Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Дневник заключенного. Письма - Феликс Дзержинский

Дневник заключенного. Письма - Феликс Дзержинский

Читать онлайн Дневник заключенного. Письма - Феликс Дзержинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 75
Перейти на страницу:

Рядом со мной уже никого нет. Кельчанин сидит теперь в другой камере. Ему всего 21 год, а за ним 17 дел. Когда к нему являются для прочтения обвинительного акта, он отказывается слушать, заявляя, что ему надоело и что он может отправиться на тот свет и не слушая этого. Он сожалеет лишь о том, что ему не дадут жить еще 20 лет, и спрашивает, сколько у него было бы судебных дел к 40 годам. Снова появилось много людей в кандалах. Я их слышу и вижу только тогда, когда они выходят на прогулку. Несколько человек – почти дети, без растительности на лице, бледные и на вид им не больше 15–16 лет. Один из них еле двигается. По-видимому, у него искалечены ноги. Во время гуляния он постоянно сидит на скамейке. Другой не подтягивает цепей ремнем, и они волочатся за ним. Остальные, наоборот, ходят гордо в кандалах, побрякивая ими, ступают бодро, выпрямившись.

На днях у меня было небольшое развлечение: я был в уборной, жандарм забыл об этом и привел товарища из Радома. Мы оба были поражены. Он уже получил три смертных приговора, замененных 20 годами каторги, ожидает еще двух приговоров по 15 лет каторги за участие в подкопе под тюрьмой и за принадлежность к «Левице ППС».[75] Все эти приговоры вынесены ему, несмотря на то, что он не принимал ни малейшего участия в приписываемом ему убийстве жандармского ротмистра и других. К тому времени он уже совершенно отстал от движения. Второй, сидящий в одной камере с ним, тоже приговоренный к смерти – подлинный «левицовец», принципиальный противник индивидуального террора. Жандарм заметил свой промах, но не разогнал нас и улыбался, когда вел меня обратно в камеру.

Теперь в коридоре всем нам грустно без Ганки, без ее пения и выкидываемых ею штук, но она дает нам знать о себе долетающим до нас издали пением, правда, придавленным, но все же слышным.

3 июля

Сегодня после обеда в моей камере открыли все окно. Теперь я смогу ежедневно на целый час открывать окно от 4 до 5 час. (во время прогулки не разрешают открывать окон, выходящих во двор). Я уже могу видеть зелень, большой кусок неба, вдыхать свежий воздух. Я долго стоял возле окна, опираясь на решетку. Свежий воздух меня опьянил, и мне стало грустно. Воспоминания, тоска и сознание, что я лишен свободы. Здесь, в самой Варшаве, держат меня в тюрьме, здесь их крепость, и из нее исходит их господство. Какой-то солдат-калмык с винтовкой караулит меня и зорко присматривает за мной. Где-то недалеко свистит паровоз, поезд мчится, едут в нем свободные люди. Их много, очень много, а нас здесь только горсточка. И вновь бодрость во мне оживает, хотя одному мне грустно здесь в камере, в этом доме.

6 июля

Сегодня уже взяли Ганку. Проходя мимо моей камеры, она крикнула: «До свидания! Меня совсем забирают отсюда». Жандарм крикнул: «Молчи, разговаривать нельзя», и они прошли дальше. В мой коридор вновь привели троих, в том числе анархиста Ватерлоса, закованного в кандалы. Он уже приговорен к 15 годам каторги, а за ним числится еще одно дело. Иностранец, если судить по произношению и по фамилии, он сидел три дня в карцере за подачу жалобы прокурору. С ним сидит какой-то еврей из Островца, обвиняемый в том, что во время арестов рабочих он бросил бомбу в здание фабрики. Рядом со мной сидит женщина. Не знаю, кто она такая, так как она посажена в эту камеру только сегодня и перестукивается очень плохо. Кроме них – двое из Радома, офицер Белокопытов из Замброва Ломжинской губернии, молоденький, розовенький, как девушка, артиллерист, обвиняемый в том, что не донес на своего товарища, который якобы принадлежит к Всероссийскому офицерскому союзу. Вместе с ним сидит с 1 ноября 1907 г. один рабочий, обвиняемый в принадлежности к боевой организации ППС (оговаривает его какой-то «Штубак»). Потом еще двое рабочих, о которых мне ничего неизвестно, и, наконец, предатель Вольгемут, как говорят, отправивший на виселицу уже до 30 человек. С ним сидит какой-то еврей из Белостока, по-видимому, тоже предатель, так как его неоднократно предупреждали, что собой представляет Вольгемут, а он все продолжает сидеть с ним в одной камере.

7 июля

Сегодня ужасный день. Утром кто-то в боковом коридоре с остервенением стучал и кричал на жандарма, но это продолжалось недолго. Вскоре после этого начал стучать и звать начальника Ватерлос. Ему говорили, что начальник скоро придет, но тот не приходил в течение целого дня. И Ватерлос стучал с перерывами целый день. Наконец, в 9 час. вечера он вышел в коридор и заявил, что будет ждать здесь. Сбежалось множество жандармов и солдат, они просили его, грозили, требовали, чтобы он пошел обратно в камеру. Он ответил, что не пойдет. Кончилось тем, что его схватили и втолкнули в камеру, а он поднял крик: «Товарищи!». Во всех камерах заключенные начали колотить в двери. Ватерлос тоже начал стучать. Только тогда явился начальник. Они разговаривали тихо, по-немецки. Я уловил только, что он требовал, чтобы от него взяли товарища, с которым он сидел (до карцера он сидел с доктором Заксом, который тоже был в карцере, а теперь сидит один), и чтобы наказали солдат за насилие над ним. После этого Ватерлоса сейчас же перевели в другую камеру. Во время этого происшествия солдаты бегали под окнами камер и пугали заключенных, что они убьют Ватерлоса, но потом сами спрашивали, что случилось, и выражали ему сочувствие. Я слышал, как один из жандармов возбуждал солдат против нас, но они слушали его молча. Ганка еще здесь: я видел ее на прогулке.

Отец моей соседки, по слухам, повешен, мать умерла в тюрьме, брат сослан. Еврей, с которым не хотел сидеть Ватерлос, вчера приговорен к трем годам тюрьмы, а другой заключенный – к восьми годам каторги, хотя он совершенно невиновен.

Один из радомчан, Мушальский, сидит в карцере за подачу жалобы. Его взяли обманным путем, сказав, что ведут в канцелярию. Ватерлос отказался добровольно идти в карцер и лег на кровать; говорят, его понесли в карцер на кровати.

9 июля

Забрали отсюда двоих радомчан (Мушальского и Гарбовского) и еврея из Островца. Одна камера пуста. Сюда перевели двоих новых: Боруцкого и радомчанина Маевского. Ватерлос второй раз, по выходе из карцера, написал жалобу прокурору, а прокурор снова велел за оскорбление посадить его в карцер на семь дней. Его еще не посадили, по-видимому, свободных карцеров нет.

Надо мной сидит женщина. Я уже узнал, что ее зовут Анеля Грицендлер. Она была приговорена к ссылке на поселение и освобождена под залог в 2 тыс. руб. Потом ее опять арестовали. В Петрокове она голодала 23 дня. Там, говорят, кошмарные условия для женщин.

23 июля

Вчера заковали 14 человек; один из них по дороге в кузницу, горько улыбаясь, сказал: «Последние свободные шаги». Сегодня сняли кандалы с пятерых. Кажется, это привезенные на суд из провинции. Моя соседка Сулима ужасно несчастна, хотя утверждает, что чувствует себя хорошо и по целым дням поет. Отец ее казнен, мать умерла в тюрьме, один брат в Седлецкой тюрьме, другой в четвертом крепостном форте, и только один 14-летний брат освобожден из тюрьмы. С ней вместе сидит дворничиха, обвиняемая в участии в подкопе под Радомской тюрьмой. Она молится по целым дням. Ее дело будет слушаться завтра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 75
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дневник заключенного. Письма - Феликс Дзержинский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит