13-й Легион - Гэв Торп

Справа загрохотали ботинки, и к нам прибегает отделение охраны.

— Они прорвались к главному коридору! — орет их младший офицер, указывая на дальний конец ангара штурмовым дробовиком. Его визор отодвинут назад, и я вижу его рычащее, полное ненависти лицо, когда он открывает огонь, за несколько секунд десяток выстрелов разрывает пространство между нами и подступающими эльдарами. Вытащив барабанный магазин из дробовика, и откинув его в сторону, он ведет своих бойцов мимо нас. Я вижу, как Дональсон ведет свое отделение вслед, пусть идут. Полковник стоит справа от меня, с силовым мечом в одной руке, нацелив болт пистолет другой на врага.

— Отступление с боем к контрольной башне, — бросает он через плечо, после чего выпускает очередь в бегущих к нам эльдар.

— Отступаем по отделениям! — ору я, перекрикивая шум боя, — отделение Джоретта и командное — вперед!

Я вижу, как другие отступают к задней части ангара и встаю на колено, загоняя еще шесть патронов в дробовик. Встав на ноги, я вижу, что остальные штрафники «Последнего шанса» на месте и начинают отступать, раз за разом отстреливаясь, огонь прикрытия других отделений врезается в чужаков. Теперь повсюду валяются кучи мертвых тел, наших бойцов и их, окровавленные куски разбросаны по металлической палубе, темно-красная человеческая кровь смешивается с ярко-красной жизненной жидкостью чужаков. Я не могу сказать, сколько их осталось, но когда отхожу мимо другого отделения, то вижу, что слева от меня все еще бушует яростная схватка, эльдары пытаются прорваться через главные двери во внутренности корабля.

— Если они пройдут, то получат практически прямой доступ к мостику, — информирует меня Полковник, выбрасывая магазин из болт-пистолета и вставляя другой, — мы должны остановить их в ангаре.

Глянув через плечо, я замечаю, что мы оказались у ступенек контрольной башни. Можно было проследить за нашим отступлением по телам пяти погибших «Последнего шанса», лежащих среди более чем двух десятков трупов чужаков, и по бандажам патронов для дробовиков и рассыпным гильзам болт-пистолета. Несколько эльдар умудряются прорваться через наши залпы, они практически обнажены, не считая нескольких кусков усеянной клинками брони, связанных ремнями вокруг жизненно важных частей тела. Практически не касаясь земли, со сверхъестественной скоростью они ныряют то влево, то вправо. У них в руках зловещего вида хлысты и парные кинжалы, покрытые каким-то ядом, который, капая на металлическую палубу, дымится. Когда они приближаются для удара, их свирепые ухмылки демонстрируют превосходные белые зубы, яркие овалы глаз горят жуткой страстью. Полковник контратакует с поддержкой Лорона и Лори. Шеффер подныривает под отравленный клинок и стреляет из болт-пистолета, взрывая голову атакующей. Лорон разворачивается на месте и врезает прикладом дробовика в живот другой, после чего, перехватив ружье двумя руками, он впечатывает дуло в лицо пришельцу, ломая ей шею. Лори скользит между двумя из них, откидывается вправо, когда одна из атакующих делает выпад, хватает руку женщины эльдар и крутит вокруг себя, отправляя стройное существо на клинки своей подруги. Другой рукой она стреляет из дробовика в живот оставшейся, разбрызгивая куски внутренностей по ее белой коже и окрашивая свои волосы ярко-красной кровью.

— Уводи бойцов в контрольную башню, — приказывает мне Полковник, пробегая мимо по металлическим ступенькам. Пока мы несемся по лестнице вверх, чужаки продолжают стрелять, убивая двух бойцов из отделения Славини, и те переваливаются через перила. Я вижу, как сержант разворачивается и спускает свое отделение на пару ступенек, открывая ответный огонь по чужакам, пока те бегут по открытой палубе к нам. Мое дыхание вырывается изо рта хриплыми вздохами пока я несусь по спиральной лестнице, заставляя свои уставшие ноги передвигаться, подталкивая спину Франкса перед собой, заставляя того тоже двигаться. Я замечаю, что внизу эльдары почти достигли главного входа. Только пара десятков охранников стоит между ними и закрытым проходом.

С огромным облегчением я пролетаю через дверь контрольной комнаты, другие бойцы грудой падают за мной, при этом заваливая меня на пол. Полковник хватает меня за плечо бронежилета и ставит на ноги.

— Запечатай дверь, — говорит он кому-то позади меня, используя свободную руку, чтобы указать за моим плечом на дверь в контрольную комнату. С шипением воздуха и глухим ударом дверь закрывается. Три ошеломленных офицера флота стоят и смотрят на нас со смесью удивления и ужаса.

— Как открыть взлетные двери? — требует ответа Полковник, отпуская меня и подходя к ближайшему офицеру.

— Открыть двери? Там все еще сражаются! — отвечает офицер, его лицо — маска ужаса.

— В любом случае, вскоре они будут мертвы, — мрачно рычит Полковник, отталкивая мужчину в сторону и подходя к другому.

— Двери, лейтенант?

— Нельзя просто повернуть рубильник, — отвечает тот, — ручной маховик на задней стене открывает клапана давления.

Он указывает на колесо с двадцатью спицами, диаметром метра три. Оно присоединено огромными цепями к серии массивных шестеренок, исчезающих в потолке.

— Оно закрывает запирающий механизм, который держит двери закрытыми. Если открыть клапана, то внутреннее давление внутри ангара полностью раскроет двери. Эта башня в отдельной системе, она нужна, чтобы поддерживать баланс давления.

— Давай! — шипит нам через плечо Полковник, после чего бросает взгляд обратно на ангар.

— Отделение Славини и Дональсона все еще там! — с подступившим к горлу комком возражаю я. — Вы не можете приказать мне убить собственных бойцов.

— Я отдал вам прямой приказ, лейтенант Кейдж, — говорит он, поворачиваясь ко мне, его голос очень тих, а глаза опасно блестят, — мы все мертвецы, если они доберутся до мостика.

— Я… я не могу, сэр, — умоляю я, думая о том, что Славини и его солдаты сдерживали эльдар, чтобы мы наверняка добрались сюда.

— Выполняйте, Лейтенант Кейдж, — шепчет Шеффер, наклонившись ко мне очень близко, прямо к лицу, кажется, что его глаза впиваются мне в мозг. Под этим ужасным взглядом я вздрагиваю.

— Хорошо, всем взяться за спицы колеса! — кричу я, отворачиваясь от убийственного взгляда Полковника. Они начинают возражать, но я затыкаю им рты, ударяя прикладом в челюсть Кординара, когда тот начинает выкрикивать в мой адрес ругательства.

— Поддерживайте дисциплину, Кейдж, — рявкает за моей спиной Шеффер.

— У вас есть пять секунд, чтобы повернуть колесо прежде, чем я сам расстреляю вас! — рычу я на них, задумываясь о том, что мои глаза были ли наполнены тем же сумасшедшим светом, который я видел в глазах Полковника. Без дальнейших препирательств они бегут к колесу клапана. Пока они поворачивают его, оно скрипит и скрежещет; указатель на циферблате на панели над их головами начинает падать. Внезапно потеряв сопротивление, колесо быстро завертелось, раскидывая их в разных направлениях по полу. Когда они встают на ноги, повсюду вокруг нас разносится зловещий скрип. Я смотрю в окно и вижу, как двери запуска начинают деформироваться от напряжения. Огромные двери, толщиной три метра, с громким визгом поддаются, каждая весит несколько тонн, их срывает с массивных петель и те улетают во тьму. Все незакрепленное на палубе в ангаре для шаттлов высасывает уходящим воздухом: шаттлы, «Химеры», люди и эльдары.

Повсюду кружатся тела. Кто-то похожий на Славини отскакивает от обшивки вращающегося шаттла, от низкого давления кровь из его лица бешено и мощно распыляется, мгновенно лишая его жизни. Из-за дикого порыва ветра я не слышу их криков, завывающий шторм в ангаре вышвыривает в космос людей и машины. Это одно из самых ужасающих зрелищ, которое я когда-либо видел, наблюдать, как все стремительно уносится в разорванный провал в дальней стене, обрекая людей на чудовищную смерть в вакууме. Снаружи контрольной башни начинает нарастать лед, застывая на стекле, конденсат от нашего дыхания быстро покрывает стекло изнутри каплями. Я обеспокоенно бросаю взгляд на офицеров флота, но их взоры прикованы к ужасающей резне в ангаре. Я слышу как несколько штрафников «Последнего шанса» позади меня проклинают и ругаются. Я смотрю на Полковника, он стоит совершенно недвижимо, наблюдает за разрушением снаружи и не проявляет каких-либо эмоций.

Внутри меня вскипает гнев. Он знал, что это произойдет. Как только атаковали эльдары, он знал, что все придет к этому. Не спрашивайте меня, откуда он это знал, или как я догадался о том, что он знал, но это было так. Я роняю дробовик и электроострогу и сжимаю кулаки. Словно теплый поток, гнев несется по мне, по рукам и ногам, наполняя их силой, и я почти бросаюсь на Полковника, когда он разворачивается и смотрит на меня. Я вижу, как дернулись мускулы на его скулах и вижу отстраненность в его глазах, я осознаю, что он не совсем лишен сострадания. Он, может быть, и знал что произойдет, но не был особо от этого счастлив. Гнев внезапно испаряется, оставляя меня с ощущением тошноты и утомления. Я падаю на колени и закрываю лицо руками, растирая глаза костяшками пальцев. Меня охватывает шок, когда я осознаю, что убил их. Полковник заставил убить их всех: чужаков, матросов, охранников, штрафников «Последнего шанса». Он заставил меня, и я заставил других. Я ненавижу его за это, больше чем других я ненавижу его за то, что он сделал со мной. Я действительно желаю ему смерти.