Маска свирепого мандарина - Филипп Робинсон

"Мало того, мистер Код, — продолжила она, опустив глаза и раскрасневшись от волнения, — он еще показал мне неприличный жест — так я полагаю, хотя, разумеется, понятия не имею, что он означает! А потом уставился на меня и начал энергично двигать кожей головы, так сказать "шевелить ушами" — я правильно выразилась? Я едва не умерла от страха! Повернулась и побежала к выходу, выронила сумку с покупками, а этот глупец — вы поверите? — некоторое время по-настоящему преследовал меня и зловеще хохотал! Не могу понять, что на него сегодня нашло — он казался таким милым молодым человеком — но ведь лысые мужчины непредсказуемы, не так ли? Кажется, у них на уме одни непристойности. Все это так неприятно, так неприятно, — к тому же моя сестра недавно приобщилась к какой-то новой религии! Она называет ее джайнизм или что-то в таком роде. Теперь из нее и слова не вытянешь. Целыми днями только и делает, что рассматривает ужасно непристойные иллюстрации в книге об индийской скульптуре! А тут еще Нельсон. Вы знаете, что он выкинул вчера? Когда я потихоньку выносила его утром, он прыгнул прямо в коляску миссис Гаррисон и не на шутку покарябал лицо ребеночка! Вы представить себе не можете, что мне пришлось пережить, когда я пыталась поймать его и засунуть в сумку: мои руки покрыты — просто сплошь покрыты — царапинами! Разумеется, после такого я не смогу его держать у себя, особенно если миссис Гаррисон пожалуется управдому. А теперь вот мистер Роджерс. Ах, как это все неприятно… Не понимаю, что на всех нашло в последнее время, просто не понимаю!"

"На вашем месте я бы не стал особенно переживать, — утешил ее Код, когда она умолкла, чтобы перевести дыхание. — В мистере Роджерсе еще играет кровь — ах, молодость, молодость! Или, возможно, виновата погода, электричество в воздухе, ужасные радиоактивные осадки, которые на нас насылают русские с американцами. И на Нельсона тоже наверняка подействовало что-то в таком роде".

Он избавился от нее только в семь. Роджерс, — на сей раз, безусловно, к счастью, — так и не появился, поэтому Код отправился к нему сам. Он открыл дверь соседа — и в глаз ему ударила струя воды. Роджерс стоял с игрушечным пистолетом в руке и надрывался от смеха.

"В яблочко! — выкрикнул он радостно. — Прямое попадание!"

Код вытер лицо носовым платком и тоже одобрительно хохотнул. Потом шагнул в комнату. Всюду лежали свертки, в основном неразвернутые.

"Что, прошелся по магазинам?" — спросил он осторожно.

Бросил взгляд на уже распакованные покупки, грудой лежавшие на постели. Тостер, желтая кукла-уродец, яйцерезка в форме миниатюрной гильотины, пластмассовый автомат. А еще, как ни странно — множество книг в бумажной обложке из серии "Премудрости современной жизни". Код перебрал их, с любопытством глядя на заголовки:

"Гастрономическая история кошек"

"Это должен уметь каждый: краткое пособие по мастурбации"

"Какие мы разные: беседы с безработными".

"Философия гольфа".

"Поп или пилюля?" (и множество других названий, где встречались слова: поп-арт, призы, переговорщики, пристрастия и перверсии).

"Сорок шесть позиций".

"Роль каннибализма в современной литературе".

"Секс и коммунизм".

"Мода и благочестие".

"Туда — сюда — обратно: вечное движение Вселенной".

"Телебеседы"

"Словарь Самых Свежих Событий и Современных Слов: том 73"

Но, как выяснилось, днем Роджерс не только бегал по магазинам. Пока Код просматривал книги, он рылся в ящике столика. Наконец вытащил два клочка туалетной бумаги и гордо протянул приятелю, хвастливо постучав себя кулаком в грудь. Это был черновик письма, судя по всему предназначавшегося руководству компании, где работал Объект:

"Почтенные Лорды и Директора,

В силу и вследствие того, что вышеназванная область рекламного бизнеса более не соответствует уровню способностей и делового потенциала Нижеподписавшегося, настоящим он, во исполнение установленных правил, с сильнейшим и чрезвычайным сожалением заявляет о своем увольнении с вышеуказанного числа.

В надежде на то, что оставляю Вас, как и сам остаюсь, на Коне,

С самыми искренними соболезнованиями, мои дорогие сэры и директора,

Ваш Х. Дж. ("Бак") Роджерс, эсквайр (джентльмен)"

"Ясно, — спокойно произнес Код. — Но ты пока не отправил его, верно?"

"Нет, я решил объясниться с ними лично, — беззаботно отозвался Роджерс, — и высказал все, что о них думаю, по телефону"

"Кстати, — добавил он, — я купил еще кое — что. Пару штук, чтобы можно было менять каждый день".

Он бросился к окну, со стуком поднял раму. Ткнул пальцем вниз. Код увидел два огромных американских лимузина, стоявших у тротуара (вернее, наполовину на нем). Очевидно, Объект приобрел их в кредит. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

Код пробыл у Роджерса еще несколько минут. Он решил, что лучше не напоминать о пропущенном сеансе, и молча наблюдал за тем, как его подопечный мечется по комнате. Тот принимал смешные позы, наливал выпивку и сразу выплескивал ее в раковину, разворачивал свертки, тут же забывал об их содержимом, не переставая ни на минуту выкрикивать дурацкие каламбуры и нелепые рекламные лозунги.

Его поведение подтверждало догадки, которые возникли у Кода во время утреннего визита, и позже, когда он услышал рассказ соседки.

Префронтальная лейкотомия не просто избавила Роджерса от всяческих волнений; она превратила его в дурашливого ребенка-переростка, фигляра, видящего во всем лишь повод для веселья.

Код винил себя за то, что не предусмотрел такие последствия. Он счел ситуацию весьма серьезной. Если не найти решение как можно быстрее, Эксперимент окажется под угрозой срыва. Роджерс безусловно перестанет ходить на сеансы и более того, способен полностью выйти из-под контроля. Если он будет продолжать в том же духе, его ждет либо тюрьма, либо желтый дом.

Код отправился к себе, чтобы хорошенько подумать, что делать дальше. "Доброй ночи, спи спокойно, пусть клопы тебя не тронут", — прощебетал Роджерс на прощание. Но обстоятельства не дали нашему герою времени для отдыха или размышлений. Как только он вернулся, в дверь постучали. Код открыл, и столкнулся с новой угрозой в лице низкорослого джентльмена, которого он сразу же распознал как инспектора Электрической компании.

Глава 11. Контакт с представителем внеземной, но дружественной нам цивилизации

Инспектор оказался маленьким нервным человечком с большими очками и вымученно-агрессивным выражением на лице. Можно сказать, что профессия обязывала его быть недоверчивым, но собственная натура заставляла постоянно испытывать за это неловкость.

Как только Код увидел кепку с названием компании, сразу вспомнил о полученном уведомлении. Несмотря на всю свою озабоченность проблемой Роджерса, он с достойной восхищения быстротой приспособился к ситуации. Мгновенно расплылся в широкой дружеской улыбке и протянул обе ладони, приветствуя дорогого гостя. Испуганный таким приемом инспектор слегка попятился, но Код подхватил его под руку и вежливо повлек в комнату. Усадил на стул, вернулся к двери, высунул голову наружу, придирчиво осмотрел коридор из конца в конец, будто следовал правилам конспирации, и наконец закрыл ее — если бы инспектор знал, что для него она закрылась навсегда!

Код подошел и замер, глядя сверху вниз на посетителя, всем своим видом выражая величайшее удовлетворение.

"Я ждал вас", — радостно воскликнул он.

Инспектор открыл рот, но сразу захлопнул его и сжал губы в неумолимо-строгую, — по крайней мере, он сам так полагал, — тонкую линию.

"Мистер Николас Код?" — спросил он, пожалуй слишком громко.

"Он самый, он самый!" — отозвался Код, потирая руки от удовольствия на манер диккенсовского Урии Гипа.

"Занимающий данную жилплощадь на правах квартиросъемщика?" — продолжил допрос инспектор, желая уязвить жертву беспощадной точностью формулировок, и Код, увидевший в подобном стремлении нечто близкое своему научному складу ума, проникся к нему симпатией.

"Абсолютно верно!"

"Мы уже нескольких недель пытаемся связаться с вами, не так ли, мистер Код? Касательно вашего расхода электроэнергии. Мы не можем понять, почему он так велик".

Он сделал паузу и снова сжал губы: до чего неприятно раз за разом видеть, как они сразу раскисают и сдаются! Но употребление горделивого "мы" вместо "я" обязывало и придавало силы, позволяло скрыть недостаток твердости, прикрываясь абсолютной мощью Компании, чье незримое присутствие чувствовалось сразу, стоило только произнести это волшебное слово. Возвышавшийся над ним Код подавлял внушительными габаритами, но зато инспектор ощущал в себе мистическую силу — совокупную власть канцелярии и машин, бесчисленных досье, контрактов и гигантских трансформаторов великой организации, к которой он принадлежал.