Родники мужества - Иван Выборных

— Саперы! Где саперы?! — пронеслось по цепи.

— Здесь! — громко откликнулся сержант Беляйцев, И тут же, повернувшись к нам, приказал:

— Зимарин, Посысаев, ваша задача — проделать проход в минном поле и проволочных заграждениях слева, Посысаев — старший. Правее действуем мы с Островским, Задача ясна?

— Ясна!

Вдвоем с Николаем по-пластунски двинулись вдоль цепи. Ползти пришлось немного, каких-то пятьдесят метров. Вот и минное поле. Узнали его по бугоркам, расположенным в шахматном порядке. И от каждого такого бугорка протянулась к деревянному колышку проволока. Заденешь ее ногой — взрыв. Коварный взрыв, с «подскоком». У немцев эти мины назывались «пшринг-минен», то есть прыгающими.

В руках у нас — щупы. Эдакие деревянные палки с тонкими стальными стержнями на концах. Да еще ножницы, чтобы резать колючую проволоку.

Труднее всего мне досталась первая мина. Когда я осторожно тронул рукой проволоку у самого колышка, пальцы у меня задрожали. Опасался нечаянно потянуть за нее. Тогда — взрыв, конец. Известно ведь, что сапер ошибается лишь раз в жизни.

Поддержал проволоку пальцами, перерезал ее ножницами, затем разгреб земляной бугорок и увидел торчащий из минного корпуса стержень. Это — боек. Чека удерживает его во взведенном состоянии. Здесь тоже нельзя торопиться... Медленно поворачиваю вокруг оси, вынимаю тот стержень. Теперь мина не опасна!

Последующие мины дались уже легче: пришла уверенность. Снял таким образом штук двадцать мин.

Затем взялись за проволочные заграждения. Осторожно перекусывали проволоку ножницами, концы отводили в стороны, освобождая проход. [84]

Противник заметил нас, открыл пулеметный огонь. Мы притаились. В ответ дали огоньку наши минометчики. Под его прикрытием мы быстро подготовили проход метров пять шириной.

Я даю сигнал стрелкам: мол, все готово. Они дружно поднялись и устремились в проход. Вслед за ними двинулись и мы.

Натиск наших бойцов был стремительным. Гитлеровцы обратились в бегство. Их преследовали до наступления темноты.

А утром — снова бой. На этот раз за высоту. Противник здесь укрепился основательно и сопротивлялся упорно. Нам снова пришлось проделывать проходы в его минных полях, резать проволоку. Через них наши стрелки ворвались на высоту и овладели ею.

На третий день наши войска штурмовали последнюю линию обороны гитлеровцев. Тут тоже пригодилась выучка саперов. Пулеметный огонь и частые разрывы снарядов не помешали нам растаскивать проволоку и обезвреживать мины. Проходы для стрелков были открыты...»

Да, я тоже помню эти три огненных дня. Тогда, осуществив прорыв, 51-я армия вышла в тыл Ишуньских позиций врага. А под натиском 2-й гвардейской армии гитлеровцы вынуждены были начать отход и с Перекопского перешейка...

* * *

Письмо Николая Посысаева, которое я привел в своих записках, раскрывает, естественно, лишь частную деталь в грандиознейшей картине боев за освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков. Я же попытаюсь сделать это более подробно.

Вот как все начиналось. 8 апреля в 10 часов 30 минут вся наша артиллерия, сосредоточенная на плацдарме, открыла ураганный огонь по укреплениям врага. Вслед за артиллерийским валом в наступление ринулись сразу три корпуса нашей армии.

На главном направлении выпало действовать нам, то есть 1-му гвардейскому корпусу генерал-лейтенанта И. И. Миссана. Однако в первый день наши дивизии не смогли прорвать оборону врага на своем участке. Успеха добился соседний корпус под командованием генерал-майора П. К. Кошевого. Ну а мы... [85]

Чтобы развить успех соседей, а также облегчить действия своим соединениям, генерал-лейтенант Миссан решил совершить обходный маневр, направив 1164-й полк 346-й стрелковой дивизии через озеро Айгульское.

Этим полком командовал П. К. Седько, довольно грамотный в тактическом отношении командир, очень смелый человек. Он всесторонне продумал план предстоящих действий, распределил людей.

В одном из батальонов этого полка как раз находился старший инструктор политотдела дивизии В. М. Гудимов. Он-то и попросил у меня, тоже прибывшего накануне к Седько, разрешения возглавить одну из первых групп форсирования. Я разрешил. И не пожалел об этом впоследствии. Майор Гудимов с честью оправдал высокое звание политработника, был всегда и во всем первым.

Мне пришлось лично наблюдать начало форсирования 1164-м полком озера Айгульское. Видел, как В. М. Гудимов первым шагнул в воду, призывно крикнув бойцам:

— За мной, братцы, не робей! «Гнилое море» прошли, а уж это озеро пройдем и подавно!

Что было потом, мне рассказали непосредственные участники этих событий. Итак, полк форсировал вброд озеро Айгульское. Глубина его была невелика, лишь в некоторых местах вода доходила бойцам до груди. Дно тоже было более-менее твердым. Да, это не Сиваш.

И все же. Форсировав Сиваш, мы выходили в общем-то на безлюдный берег. А здесь необходимо было ворваться на укрепленный. Почти исключалась вероятность того, что это форсирование пройдет незамеченным для врага, что он не встретит наши подразделения огнем еще на подступах к берегу, в воде.

Так оно и вышло. Гитлеровцы почувствовали неладное еще тогда, когда до противоположного берега было довольно далеко. Взахлеб заговорили их пулеметы, открыла огонь артиллерия.

Но в батальонах еще заранее предусмотрели подобную ситуацию. Поэтому продумали ответные меры. Словом, по берегу ударили наши ручные пулеметы. Им вторили резкие выстрелы ПТР. Как бронебойщики и пулеметчики умудрялись вести прицельный огонь? Очень просто. В качестве упора использовались плечи специально выделенных для этого бойцов. А в случае гибели или ранения их тут же подменяли другие. И огонь не прекращался. [86] А под прикрытием его действовать было гораздо легче.

Первым на укрепленный врагом берег ворвался сержант Малышев. Парторг роты, он к тому же только что принял на себя командование взводом вместо убитого лейтенанта. Швырнув в бросившихся навстречу гитлеровцев несколько гранат, Малышев с возгласом «За наш советский Крым!» побежал вперед, расстреливая врагов уже из автомата. За парторгом в рукопашную схватку ринулся его взвод, затем рота, батальон... А вот уже на берегу и весь 1164-й стрелковый полк. Под его натиском фашисты начинают в панике отступать, устилая землю трупами.

И здесь снова отличился уже знакомый нам сержант Малышев. Ворвавшись во вражескую траншею, он уничтожил автоматным огнем еще двенадцать гитлеровских солдат и офицеров.

В этом бою героизм и завидное самообладание проявил и красноармеец Залызин. Огнем из автомата и гранатами он уничтожил свыше десятка фашистов, подорвал вместе с расчетом вражеский станковый пулемет. После боя ему было вручено подписанное командиром полка и замполитом поздравительное письмо, в котором говорилось: