все изменения, которые мы до сих пор обнаруживали, затрагивают пока только периферию. До столичных миров они, похоже, еще не добрались, хотя и это под сомнением, иначе я не стал бы вас проверять. Наибольшее подозрение вызывали вы, доктор Дарелл, так как вы бросили работу с Кляйзе. Знаете, ведь Кляйзе так и не простил вас.

Прежде чем ответить, Дарелл глубоко вздохнул.

— Я пытался сохранить нашу дружбу, но Кляйзе не звонил и не писал мне с тех пор и вплоть до того самого дня, когда прислал мне модель вашего мозга, а это случилось едва ли не за неделю перед его смертью.

— Если вы не возражаете, — прервал его Хомир Мунн, — то я замечу, что никак не могу взять в толк, чего же вы хотите. Мы ж-жалкая кучка конспираторов и все время болтаем, болтаем, болтаем… Не понимаю, что еще мы можем сделать. Всё это выглядит очень по-детски. М-мозговые волны и прочая белиберда. Скажите, что вы собираетесь делать?

Глаза Пеллиса Антора засверкали, и он ответил:

— Да, дело у нас есть. Но прежде нам нужно собрать как можно больше информации о Втором Основании. Это наша изначальная задача. Первые пять лет своего правления Мул провел в поисках именно этой информации, но безуспешно — по крайней мере нам так говорили. Но потом он перестал интересоваться им вообще. Почему? Потому, что у него ничего не получилось? Или потому, что Мул все узнал?

— Опять болтовня, — с горечью сказал Мунн. — Как мы сможем все это узнать?

— Да нет, вы послушайте. Столица Мула была на Калгане, а он как не входил в коммерческую сферу влияния Основания до Мула, так и не входит туда сейчас. В настоящее время Калганом правит один человек, если в ближайшее время не произойдет еще один дворцовый переворот. Сеттин называет себя Первым Гражданином и преемником Мула. Если там и существуют какие-либо традиции, то все они являются результатом десятилетнего правления Мула и с тех пор превратились почти в суеверие. В результате старый дворец Мула почитается как храм, как святыня. Ни один человек не может войти туда без специального разрешения.