Свадьба отменяется. Осада - Вера Чиркова

Магиня, почти восстановившая в окружении подвластной стихии свой резерв, была занята приготовлением завтрака, и Церцилия, побродив немного по мокрой от брызг палубе, решила присоединиться к подруге.

Все остальные спали, кроме стоявшего у руля новобрачного. Когда он успел сменить брата, Цилия не знала, однако тот простой факт, что рядом с Даннаком стоял не Брант, а секретарь, навёл её на мысль, что Азарил намеренно удлинил свою смену.

Милли, проснувшись, тоже первым делом направилась было к будочке рулевого, да вовремя разглядела рядом с внушительной персоной северянина почти такую же высокую, но значительно более тонкую фигуру секретаря. И сразу торопливо отпрянула, не желая снова ощутить на себе всё более тревожащее её настойчивое внимание лорда Кайда.

Верно говорила леди Тренна, чем неприступнее крепость, тем больше осадному генералу хочется её взять, чтобы тем самым доказать своё превосходство. И вкусить радость победы. Азарт – страшная вещь.

Милли вздохнула и бросила мелко порезанные кусочки окорока в закипающую воду. Немного позже засыплет найденную Брантом ещё с вечера крупу, и через четверть часа каша готова. Спасибо всё той же леди Тренне, научила не только этикету и географии, но и многим полезным в обычной жизни вещам.

– И чего бы я вздыхала на твоём месте, – возмущённо буркнула графиня, брезгливо ополаскивая в серебряном ведёрке бронзовые и медные плошки, – такие видные мужчины как пчёлы вьются!

– Скорее, как оводы. – Милли отобрала у графини неведомо как попавшее на барку ведёрко с чьими-то гербами и сунула Цилии кусок полотна. – Вытирай, я сама вымою, а то до обеда прокопаешься.

– А я в посудомойки не нанималась, – немедленно огрызнулась Церцилия и, поймав заинтересованный взгляд Милли, сразу осеклась, перевела разговор на другое. – ты лучше не отвлекайся от темы… о своих ухажёрах.

Сказала и тут же пожалела. Эта Милли во всём старается леди Тренне подражать и молчит, как наставница, пока не надоест, словно и не замечает происходящего вокруг, а потом как выскажет… да так, что и ответить нечем.

– Цилия, – насмешливо прищурилась магиня, – не заставляй меня вспоминать про твой должок, моя доброта тоже не безгранична.

– Да я молчу уже, – похоже, угроза испугала графиню сильнее, чем хотела сама Милли, – или давай я тебе драгоценностями отдам… вот, смотри, какое ожерелье из хингийских карбункулов… дядя… вернее, король… говорил, что оно стоит как поместье.

– Зачем мне подарок твоего отца… да и поместье тоже ни к чему, работай да помалкивай… сюда идут.

Теперь, когда резерв восполнился, Милли, как прежде, ощущала каждую каплю воды, и мокрая стройная мужская фигура, приближающаяся к кухне, виделась ей издали ясно, как нарисованная.

«Ну вот чего ему тут нужно? – почти враждебно хмыкнула магиня, словно невзначай поворачиваясь к двери спиной. – не даст спокойно кашу доварить…»

Вот чем шедший в их сторону секретарь может помешать каше, Милли не смогла бы пояснить даже самой себе. Однако точно знала, под взглядом тёмно-серых глаз на руках как путы появляются, и начинает заботить лишь одно: не заметно ли на её лице каких-нибудь гримас, по которым можно сразу догадаться о непонятном волнении и нерешительности, охватывающих девушку в присутствии лорда. А ещё – не сбился ли найденный в капитанских сундуках чепец, не поддёрнулся ли подол платья… и даже – достаточно ли чисты вымытые ею плошки…

Эта странная неуверенность в себе и не присущая ей робость, нападавшие на Милли при одном только появлении лорда Кайда, невероятно сердили девушку. Словно не хватало ей прежних бед и опасностей, так ещё от него теперь не знаешь, чего ждать. Вернее… от самой себя. И вот это было досаднее всего, что происходящее невольно заставляло магиню сомневаться в собственной силе воли, в умении контролировать свои поступки.

Да она вообще при приближении этого лорда почему-то чувствовала себя неловкой деревенской девчонкой, впервые попавшей в пышный дворец. Всё вокруг сверкает и лучится роскошным убранством и ухоженностью, а на ней старенькое платьишко и стоптанные лапотки.

Неужели напрасны усилия, затраченные леди Тренной для воспитания в Милли независимости и самостоятельности мышления? Ведь наставница занималась с будущей сокланницей значительно больше всех остальных воспитанниц, отдавая учёбе и тренировкам девушки каждую свободную минутку.

– Доброе утро, – мягко произнёс вошедший, и знахарке пришлось ответить, ну, в самом деле, не заслужил же он откровенной дерзости?!

– Милли, Даннак просит тебя прийти к рулю. Он говорит, ветер усиливается и начинает менять направление… если сейчас не найти подходящую бухту, потом может и не найтись удобного момента, чтобы высадиться на берег… Я тебя провожу, вот плащ, надевай, там мокро.

Слушая виноватые объяснения секретаря, Милли чувствовала себя неблагодарной и невоспитанной грубиянкой. Лорд Кайд вовсе не затем пробирался сюда по залитой водой палубе, чтобы засыпать её комплиментами и призывными взглядами, а ради дела… важного не только для него, а для них всех. А она едва не набросилась на него с выговором… боги, как стыдно-то!

– Сейчас, – заторопилась девушка, подхватила миску с промытой крупой, всыпала в тяжёлый устойчивый котёл и потянулась за крышкой.

И в этот момент особо яростный порыв ветра качнул карбас с такой силой, что подвешенная на цепях раскалённая плита ринулась на девушку.

Из объяснений Азарила магиня знала, раскачаться слишком сильно плите не дадут нижние цепи, приделанные с таким расчётом, чтобы плита не достала до перегородок и одновременно не накренилась настолько, чтобы пролилось стоящее на ней варево.

Однако все эти сведения, мелькнувшие на окраине её сознания, никак не могли помочь магине избежать столкновения с раскалённым чугунным монстром. Да и защитное заклинание она не успела бы бросить за те короткие мгновения, пока, пошатнувшись, с ужасом наблюдала за приближающимся закопчённым боком.

И страшно удивилась, когда её с немыслимой силой выдернуло из узкой щели между плитой и прикрученной к стене полкой, заменяющей в крохотной кухоньке стол. А уже в следующий миг Милли почувствовала себя надёжно прижатой крепкими руками секретаря к его мокрому плащу. Прямо возле уха девушки ошалело рвалось из груди взволнованное сердце лорда, а неожиданно тёплые и чуть подрагивающие мужские ладони мягко поглаживали её плечи.

Страшно испугавшийся за Милли герцог облегчённо перевёл дух и с наслаждением вдохнул отдающий морем аромат её волос, отчётливо сознавая, что ему выпала лишь пара счастливых секунд на то, чтобы вот так безнаказанно прижимать к себе любимую. Потом придётся её отпускать и извиняться, гадая, какие чувства испытывала во время этого невинного объятия его избранница.

Можно было предполагать любые эмоции… от смущения до негодования, и всё же Дорду никогда бы даже в голову не пришло, что девушку в этот момент почему-то сильнее всего волновал вопрос, не пропахли ли её волосы пиратской постелью.

Оглушительный визг, ворвавшийся в уши в следующую секунду, заставил герцога и магиню одновременно испуганно оглянуться на сжавшуюся в уголке Цилию.

Оказалось, в тот момент, когда судно выходило из крена, на неё свалилось злосчастное ведёрко, залившее непризнанную принцессу с головы до ног помоями.

Пришлось Дорду спасать и вездесущую графиню, а затем вести её к капитанской каюте, где хранился в сундуках запас различной одежды, в основном дорогой и слегка поношенной.

Сунув маркатку в дверь, герцог оглянулся в поисках Милли и обнаружил, что девушка уже стоит на носу карбаса. От вида её продуваемой ветром худенькой фигурки у Дорда снова сжало сердце. Вот же неугомонная, не могла подождать его несколько секунд!

Не обращая внимания на порывы ветра, приносившие с собой сорванные с верхушек волн гроздья холодных брызг, герцог ринулся на нос и вскоре стоял рядом с девушкой, загораживая её от самых яростных струй своим телом.

Обе его руки намертво вцепились в перила бортов, надёжно заперев магиню в своём кольце. Милли, почувствовав, что может не беспокоиться за собственную безопасность, рассеянно поблагодарила лорда мимолётным кивком и продолжила плести заклинание.

Хотя назвать настоящим заклинанием это обращение к стихии было бы неправильным. Скорее, частичное слияние магических струй с вод-ными. И главным в этом деле было не вступать в спор с разыгравшейся водой. Осторожно войти с ней в сговор, двинуть поток магии в том же направлении, а потом осторожно отвернуть сильные водные течения с пути карбаса. Не забывая при этом следить магическим зрением за рельефом дна и редкими подводными каменными глыбами, которые оказалось не под силу разнести даже бешеным штормам этих широт.

– Хорошо прёт, – с уверенной насмешливостью бросил мужчина, стоявший у окна второго этажа с подзорной трубой в руках, – взгляни, по-моему, это Гиря?